Призыв к оружию - Алан Дин Фостер

Когда контакт со вторым зондом прервался, корабль был приведен в состояние боевой готовности. Но так вечно продолжаться не могло.

– У нас не такой уж богатый выбор. Мы можем продолжать изучение с орбиты. До тех пор, пока не лишимся всех зондов. Потом вернемся домой, предоставим всю информацию ученым Узора и позволим властям решать, как быть с этой проблемой. Наконец, мы можем остаться здесь и проводить исследование всеми имеющимися в нашем распоряжении средствами. Он равным взглядом обвел аудиторию. Все его напряженно слушали.

– Я бы не принял командование экспедицией, если бы знал, что придется отступать перед трудностями. Мы с вами проделали уже великую работу. И лично я не хочу смазать концовку рейса.

Зонды хороши для наблюдения и считывания информации. Они не могут реагировать на те обстоятельства, которые не были предусмотрены их программой. Значит, это наблюдение в узких, ограниченных рамках, которые требуют, чтобы их расширили. Поскольку аппаратура не в состоянии предоставить нам все интересующие нас сведения, я предлагаю получить их лично.

Комнату тут же наполнил шелест реплик, произнесенных на всех языках Узора. Чувствовалось общее волнение и напряженность. Поначалу именно командир категорически отказывался совершать где-либо посадку, а персонал уговаривал его пойти на это. Затем пропали два зонда. И участники экспедиции тут же поменялись местами. Это произошло потому, что после последних событий в командире проснулся солдат, а в остальных проснулась справедливая тревога.

Один из гивистамов встал и выразил общее настроение персонала:

– Если уничтожены оба зонда, то спускаемый аппарат с живыми существами на борту будет подвергаться той же опасности.

– Об этом я уже думал.

После этих слов шепотки прекратились и все внимание обратилось на капитана. Тот продолжил свою мысль:

– Оба зонда совершали полеты на одной и той же высоте и в рамках заданной программы. Мы не будем вилять, как они, а непосредственно спустимся вниз. Если с планеты осуществляется враждебное нам наблюдение, то они просто не успеют нас засечь. Во время посадки челнок будет частично замаскирован. На земле же его можно будет полностью спрятать от нежелательных глаз… Предположим, наши зонды были действительно уничтожены жителями этой планеты. По опыту обоих случаев мы можем заключить, что им требуется какое-то время для того, чтобы засечь цель и сбить ее. Значит, у них все-таки ограничены возможности слежения и реагирования… Наконец, вспомним, что зонды – согласно программе – осуществляли полеты над крупными городскими центрами. Мы будем в этом смысле более осторожны и подберем безопасное место для посадки. У Соливик не было возражений.

Т’вар и З’мам выразили осторожное одобрение. Руководитель по науке и второй его помощник выразили негативное отношение к плану командира. Но это были гивистамы, стало быть, их реакция была предсказуема. Кальдак мог бы обойтись и без их согласия, но он заговорил снова, желая показать, что заботится о том, чтобы опасность была минимизирована, как только возможно.

– В группу контакта войдут представители разных рас, – объявил он. – С’ваны и гивистамы, на которых будут возложены задачи по наблюдению и накоплению сведений. Отряд массудов на случай осложнений всякого рода на поверхности планеты. И, наконец, вейс в качестве переводчика. Снаряжение и оружие, – в соответствии с целями и характером миссии. И не забывайте о том, что мы все же можем ошибаться в наших заключениях. Может еще оказаться, что в аварии зондов на самом деле повинны метеорологические либо еще какие-нибудь феномены природного происхождения, свойственные этой планете. А то, что мы все видели на экране чужой объект, ничего еще не значит. Кто знает, может, это живое существо? Да, опасное! Да, летающее! Но живое, а не искусственное.

Даже с’ваны были приятно удивлены обстоятельностью речи командира. Ведь обстоятельность не была присуща массудам, и ее можно было ожидать от кого угодно, только не от массуда.

Но у Кальдака не было времени благодарить их за такую реакцию на свое выступление.

– Соливик, вы со З’мамом останетесь на корабле за меня. – Он оглянулся на руководителя по науке. – Посадку следует произвести вблизи одною из тех крупных материков, где пролетали наши зонды, но чтобы наш режим посадки ни в одной точке не пересекался с их курсом. Не станем подставляться. Итак, вблизи материка. Достаточно близко, чтобы можно было проводить наблюдения, достаточно далеко, чтобы не быть замеченными. Это должно быть такое место, где можно было бы без труда замаскировать челнок. Но так, чтобы это не ограничивало наших исследовательских возможностей. Не в пустынном месте. Чтобы было кого изучать.

Главный техник шумно выдохнула.

– Будет очень трудно подыскать место, которое удовлетворит всем вашим требованиям, капитан. Особенно отсюда, с орбиты. Вот если бы подойти к планете ближе… Конечно, идеально было бы в верхних слоях атмосферы…

– Об этом и не мечтайте, – покачал головой Кальдак. – Нам еще неизвестны возможности аборигенов. Пока не будем иметь достоверной информации, я не разрешу подводить корабль ближе. Неоправданный риск. Техника маскировки несовершенна и действует только на достаточной удаленности.

Он повернулся к Т’вару.

– Составьте список группы посадки и соберите ее. С учетом того, что нам придется взять с собой довольно много всякого снаряжения и оборудования. Мне нужны технические специалисты, которые не испугаются при одном виде аборигенов. – Кальдак перевел взгляд на Соливик. – И солдаты, которые сначала думают, а потом стреляют.

Несмотря на свой строгий и уверенный тон, в глубине души Кальдак чувствовал неуверенность. Уж больно нестандартной выглядела ситуация. Неуверенность нарастала и среди присутствующих. Поэтому свои приказы он отдавал быстро, чтобы споры не успевали возникать. Он догадывался, что Т’вару и Соливик будет не так-то трудно сколотить подходящую группу. Участники экспедиции слишком долго пробыли на корабле, в условиях искусственной атмосферы и ограниченной территории. Невзирая на опасности, любой из них согласился бы войти в группу. Ведь предоставлялся ни много ни мало шанс размять ноги на твердой земле и вдохнуть живого, свежего воздуха.

Другой командир на его месте, возможно, плюнул бы на потерю двух зондов и от греха подальше убрался бы поскорее домой. Но Кальдак на это пойти не мог.

Он объяснил обстановку Яруселке, которая, естественно, попросила взять ее с собой и которой он, естественно, отказал. За этим последовала бурная перепалка, обычная среди массудок, которая окончилась торжеством Кальдака, который посоветовал своей подруге использовать время разлуки для серьезной работы и размышлений об их будущей семейной жизни. Он заверил ее в том, что не станет попусту рисковать собой. Он не собирался расставаться со своей мечтой увидеть детей.

Выбор места посадки явился поводом для возникновения жарких споров среди научного персонала. Каждый отдел выдвинул собственные приоритеты и собственный вариант. Для того чтобы покончить с этим вопросом, Кальдаку пришлось напомнить ученым о том, что до тех пор, пока они не будут обладать достоверными данными о планете, вести научные споры просто бессмысленно, и лучше отложить их до лучших времен. Кто-то мимоходом предположил, что эта планета – родной дом сразу для нескольких разных цивилизаций, которым трудно слиться в одну прежде всего из-за множества их языков. Эта версия была опрокинута сразу же, как только были проанализированы телевизионные программы аборигенов. Стало совершенно очевидно, что на этой планете доминирует только одна раса двуногих и, по всей видимости, млекопитающих. Участников экспедиции, – не только ученых, – изумила гениальная простота строения тел аборигенов. Кальдак не раз уже вздыхал с облегчением по этому поводу. Аборигены отнюдь не выглядели чудовищами. У них было что-то общее со с’ванами. Меньше они походили на массудов. Но вообще-то они резко отличались как от первых, так и от вторых.