Уснут не все - Адам Нэвилл
Шрифт:
Интервал:
* * *
Джули встретила меня в восемь вечера, в баре возле Ноттинг-хилл Гейт. В пивном саду мы выпили пару стаканчиков для храбрости. Опускались сумерки, и в нависшем над нами небе цвета индиго появились абрикосовые прожилки. Затем мы направились ко мне домой. Мы полагали, что присутствие женщины внесет нотку цивилизованности и вынудит Юэна покинуть квартиру.
Поднявшись на Москоу-роуд, мы увидели алмазные белые вспышки, прорывающиеся сквозь шторы гостиной. Несколько других пешеходов, направлявшихся к станции «Квинсуэй» или к торговому центру «Уайтлиз», тоже остановились и смотрели на мерцающий фосфоресцирующий свет.
Джули нервно захихикала.
– Что он там делает, запускает фейерверки?
Я сжал ее руку.
Мы вошли в общий коридор, и Джули сказала:
– О боже, ну и запах. Меня сейчас, наверное, стошнит.
Я прижал указательный палец к губам, подавив в себе кашель. Даже на лестнице миазмы липли к нашим лицам и агрессивным, настойчивым образом проникали в рты и носы.
– Что может источать такой запах? – прошептала Джули.
– Тот, кто не мылся два года, – ответил я. Но этот смрад, несомненно, не мог быть вызван только бактериями, расплодившимися на немытом теле и в грязной одежде. Я вновь уловил запах, который мне представлялся зловонием горящих костей, жгучий, сернистый и приторный.
На площадке возле входной двери Джули покачала головой и заткнула от шума уши кончиками пальцев. Болезненно искаженный звук вновь достиг полной мощности. Он будто звучал и в гостиной, и у нас над головами одновременно. Пол, стены и сам воздух в неосвещенном коридоре подрагивали от вибраций. Должно быть, Юэн еще устроил короткое замыкание, потому что свет нигде не работал.
– Электричества нет, – сказал я, пощелкав выключателями в проходе.
– Но как… – Джули не нужно было заканчивать свой вопрос. Я тоже пришел к такому же выводу: ни телевизор, ни стереопроигрыватель, ни любой другой электроприбор не мог издавать звуки и ослепительные вспышки, которые вели нас по коридору вглубь сгущающегося звериного смрада.
Прищурившись и зажав рукой нос и рот, я шел первым к двери гостиной. За мной, зажав уши обеими руками, следовала Джули. Ее бледное, напряженное лицо то и дело освещалось вспышками болезненного света, который почти шипел на влажных оболочках наших глазных яблок. Мы встали у двери, дрожа и глядя друг на друга.
– Входи, – прошептала она. – Входи. Посмотри, какого черта он делает.
Стоя нетвердо на ногах, дезориентированный кружащим шумом, я сказал:
– Стой здесь. – И добавил: – Возможно, он не одет.
Не думаю, что Джули меня услышала. Она просто смотрела на дверь гостиной, на лице у нее была написана решимость, которую я узнал и которую должен был попытаться обуздать. Пропитанный отвращением до кончиков ногтей, я не сумел найти в себе смелости сделать что-либо, кроме как стоять и дрожать. Джули отпихнула меня и открыла дверь гостиной.
– Нет! – воскликнул я, но было слишком поздно. Она перешагнула через дверной проем в водоворот белого стробирующего света и мечущихся теней. Дверь захлопнулась у нее за спиной с такой силой, что я подпрыгнул на месте. Но крик, последовавший за ее проникновением в гостиную, вырвал меня из состояния паралича.
Прежде чем моя рука сумела ухватиться за дверную ручку, нестройный, вращающийся звук не просто прекратился, он схлопнулся, будто его засосало в маленькое отверстие в потолке, по другую сторону двери. Я дернул ручку вниз и ввалился в комнату.
Сперва сцена, представшая передо мной, показалась разочаровывающей. Было темно. Не было никакого освещения, кроме голубоватого остаточного света без определенного источника. Через несколько секунд он померк, оставив лишь желтоватое свечение от уличного фонаря, сочившееся сквозь шторы. Но увидев выражение на лицах двух присутствующих, я понял, что в комнате произошло что-то из ряда вон выходящее.
Стоя неподвижно и держа руки по швам, Джули пристально смотрела в дальний угол, где две стены соединялись с потолком. Выражение ее лица поразило меня. Рот у нее был как-то по-детски разинут, глаза широко раскрыты то ли от шока, то ли от удивления, то ли от смеси того и другого.
Второй фигурой в комнате был Юэн, и он стоял там, где когда-то был кофейный столик. Он был совершенно голый, его борода, волосы и тело сочились влагой, и это придавало его красному перекошенному лицу какой-то уродливый, доисторический вид. Пол тоже был мокрым. Юэн оставался неподвижным, но смотрел на Джули с такой неприязнью и отвращением, что кровь застыла у меня в жилах. Кулаки у него были сжаты, а мышцы на предплечьях вздулись тугими узелками.
Я схватил Джули за локоть, и хотя она повернулась ко мне, не сразу меня узнала либо даже не поняла, где находится. В состоянии полного шока она смотрела сквозь меня, или мимо меня, или даже внутрь себя.
Я вывел ее, словно послушного, сонного ребенка, которого вытащили с заднего сиденья машины после долгой поездки, из гостиной по коридору, к входной двери. И увел прочь от смердящей тьмы моего дома. Увел ее, скорее, ради ее же безопасности, чем для того, чтобы избавить от вида свирепого, мокрого лица Юэна.
Джули перестала всхлипывать лишь в такси, которое я остановил возле «Квинсуэй», чтобы доехать до ее дома. Она выглядела особенно хрупкой и слабой, молча прислонившись ко мне на заднем сиденье, пока я гладил ее волосы. Мысли у меня в голове лихорадочно метались. Что именно она увидела? Какого черта делал Юэн в комнате, голый? Что было источником того мигающего света? Не его ли видела Джули? Не поэтому ли таращилась на потолок, разинув рот?
К тому времени, как мы добрались до ее квартиры, Джули спала у меня на плече. Я разбудил ее, провел, сонную и спотыкающуюся, в квартиру и одетой положил в постель. Она свернулась возле меня калачиком. Я спросил, не заболела ли она и не нужно ли вызвать врача, но она лишь покачала головой.
– Расскажи мне, милая, – взмолился я. – Ради бога, расскажи. Что ты видела?
– Я правда не помню. Просто в той комнате меня затошнило и закружилась голова. Этот запах. Я едва не потеряла от него сознание. И молния. Это было похоже на молнию, она ослепила меня. И я поскользнулась. Весь пол был мокрым. Но когда я посмотрела на Юэна, то увидела, что что-то падает ему на лицо.
– Что? Ему на лицо?
– Что-то влажное. Струя чего-то серебристого, похожего на ртуть. Она лилась из угла потолка и плескала ему в лицо. Ему в рот… Я так устала, малыш. – Вскоре после этой короткой исповеди она уснула. В течение следующих нескольких дней
Поделиться книгой в соц сетях:
Обратите внимание, что комментарий должен быть не короче 20 символов. Покажите уважение к себе и другим пользователям!