Загадка ярмарки чудес - Энид Блайтон

— Некому старухе помочь, — проворчала Олд Ма и повернулась, чтобы уйти.

— Я могу помешать ваш котелок, — сказал

Снабби, решив, что разговор со старухой может оказаться интересным.

— Ты? Да ты только всем вокруг мешать умеешь! — сказала Олд Ма и разразилась кудахтающим смехом. — Ладно уж, пойдем тогда. Да принесешь мне воды из ручья — у меня мало осталось,

Снабби подумал, что они так не договаривались. Ему пришлось сначала принести для нее несколько ведер воды, потом добавить хвороста для костра, а после стоять и мешать длинной металлической ложкой какое-то варево в большом котле. Ручка ложки становилась все горячее и горячее.

— Что это такое? — спросил Снабби, заглядывая в котел на пузырящуюся жижу.

— Не задавай много вопросов, и тебе не будут врать, — ответила старуха, занятая стиркой белья в корыте.

Снабби расплылся в улыбке. По запаху это напоминало кролика, зайца, цыплят и еще утку, варящихся одновременно. Снабби подумал, что он бы не отказался от тарелки такого соблазнительно пахнущего блюда.

Олд Ма, продолжая стирать, заговорила. И Снабби заслушался ее. Она рассказывала о Билли Телле, Воете и о многих других, о ком Снабби никогда не слышал: о заклинателе змей Престо, клоуне Стики-Стоуне, о мистере Волла и его медведе, о мадам Петронелли и ее попугаях, об артистах из других цирков, которых она знала и запомнила на всю жизнь. Имена так и лились нескончаемым потоком, и каждое сопровождала история.

— А этот мистер Тоннер, вы давно его знаете? — отважился спросить Снабби.

— Давно! Слишком давно! Уж больно горяч. Слова ему не скажи, — проворчала Олд Ма, полоща странного вида предмет одежды в своем корыте. — И всегда был горяч, всегда горло драл, всегда был скор на руку. Но какой акробат! Ты бы видел его на канате! На нем он танцевал лучше, чем большинство мужчин на полу.

Снабби удивился: Тоннер — акробат? Никогда бы не подумал. Он совсем не похож на акробата — такой громоздкий и тяжелый. «Хотя, когда ему нужно, он умеет ходить легко и неслышно», — подумал Снабби. Вот так, наверное, он и подкрался, когда застал его, Снабби, возле своего фургона!

Снабби также вспомнил, с какой легкостью при необходимости Тоннер вскакивал на спину своего слона. Да, он, должно быть, и правда был раньше классным акробатом.

— А сейчас он этим... акробатством занимается? — спросил Снабби.

— Кто? Тоннер? — Олд Ма взвизгнула от смеха. — Этот старый толстяк! Он сейчас сам, как слон. Хотя по канату все еще ходить умеет. И может с земли прыгнуть выше своего роста. Но сейчас самое в нем сильное — это норов. Ничего не боится, ничего! Кроме одного.

— Наверное, вас, Олд Ма?

Олд Ма опять закудахтала. Ей нравился Снабби с его нахальством.

— Можешь остаться обедать с Олд Ма, — сказала она. — Только ты один и этот твой пес. Как, говоришь, его зовут — Снабби? А тебя, значит, Чудик? Уж не знаю, кто тебя так назвал, а в самую точку!

— Нет, Олд Ма, все ровно наоборот, — запротестовал Снабби, отскакивая в сторону, когда старуха собралась выплеснуть рядом с ним свое корыто.

— Посторонись, Чудик, — бросила она ему, и они оба — собака и мальчик — посторонились. — А теперь сядь и посиди минутку. Тогда получишь лучшее блюдо, какого ты за всю жизнь не пробовал. Уж что-что, а готовить Олд Ма умеет!

Ребята сгорали от зависти, глядя, как Олд Ма накладывает огромную тарелку из своего котла и передает ее Снабби.

— Вы только посмотрите, — удивился Барни. — Никогда еще не видал, чтобы Олд Ма так расщедрилась. И как это у Снабби так получается? Олд Ма его ужином угощает, кухарка ваша — меренгами.

— Исключительно благодаря своему нахальству, — сказал Роджер. — Ха, смотрите, Олд Ма и перед Чудиком миску поставила. А эти дворняги сидят кольцом, следят за ним голодными глазами!

Наконец Снабби вернулся к остальным, очень довольный собой и своим ужином. А Чудик прямо-таки сиял от счастья. Он раздулся, как бочонок, и время от времени икал.

— Прекрати, Чудик, — строго сказал ему Снабби. — Икота означает, что ты обожрался. Зачем ты себя вот так выдаешь?

Чудик опять икнул и удивленно оглядел себя. Он всегда удивлялся, когда икал или чихал. Это происходило так неожиданно и в то же время каким-то странным образом шло изнутри его самого. Он был не в состоянии в этом разобраться. Чудик сел и начал клевать носом, ощущая приятную сытость и умиротворенность.

У Снабби вдруг тоже началась икота, он отошел, чтобы попытаться избавиться от нее, досадуя на смешки и ехидные замечания друзей. Тут ему пришло в голову купить конфет для Хели и Бели. Воста прогуливался с ними по лужайке, держа каждого за мохнатую лапу. Шимпанзе обожали такие прогулки на виду у многочисленных зрителей.

Воста подвел обезьян к аттракциону с кольцами. Миранда о чем-то быстро застрекотала, показывая своим приятелям ряд деревянных колец у нее на руке, приготовленных для раздачи посетителям. Хели протянул руку, прося у нее несколько.

— Нет, Хели, ты их не получишь, — проговорил Барни.

— Почему? — удивился Роджер.

— Потому что он бросает кольца на все, что ни увидит, и никогда не промахивается, — ответил Барни. — Никогда! А потом требует, чтобы ему отдали все, что он «выиграл». Этот парень соображает, его не проведешь.

— Давайте посмотрим, ну пожалуйста, — упрашивала Диана.

Подошел Снабби с полным карманом дешевых карамелек для шимпанзе и пакетиком конфет получше — для себя и остальных.

— Слушай, дай ему покидать, — обратился он к Барни. — Я заплачу за его кольца.

— Я могу и даром ему позволить, но только не давайте ему хватать вещи, на которые он накинет кольца, мистер Воста. Он уже разбил у меня одни часы.

Хели кинул кольцо. Оно наделось точно на небольшого пупсика. Он возбужденно залопотал, а все вокруг зааплодировали. Хели кинул второе кольцо, и оно аккуратно накрыло зеленую вазочку. Третье опустилось прямехонько на пачку сигарет. Что и говорить, меткости ему было не занимать.

Миранда проворно собрала кольца и опять надела их на руку. Она протянула ладошку к Хели за монетками, которые он ей задолжал.

— Ну и хватит с тебя. Ты не платишь, но и не получаешь призов. Так что убери свои волосатые лапищи, Хели! — сказал Барни.

А Хели так хотелось получить выигранные вещи! Снабби стало его ужасно жалко. Это же и правда обидно — так хорошо кинуть все три кольца и ничего за это не получить. И тут он вспомнил о карамельках. Он сунул руку в карман — и, конечно, их там уже не обнаружил!

— Хели! Ты стащил у меня конфеты, которые я для вас купил! — закричал он и потянул шимпанзе за лапу.

Хели ловко вывернулся .и принялся восторженно обнимать Снабби.