Не мешайте палачу - Александра Маринина

Минаев с трудом сдержал вздох облегчения. Ну наконец-то! Онуже начал опасаться, что не сможет найти с этим человеком общего языка.

– Разумеется, Павел Дмитриевич. Мы договорились. И я оченьрад этому обстоятельству. В конце концов, я готов признать, что был не прав,когда пытался заставить вас разделить мои убеждения. Мое отношение кБулатникову и его гибели – это действительно мое личное дело, и никто не обязанменя в нем поддерживать. Что ж, предлагаю отдохнуть хотя бы несколько часов,ночь уже на исходе. А завтра начнем, если не возражаете.

Павел молча встал, и по его замкнутому холодному лицу АнтонАндреевич понял, что Сауляк не собирается ему отвечать. Для него разговор былокончен.

* * *

Для генерала Минаева было очевидным, что гибель ВладимираВасильевича Булатникова – дело рук тех деятелей, в интересах которых оносуществил свою самую грязную и кровавую комбинацию. Минаев знал этих людейпоименно, он потратил почти два года на то, чтобы составить их полный список. Итеперь, когда имя и фотография одного из них замелькали на экранах телевиденияи на страницах газет, Антону Андреевичу стало понятно, что сколоченному этойгруппировкой криминальному капиталу стало тесно. Они хотят размаха, им масштабподавай. А для этого нужен «свой» президент, который обеспечит прохождениенужных указов, подписание нужных бумаг и принятие нужных решений «своими» жеминистрами. Конечно, кроме президента, есть еще Дума, но туда они ужепостарались напихать «карманных» депутатов, которые костьми лягут, но недопустят принятия неудобных этому капиталу законов. Удачно вышло для этихдеятелей, что выборы в Думу и президентские выборы попали на одно полугодие,так им легче реализовывать свой план.

Павел попросил у Минаева три дня на то, чтобывосстановиться.

– Мне нужно купировать обострение холецистита, –объяснил Сауляк, – иначе меня может прихватить приступ в самыйнеподходящий момент. Кроме того, мне нужно выспаться и немного набраться сил.

Антон Андреевич был готов на все, он с радостью выполнял всеусловия Павла, только бы тот не сорвался с крючка. Но Павел, похоже, не былсклонен к колебаниям после того, как принимал решение.

Через три дня Сауляк сказал:

– Я готов начать работать.

Он выглядел намного лучше, чем тогда, три дня назад, когдавпервые оказался на даче Минаева. Цвет лица стал здоровым, правда, слегкабледноватым, но тем не менее телесно-розовым, а не грязно-серым. Он уже несидел часами в кресле, закрыв глаза и скрестив на груди руки, а расхаживал подому, гулял по участку, делал гимнастику. Однажды Минаев случайно увидел Павла,когда тот занимался физическими упражнениями, спрятавшись за домом, ипоразился, что тот смог отжаться всего пять раз, зато прыгал через скакалкуминут двадцать без перерыва и с такой скоростью, что резинового шнура былопросто не видно, как ни напрягал глаза Антон Андреевич. Потом он сообразил, чтоПавел при каждом прыжке прокручивает скакалку дважды, но для того, чтобыпроделывать это на протяжении двадцати минут, нужно обладать огромной способностьюк концентрации и сильными тренированными кистями рук.

За эти три дня генерал нашел Павлу новую квартиру и раздобылдокументы на имя Александра Владимировича Кустова, а также загранпаспорт, в соответствиис которым Кустов только что вернулся в Москву из Бельгии, где прожил два года вбраке с очаровательной бельгийкой, но в конце концов несходство характеровпересилило стремление к достатку и комфорту, и Александр Владимирович, мирнорасставшись с супругой, возвратился на родину. Двухлетним отсутствием вполнеобъяснялась некоторая, мягко говоря, неинформированность господина Кустова отом, например, сколько стоит жетон в метро и где теперь продаются талоны дляпроезда в наземном городском транспорте. Ну и вполне естественно, что последвухлетнего пребывания за границей у человека нет собственного бизнеса и дажеместа в государственной организации. Правда, деньги у него пока есть, так чтокакое-то время господин Кустов может себе позволить не работать.

В списке, который заготовил для Сауляка генерал Минаев, былосемь фамилий, и имя нынешнего кандидата в президенты стояло в нем первымномером, зато фамилии Чинцова там не было вовсе. Антон Андреевич отбирал толькотех, кто был непосредственно завязан на организацию транспортировки оружия инаркотиков, кто лично участвовал в принятии решений, разработке конкретныхопераций и дележе прибылей. Чинцов в те времена был не более чем мелкимприхвостнем, шестеркой на побегушках, которого использовали исключительно попрямому назначению – сплести интригу и реализовать ее. Тогда, три-четыре годаназад, с Булатниковым контактировали двое главарей этой шайки, а место Чинцовабыло в их иерархии, как сказали бы в зоне, «возле параши». Зато теперь, и АнтонАндреевич это знал, Чинцов прорвался в команду кандидата в президенты и сталчуть ли не его правой рукой. Более того, Антон Андреевич знал, что это именноЧинцов интересовался Павлом и пытался навести о нем справки через МВД.

– Не хочу ничего от вас скрывать, – сказал Минаев,держа перед собой список кандидатов на уничтожение. – У меня в рукахсписок людей, которые были самым кровным образом заинтересованы в смертиВладимира Васильевича и которые заставили его умолкнуть навсегда. Но мне сталоизвестно, что эти люди проявили интерес и к вам, Павел Дмитриевич. Они наводилио вас справки в Министерстве внутренних дел, и я не исключаю, что они посылалисвоих людей в Самару, чтобы вас убить. Вы должны начинать операцию с открытымиглазами, и я не собираюсь заставлять вас играть втемную и попусту рисковать.Для того чтобы выполнить условия нашего с вами договора, вам придется самомусунуться в логово врага, который спит и видит, как бы вас побыстрее заполучить,и от которого я вас с таким трудом спас по дороге в Москву.

Минаеву очень хотелось продолжить фразу и сказать: «ПавелДмитриевич, вам нельзя самому соваться к ним, но ведь у вас была группа,которой вы руководили. Найдите своих людей и подключите их к работе. ЛюдиЧинцова знают вас в лицо, но их-то они не знают. Их вообще не знает никто,кроме вас». Но Антон Андреевич сдержался и ничего такого не сказал. Он боялсяпровалить с таким трудом начатую операцию, для которой он сам придумалпростенькое и ничего никому не говорящее название «Стелла». Латинское слово, впереводе означающее «звезда», не было связано с сутью операции никакимпотаенным смыслом. Просто когда-то в молодости Минаев видел на закрытомпросмотре один итальянский фильм из жизни городских нищих, мелких воришек ихулиганов, сутенеров и проституток, и там была только одна приличная девушка поимени Стелла. Она была такая невинная, такая искренняя и простодушная на фоневсех этих отщепенцев, подонков и негодяев, что Минаев, тогда еще совсем молодойстарший лейтенант, чуть не прослезился от умиления, а потом буквально задыхалсяот ярости, когда экранный герой заставлял бедную Стеллу идти на панель, чтобызаработать ему на выпивку. С тех пор слово «Стелла» стало для Антона Андреевичасинонимом чего-то чистого, правильного и праведного.