Княжья воля - Константин Кудряшов

Спустя несколько дней Глыба поведал помирающему от любопытства мне самые конкретные подробности из первых уст. Оказалось, князь заказал его артели восемь лодий увеличенной вместимости с палубными навесами и дополнительным морским оснащением. Предусмотрительный Рогволд в свои стратегические планы Глыбу, естественно, посвящать не стал, но тут и полнейшему профану понятно, что не для мирных прогулок под парусом и не для рыбалки строит князь столь серьезный флот. Морское оснащение предполагает выход на большую воду. Ближайшая к Полоцку — Балтика. Дочапать по рекам, а там вдоль соленого побережья хочешь к куршам, хочешь к данам, свеям и кто там еще есть. Куда хочешь, короче, море оно большое и общее. Такое дело точно нужно прятать от нескромных посторонних глазенок. Летом по речке много разного сброда поплывет, каждому мешок на голову не накинешь.

Здоровым амбициям Рогволда можно только позавидовать. По всей видимости, дело расширения княжества живет и процветает. Восемь корабликов битком набитых вооруженным десантом это сила, для банального морского грабежа вполне хватило бы и двух: приехал, высадился у какой-нибудь деревеньки пожирнее, даванул — убежал. Так поступают все эти даны и урманы, не гнушаясь обносить даже близких соседей. Чуял я, другие у Рогволда планы, покруче мелочного разбоя. Не прозевать бы момент когда будут распределять места на судах, попасть в команду одной из лодий — моя наипервейшая задача. Куда именно пойдет Рогволд пока не понятно, но в любом случае на Балтике я буду несравненно ближе к сердечному дружку Мишане, нежели находясь в Полоцке.

Мое воодушевление подугасло после упоминания Глыбой сроков готовности кораблей — к следующей весне. Год строить будут! Для меня огромный срок, а для Рогволда в самый раз, видимо. Ему еще нужно дружины собрать да как следует подготовиться к ответственной экспедиции. Пришлось мне затаить свои желания и надеяться, чтобы ничего у князя полоцкого не сорвалось и морской поход с моим участием состоялся.

Через несколько недель подсохли дороги, притихшая из-за распутицы жизнь на торге взбурлила как кипящая в чайнике вода. Благодаря моему участию в общественной жизни атмосфера в корчме сильно оздоровилась, что не могло не сказаться на количестве посетителей и увеличении хозяйской мошны в объеме. Дикань не мог нарадоваться какой справный вой находится у него в защитниках. Начал кормить меня на убой, все радел, чтоб я веса не скинул. В стоящем бойце он почему-то предполагал обязательное присутствие избыточной массы и его нисколько не смущал факт моего нокаута звероподобного Змеебоя. Мне отвели обшарпанный столик в углу трапезной, откуда я спокойно мог наблюдать за всем происходящим и своевременно подорваться для улаживания разного рода конфликтов. За каждые два дежурства я получал от Диканя один серебряный дирхем, за который можно сторговать приличный обед на четверых или связку лаптей. Итого в неделю шесть с половиной монет, не много, но и не мало, если учесть, что посетители в основном расплачиваются кусками шкур, тряпьем да железками. Корчмарь не брезговал ничем, в руках опытного человека все подлежит обмену и размену. В Древней Руси с драгметаллами большущий дефицит. Своей добычи нету, налицо серебряный и золотой импорт из арабских стран и ромейского Царьграда как тут обзывают Византию.

Дикань со своей супругой проживал неподалеку от корчмы во вполне сносном домишке с крытым крыльцом и тесаной крышей. По кухне и хозяйству чете помогала дочка усопшей сестры корчмарихи — тридцатилетняя конопатая толстушка с размером "персиков" не меньше четвертого. Племянницу звали Росой, находясь в нежном возрасте, она успела честно пережить двоих мужей и, по ходу, положила свой томный взор на мою скромную персону. Совсем не страшная и приветливая Роса попросту не вмещалась в мои вкусовые рамки, о чем я ей со всей учтивостью намекнул, едва просек фишку. Продемонстрировав покладистый нрав, родственница Диканя нисколько не обиделась и при любом удобном случае продолжала бросать на меня многообещающие взгляды.

За относительно короткий срок корчма у торга стала местом не опаснее городского требища. В очень редких случаях мне приходилось успокаивать гостей столицы Полоцкого княжества, не знакомых с нашими правилами, те же, кто бывал здесь не впервые вели себя мирно, даже напиваться умудрялись по-тихому. Многое я бы в заведении поменял на свой лад, но лезть в чужой монастырь и поучать хозяина мне пока не хотелось. Единственное на что я посчитал себя вправе указать Диканю — это отсутствие забора вокруг корчмы. Почесав плешивую репу, корчмарь заказал мастерам плетень из ивовых прутьев высотой мне по грудь и через неделю территория приобрела облагороженный и законченный вид. Плетень не бревенчатый частокол, но все лучше, чем ничего, хотя бы чужие козы с курами не шастают.

Стряпня Диканевой жинки и пышнотелой Росы нравилась моим пацанам намного больше кухни, предлагаемой в корчме у пристаней. Таким образом место моей второй работы стало местом сбора моего десятка в свободное от службы время. Ну точно как кафешка под знойным названием "Полюс" из моей прошлой жизни. По вечерам парни с завидным аппетитом поглощали полухалявный хавчик, заодно обеспечивая хозяину точки такую железобетонную "крышу" о которой он даже не мечтал.

Как то в самом начале лета под бешеные соловьиные трели в корчму заглянул Голец. Я радушно приземлил его за свой столик и буквально заставил разделить со мной поздний ужин. Кроме отдыхающего в каморке Невула никого из пацанов в на три четверти пустом заведении уже не было. Поболтали о том, о сем. В частности я узнал, что княжья гридница уже ломится от большого количества урманов и там люди не только Старлугссона. Рогволд нашел себе нового главного волхва. Вернее, тот сам пришел. Веденей. Занял покои Живня, свершает ежедневные требы, ворожит, с успехом отпугивает от княгининых палат навьих духов и прочую нечисть. Говорят, посильнее прежнего волхва будет. Боярин Минай все время рядом с князем, пользуется невиданным доверием, уговаривает Рогволда принимать на службу побольше воинов с севера.

Обо всем этом я и раньше слыхивал, не в пустыне живем, тут в корчме ушами всякого понахватаешь никакого радио не надо. Не пустого базара для заявился ко мне бывший разбойник на ночь глядя, слишком хорошо я его знаю. Рожа масляная, глаз беспокойный, как пить дать мечтает поделиться чем-то животрепещущим.

— Ладно, — говорю твердо. — Хорош зубы заговаривать, молви, чего там у тебя, вижу — лезет из тебя.

— Дело к тебе есть.

— Да? На сколько? — интересуюсь шутливо.

— Это как получиться. Если с умом то на много. Очень много.

Я собираю себя в кулак, шутливое настроение махом слетает, да и