Чудо Спинозы. Философия, которая озаряет нашу жизнь - Фредерик Ленуар

Спиноза) никогда не говорил «это хорошо» или «это плохо» – он говорил «это истинно» или «это ложно», это пойдет вам на пользу, а это навредит. Вместо того чтобы раздавить собеседника моральным приговором, они любящим жестом или взглядом поддерживали его и помогали ему подняться.

Евангелист Лука, например, рассказывает нам историю о человеке по имени Закхей [8]. Ненавистный всем мытарь, Закхей собирал налоги со своих соотечественников и отдавал их римлянам, часть денег складывая себе в карман. В общем, он был совершенно порочным человеком. Когда Иисус появился в его деревне, Закхей пришел в чрезвычайное волнение. Он был небольшого роста, поэтому, чтобы рассмотреть Христа, забрался на смоковницу и оттуда за всем наблюдал. Все в деревне были уверены, что Иисус останется на обед у самого благочестивого. А вот и нет! Иисус поднял взгляд, увидел Закхея и обратился к нему: «Закхей! сойди скорее, ибо сегодня надобно Мне быть у тебя в доме» [165]. Потрясенный, Закхей поспешно слез со своего дерева, бросился в ноги Иисусу и сказал: «Господи! половину имения моего я отдам нищим и, если кого чем обидел, воздам вчетверо» [166]. Закхей решил измениться не потому, что Иисус преподал ему урок морали или напугал и пригрозил ему адом, а потому, что тот посмотрел на него с любовью. И этой любовью Иисус пробудил в Закхее желание стать лучше и изменить свою жизнь. Иисус, как и Спиноза, знал преображающую силу желания, он был «повелителем желаний», о чем рассказала психоаналитик Франсуаза Дольто в книге «Евангелие на грани психоанализа» (Évangile au risque de la psychanalyse). Точно так же, как и философия Спинозы, учение Иисуса Христа ведет к радости: «Сие сказал Я вам, да радость Моя в вас пребудет и радость ваша будет совершенна» [167] [9]. Именно к этому посланию обращается папа Франциск в наши дни, напоминая священнослужителям и верным католикам, что призвание церкви – тронуть сердца любовью и радостью, а не отвращать морализаторством, отвергая всех, кто выходит за рамки правил. И не случайно его апостольское послание называется «Радость Евангелия».

Взгляд Спинозы на чувства и желания сильно отличается от позиций традиционной философии и религии, где чувства, как правило, противопоставляют разуму и воле, призванным их усмирить. Спиноза показывает, что наши аффекты – это не зло, которое надо обуздывать. Он заменяет противопоставление «разум/чувства» на «актив- ность/пассивность». Пассивность, как мы увидели, это состояние, в котором нами движут внешние причины и неадекватные идеи. В состоянии активности мы действуем исходя из знания собственной природы и адекватных идей. В первом случае мы подвергаемся влиянию извне, которое мы не осознаем или осознаем ошибочно или частично. Во втором случае мы действуем сами, поскольку аффекты происходят из нашей природы и освещены верным пониманием их причин. Вот почему бездеятельность порождает пассивную радость, а действие – активную.

Таким образом, плохи не чувства или желания, а именно пассивность. Следовательно, при помощи разума и чувств необходимо заменять пассивность активностью, а наши страсти, связанные с воображением и неадекватными идеями, – чувствами, связанными с адекватными идеями. В этом случае мы будем не бездеятельно страдать от наших чувств, а сознательно влиять на них, направляя желания к тому, что созвучно нашей природе, к людям и объектам, которые могут принести нам настоящее небыстротечное счастье.

Желание – основа человеческого существа. Каждое желание – это стремление к радости, то есть к увеличению нашей жизненной силы. Печаль, наоборот, выражает снижение нашей жизненной силы, поскольку она следует из ненужных, не подходящих нашей природе встреч, или из страсти, то есть неверно ориентированного желания, неясного, возникшего под влиянием внешней причины, смысл которой от нас ускользает. Чаще всего мы живем во власти страстей, которые приносят нам пассивную краткосрочную радость, а то и вовсе печаль. Выход, который предлагает Спиноза, состоит в опоре на наши жизненные силы, желания и чувства, освещенные здравыми суждениями разума, и замена воображаемых неадекватных идей истинным пониманием, которое меняет наши пассивные аффекты на активные, зависящие только от нас.

Глава 6

По ту сторону добра и зла

…Мы потому считаем что-либо добром, что стремимся к нему, желаем, чувствуем к нему влечение и хотим его [168]

Существует еще одно важное расхождение между идеями Спинозы и идеалистической философской традицией, основоположник которой, Платон, утверждал, что мы чего-то желаем, потому что это хорошо. Нас привлекает хорошее: если я хочу поступать справедливо, то это потому, что справедливость хороша сама по себе; если мне захотелось съесть шоколада, то это потому, что он вкусный. Спиноза же утверждает, что все обстоит ровно наоборот: «мы стремимся к чему-либо, желаем чего-нибудь, чувствуем влечение и хотим не вследствие того, что считаем это добром, а наоборот, мы потому считаем что-либо добром, что стремимся к нему, желаем, чувствуем к нему влечение и хотим его» [169]. Какой революционный взгляд! То есть не потому, что справедливость хороша сама по себе, я хочу поступать справедливо, но потому, что я хочу справедливости, я считаю ее правильной. И если мне захотелось шоколада, это не потому, что он вкусный (некоторые, например, терпеть его не могут), но потому, что мне его захотелось, я говорю, что он вкусный. Спиноза связывает наше представление о чем-то, как о хорошем, с нашими субъективными желаниями. Кто-то, кто испытывает стремление к Богу, скажет, что Бог добрый, но тот, кому чужда мысль о Боге, едва ли согласится с подобным утверждением. Любитель классической музыки сочтет прекрасными «Реквием» Моцарта и «Гольдберг-вариации» Баха, и напротив, ценитель исключительно тяжелой рок-музыки не оценит эти произведения. Именно желание заставляет нас оценивать что-то как хорошее, а не наоборот: это действительно революционный взгляд на традиционную мораль.

Спиноза считает, что нет трансцендентного и универсального Блага, к которому должно тянуться каждое существо, как нет и трансцендентного универсального Зла, которого все должны избегать. Он утверждает, что благо и зло у каждого свои:

«Мы называем добром или злом то, что способствует сохранению нашего существования или препятствует ему, то есть то, что увеличивает нашу способность к действию или уменьшает ее, способствует ей или ее ограничивает. Таким образом, мы называем какую-либо вещь хорошей или дурной, смотря по тому,