Ниса. (Не)желанная жена - Екатерина Орлова

– Хотите так пойти к госпоже?

– Хочу пойти в своей одежде. Я что, по-вашему, просто так тащила сюда чемодан с вещами?

– Вы не можете разгуливать по дому в… этом, – она указывает на скромно стоящий в углу чемодан.

– А что там такого? Шорты нельзя? Так я и не собиралась их носить перед вашими снобами! – Подскакиваю и несусь к чемодану. Опрокидываю его на пол, расстегиваю и начинаю бросаться в Хаю вещами. Мама рассказала мне, какая это страна, и что тут нельзя носить откровенные вещи напоказ, так что она помогла мне собрать все самое скромное, что было в моем гардеробе. В служанку летят платья, легкие брюки, блузки, длинные юбки. – А, это не для вас, – прячу поглубже кружевной комплект нижнего белья. – Короче, – сажусь на пол и смотрю на Хаю, тяжело дыша, – я не надену то, что вы мне тут приготовили.

–В нашей стране в девушке в первую очередь ценится целомудрие, так что…

– Целомудрие? – фыркаю я. – Милочка, я беременна до брака. Какое, нахрен, целомудрие?!

Я начинаю смеяться, понимая, что у меня зарождается истерика.

– Вы не можете разгуливать по дому в этом, – она указывает на мои вещи, которыми щедро усыпан пол спальни.

– Противная какая, – закипаю я, с упертостью осла глядя на Хаю. А она, выдержав зрительный контакт еще несколько секунд, молча разворачивается и выходит из комнаты.

– Ну и славно, – бубню себе под нос, доставая белые легкие длинные брюки и кремовую блузку.

Разложив одежду на кровати, я вынимаю из чемодана бежевый кружевной комплект белья и распускаю завязки на шелковом халате. Стоит отдать должное, шелк в этой стране выбирать умеют. Ткань нежная и прохладная, и приятно оглаживает мое тело, струясь по нему, пока я сбрасываю халат.

Успеваю только взять трусики с кровати, как дверь в мою комнату распахивается, и на пороге появляется сам Дьявол собственной персоной. С горящими глазами и быстро раздувающимися ноздрями. Ой, что сейчас будет!

Омар

Выйдя из кабинета отца, направляюсь на кухню чем-нибудь поживиться. До ужина еще пара часов, а я уже голоден и ожидаемо зол. Мама все время шутит, что я такой мрачный, потому что в этот момент ничего не жую. Но не успеваю я дойти даже до гостиной, как слышу быстрые, тихие шаги по коридору женской части. Не знаю, какая часть меня это чувствует, но я уверен, что ведьма снова что-то выкинула. Сворачиваю в противоположную от кухни сторону, и в меня практически врезается Хая.

– О, – вылетает из ее груди вместе с выдохом. – Простите, господин.

– Что случилось? – спрашиваю, придерживая ее за локти, пока она не обретает равновесие.

– Ваша невеста отказывается одеваться.

Я чувствую, как мои брови съезжают к переносице. И послал же Всевышний мне наказание! Интересно только, за какие грехи? Обхожу Хаю и направляюсь к комнате, которую мама выделила для Нисы.

– Я разберусь. Распорядись, чтобы мне приготовили что-нибудь перекусить.

– Хорошо, господин, – отзывается Хая и, уверен, с радостью идет на кухню. Я бы на ее месте точно радовался, что удалось избежать общения с этой ненормальной.

До комнаты Нисы я дохожу за максимально короткий срок. Теперь к злости от голода примешивается ярость в отношении ведьмы, потому что чаша моего терпения начинает переполняться. Сколько можно вести себя, как ребенок? Понимает ведь, что замужества ей не избежать, так к чему эти концерты?

Вхожу без стука и на мгновение даже теряюсь. Ниса поднимает с кровати тонкое кружевное нижнее белье, стоя посреди комнаты совершенно голая. Безупречная. Изящная, как фарфоровая статуэтка. Манящая, словно гурия. Перед ее красотой невозможно устоять. Но характер все портит.

Захлопываю за собой дверь и подхожу к ведьме. Стараюсь не смотреть на ее тело, чтобы не потерять настроение и не наброситься на нее уже совсем с другой целью.

– Ты что вытворяешь?! – рявкаю я, а она склоняет голову набок и вопросительно приподнимает бровь. Ироничный взгляд пронизывает меня до самых костей, дергает за нервы, заставляя их звенеть.

– Одеваюсь, – спокойно отвечает Ниса.

Я изо всех сил игнорирую мурашки, которые предательски ползут по затылку от тона ее голоса. Так она разговаривала в постели. Словно кошка, урчала мне на ухо.

Иногда, когда я отпускаю мысли, и они дрейфуют к Нисе, мне кажется, что она потомок фукара[1]. Что так же может заколдовать одним лишь взглядом, приручить голосом, подчинить объятиями. В ней бушует неуемная энергия. Если быть откровенным, я бы хотел сохранить в ней эту жажду свободы и непокорность. Ниса щедро распространяет вокруг себя эти вибрации, и они заставляют сердце биться чаще в ожидании следующих сюрпризов. Но все эти ощущения я прячу глубоко внутри себя.

Женщина должна быть покорной. Слушаться мужа, стремиться выполнить каждое его желание. Она должна быть зависима от него! А Ниса – это шкатулка с сюрпризами, и я не могу предсказать, какой из них она достанет следующим.

Я окидываю взглядом беспорядок в комнате и снова смотрю в слегка раскосые глаза с наглым взглядом.

– Что вы не поделили с Хаей?

– Не знаю, что эта женщина с кем не поделила, а я всего лишь хочу надеть свою одежду.

– А это что за одежда? – киваю на гандуру, лежащую на кровати.

– Это принесла Хая.

– И?

– Я не буду это надевать, Омар! И платок!

– Шела, – поправляю ее.

– Да похрен!

– Прекрати выражаться! – рявкаю я, нависая над Нисой.

Любая другая бы уже съежилась в страхе, но моя невеста не робкого десятка. Эта дерзкая девчонка задирает подбородок, как делала раньше, и с вызовом смотрит на меня. Я едва подавляю в себе желание схватить ее за этот подбородок и впиться карающим поцелуем в капризные губы, искусать их, растерзать до крови. Чтобы почувствовала всю мощь моей ярости. Мне приходится сжать руку в кулак, чтобы не воплотить в жизнь свои желания.

– Я не буду это надевать, – медленно, практически по слогам повторяет она, а я чувствую, как лопается терпение.

Чтобы не совершить ошибку, делаю шаг назад, вырываясь из ауры ведьмы.

– Прояви уважение к моей семье и моей матери, которая сама выбрала эту одежду, и надень ее. Здесь так принято, привыкай.

– Не стану, – отвечает Ниса, скрестив руки на груди, подвергая меня новой пытке.

Слишком много моего внимания приковано к соблазнительным полушариям, чтобы я мог отвести взгляд. Он фокусируется на нежных ореолах, и я могу наблюдать, как розовые соски сжимаются, превращаясь в твердые пики. Во рту тут же скапливается слюна, которую я стараюсь незаметно проглотить. Взгляд Нисы мечется к моему кадыку. Ее глаза темнеют, а губы приоткрываются. Будь она проклята за то, что прямо сейчас облизывает их!