Проклятие Спящей красавицы - Ольга Геннадьевна Володарская

героя, которому по фильму было двадцать пять! Сериал «За последней партой» смотрела? Про деревенскую учительницу, в которую влюбился сын нового русского?

– С Аллой Даяновой? – Она не могла не вспомнить ее, как «мыло», сделавшее ее известной.

– Эта бездарная выскочка до сих пор не забыта? Как странно. – Эллина поджала тонкие губы, обведенные карандашом так, чтоб казаться больше. – Она пустышка!

– Я читала, что она в Америку уехала, в Голливуде сниматься.

– Кому она там сдалась? – фыркнула женщина, и дым от сигареты застрял в горле, заставив закашляться. – Тут всего через постель добивалась, а в Голливуде конкуренция бешеная – старлетки со всего мира, и все краше Алки.

Оля, выпив фужер, заказала второй. Ей нравилось болтать с Эллиной и слушать ее отзывы об Алле. Можно не вспоминать о соперницах годами, но когда их хают, по душеньке бальзам разливается.

– И артистка она так себе, – продолжила Элла. – Из-за нее несколько дублей делали, хотя сериалы тогда снимали с одного кадра.

– Кто же ее взял на главную роль?

– Ясно, кто – муж!

– Чей?

– Ее.

– Но она же за циркачом была замужем? Грузином каким-то?

– Это второй супруг. А первый – режиссер Полтавский. Он тоже бездарь, но сын влиятельных родителей из мира кино. Он Алку замуж взял еще в институте, но не сложилось у них. А он все равно к ней питал что-то, вот и дал главную роль в своем дебютном сериале.

– Она такая обычная, – вспомнила фотографии Даяновой Оля. – Что в ней мужчины находили?

– Я так и не поняла. А ты можешь попробовать разгадать эту задачку. Алка тут!

– В России?

– В этом здании, – хрипло расхохоталась Эллина, довольная тем, какой эффект произвели ее слова. – В Америке не поперло, вот и вернулась. Сейчас таскается везде, надеется найти дурака, что ее на главную роль возьмет. Брешет о том, что в Голливуде карьеру сделала. Сама же в двух эпизодах снялась.

– Хочу посмотреть на нее!

– Фанатка, что ли?

– Наоборот. С парнем встречалась, когда ваш сериал шел, и он все твердил – была бы ты такая, как Алла, я бы на тебе женился, – быстро сочинила Оля. – Так и бросил меня… Ради химеры.

– Кикиморы, – поправила ее Эллина. – Что внешне, что внутренне. Сама сейчас поймешь, как я права.

– Она идет сюда?

– Пока нет, но явится. Это единственный бар, а Алка любит прибухнуть. Предпочитает крепкое.

Эллина не ошиблась. Минут через десять к бару подошла женщина, в которой Оля не узнала бы соперницу, не подай ее киношная свекровь знак. На деревенскую училку Алла больше не походила. Сложные прическа, макияж, аксессуары. Неестественная худоба. Стеклянный взгляд. Оля подумала, что алкоголизм – это меньшее из зол. Похоже было, что Алла еще и запрещенные препараты принимает.

– Она наркоманка? – спросила Оля у Эллины, когда Даянова удалилась с двумя стопками текилы. Одну несла в себе, вторую в руке.

– Вроде нет. Что-то пьет для похудения. Тайские таблетки, что ли?

И Оля наконец решилась, задала главный интересующий ее вопрос:

– Она все еще замужем за циркачом?

– А как же! Куда он от Алки? Любит ее, не может. Все ей прощает. Сколько раз из чужих кроватей вытаскивал, а все равно не бросает…

– А она его? Не вытаскивала?

– Серго примерный. Как Алка считает, однолюб. Она уверена, что муж ей верен. Я же думаю, просто изменяет аккуратно. Не может такой горячий мужик без секса сидеть, когда его жена надолго уезжает. Алка в Америке и первое время одна была, и последние полгода.

– Почему?

– Кто-то должен был зарабатывать, а Серго востребованный артист. Его в труппу Московского цирка взяли.

– Он с Аллой здесь? – с замиранием сердца спросила Оля.

– Пришла одна. Может, он позже появится?

Мысли понеслись галопом. Что делать? Оставаться или валить с этого мероприятия? Ждать встречи или бежать от нее? Будучи уверенной в том, что Серхио в Америке, она жила более-менее спокойно. Но он уже полгода в Москве, значит, она могла его встретить в ресторане, магазине, просто на улице, и если бы она это знала, то…

Что? Оглядывалась бы? Вздрагивала, услышав похожий голос? Нырять в проулок, завидев тонкого седовласого мужчину с усами и приняв его за Серго? Или наоборот? Ходила бы на все представления Московского цирка, караулила эквилибриста у запасного входа?

– Я, пожалуй, пойду, – выпалила Оля и спрыгнула с высокого стула, едва не зацепившись каблуком о перемычку.

– Так скоро? Но впереди много интересного, начиная от заявленного представления и заканчивая неофициальной ярмаркой шкур.

– Рада была познакомиться, Эллина. Вы душка.

– Запиши мой телефончик, куколка. Будем с тобой дружить против Алки.

Загремела музыка. Значит, представление началось. Смотреть его у Оли изначально желания не было, она просидела бы у бара, болтая с Эллиной, а потом пошла танцевать. Прихватив еще фужер, Оля направилась к выходу. Шла неспешно, чтобы не казаться улепетывающей. Да и Домогарова хотелось все же увидеть, чтобы взять у него автограф для Иды.

А на сцену тем временем под жиденькие аплодисменты вышел конферансье. Раскланявшись, он объявил первого артиста:

– Дамы и господа, встречайте единственного и неповторимого, сказочного и прекрасного, воздушного эльфа Московского цирка Серго Эристави!

Фужер выпал из пальцев Оли. Звон разбивающегося стекла утонул в грянувшей музыке. Зазвучал марш, сцена осветилась. Оля увидела опоры и натянутый канат. На нем никого. Ура, она еще успеет уйти! И тут из-за кулис показался он…

Серхио! Он выбежал на приветственный поклон, тонкий, грациозный, в серебристом трико и воздушной рубашке с рукавами-крыльями. Эльф, не иначе! Только усатый.

Серго почти не изменился, остался таким же моложавым, а ведь ему уже перевалило за сорок. Седые волосы собраны в хвост, а брови и ресницы черные, глаза сверкают, чисто выбритая грудь вздымается. Отвесив поклон, Серго направился к опоре, чтобы взобраться наверх. Краем глаза Оля увидела любимого артиста подруги, но не двинулась с места. Она стояла как вкопанная, с забрызганным шампанским подолом, с рукой, прижатой к сердцу, и не понимала, что с ним. А с ней? А с этим миром, что размазался, поблек? Софиты потускнели, лица расплылись, воздух застыл. Только Серго, взмывший на канат, остался четок, легок, свободен, он существовал сам по себе.

Сердце бухнуло, как будто его только запустили дефибриллятором. Забилось часто-часто. Оля испытала давно забытое чувство и не сразу поняла, как оно называется…

Любовь?

Она не умерла? И все еще живет в ней?

По лицу покатились слезы. Расколдована!

* * *

Она расторгла помолвку на следующий день после приема в Доме кино. Пришла к жениху в кабинет и сказала: