Странный мир - Сергей Калашников

Хотелось основать поселение на морском берегу. Но наступил ноябрь. Небо хмурилось, ветры стали пронизывающими, а совершать подвиги, рискуя простудиться, решительно не хотелось, так что следующей следовало основать Вишнёвку, это в том месте, где Гаечка наковыряла смолы. Но в этом году руки до неё не доходили.

Пара старых промасленных ватников, нашедшихся в БТРах, проблемы тёплой одежды не решали. Штаны и брюки из плотной самотканки хорошими теплоизолирующими свойствами не отличались — как парусина, пожалуй. А чем эти вещи утеплить, в голову никому не приходило. Даже ваты на стёганки, и то не было.

Да и самой верёвочной травы не так уж много наготовили. С момента появления мотострелков, а позднее, конкурсанток Славка просто не был способен уследить за всем объемом дел, проблем, забот. И тут, наконец, удалось нормально выделать шкуру. Конечно, меха на корове нет, но кроткая шерсть при здешних не слишком сильных морозах — неплохая защита.

Началась охота. Совсем неспортивная. Один из снайперов отстреливал животных, которых указывала Гайка. Потом на место побоища прибывала бригада, обдиравшая и разделывавшая добычу. Самое скучное — транспортировка. Ну и засолка копчение… и так день за днём. И обработка шкур тоже занятие многодельное. Материал для тёплых безрукавок получался неплохим. На фасоны и застежки ни материалов, ни навыков, ни у кого не было.

А рыжая Зоя, возвращаясь с ранчо, где ей не понравилось, или поссорилась с кем, своё разочарование выразила волкам, заинтересовавшимися толи грузом арбы, толи волом, ее тащившим. Стрел для её прекрасного спортивного лука имелось в достатке, так что транспорт сильно задержался, пока обдирали серых разбойников. А погонщик предложил девушке продолжить путешествовать с ним, повозкой и волом по здешним степям. Собственно парообразование между солдатами и красавицами происходило быстрее, чем рассчитывала Рипа. Чувства, что ли обострились, или это рассудочное?

А вообще поступление волчьих шкур на выделку оказалось существенным. Наглые твари постоянно напарывались на копья в руках людей. Так что с отстрелом диких коров остановились, как только посчитали, что копчений в погребах и кладовых достаточно.

Кстати, в манере ношения мохнатой безрукавки даже появился некий стиль, женщины нередко говорили про своих мужчин «мой охотник», пародируя индейцев. А Славка с непередаваемым ужасом ждал сначала отёла на ранчо, а потом и весеннего сева.

Зима здесь — чистое недоразумение. Снежок лёг только в конце декабря. Маркович как раз определился с зимним солнцестоянием. А всё-таки, если, скажем, кузнецам, гончарам, кожемякам дело есть всегда, то разведчикам и собирателям приходится переквалифицироваться. Дрова, но это навсегда, в этом мире, никуда они не денутся, и опять дрова. На четверть дня пути в пойме собран весь прошлогодний плавник. Поленницы и кучи нарубленного хвороста солидные.

В народе — новая мода. Постолы. Лапти неважно идут по снегу, а по мокрому снегу — совсем плохо. Обувка из дому у многих очень летняя. Так что навернуть на ступни обрезки шкурок — самый писк. И способ обертывания, и тонкости крепления — всё обсуждается и совершенствуется. Даже покрой начинает складываться. Имеется в виду, где пришить, а где отрезать от этой наружной портянки.

А вообще-то комфорт нынче у всех весьма ограниченный. С наступлением холодов ведение супружеской жизни потеряло значительную часть интимности. От печки отгораживаться желания не возникает ни у кого, а в помещении шесть на шесть, если там живет пять пар и одинокая беременная женщина, не то, чтобы всё на виду, но об особенностях приёмов, используемых соседями для этого самого, спросить считается не самой большой бестактностью. Тем более, ночи длинны и просто проспать всё тёмное время суток решительно ничем не занимаясь, способны немногие.

В светлое время кроме приготовления пищи, её приёма и мелких дел, типа сортировки семян, текущего ремонта одежды и всякой ерунды, связанной с проверкой сохранности припасов, заниматься тоже особенно нечем. В имеющейся одежде за пределами отапливаемого помещения некомфортно. Не столько холодно, сколько ветрено. И ветер этот влажный, прохватывает до костей, если не занят делом, от которого по жилам разбегается кровь.

И именно этим самым делом активно занимается его благоверная. Народ увлечён аэробикой, гимнастикой и танцами. Ровная площадка, на которой проводятся занятия, окопана канавой и покрыта плотным песком. Ноги не вязнут. Обязательный номер, по которому принимается зачёт — танец с кистенём. Им нужно захлестать до заранее поставленной метки кол, уворачиваясь от мешочков с песком, которыми заинтересованные зрители «подбадривают» исполнителя. Учитывая что ударная часть инструмента связана с рукояткой короткой верёвочкой — интересно всем. В обращении с этим приспособлением совершенствуются неустанно после случая, когда рядовой Каёмкин отоварил такой штукой леопарда. Он тогда кожей спины, что ли, почуял угрозу, не успел ни увернуться, ни схватиться за копье, а сработал кистью левой руки, угадав стограммовым болтом точно промеж глаз пятнистой кошке. Вообще-то тварь его прилично порвала, но это была уже агония. Потом рассмотрели, что полученная животным черепно-мозговая травма несовместима с жизнью.

Рядового зашили и через несколько дней заботливая Рипа уже поручала ему работы по кухне, носку воды в мыльню и прочие необременительные дела. А товарищ лейтенант объяснил товарищу раненому, что, собирая шиповник нельзя забывать ни о круговом обзоре, ни о постоянной бдительности, надо прикрывать соседей и располагаться так, чтобы соседям было видно, что находиться у тебя за спиной. Потом этот парень ходил с Гаечкой на охоту до тех пор, пока она не сказала, что, в принципе, теперь он не пропадёт.

Население Балки сейчас самое многочисленное из всех пяти посёлков их сообщества. Есть радиосвязь, но в резерве только одна рация. Ветрячки крутят автомобильные генераторы, большинство которых выменяли у островитян за курагу и морскую капусту. В посёлках запасено провианту, не в изобилии, но и не впроголодь. Кроме того, продолжается потихоньку охота и рыбалка. Река не замёрзла. Вернее замёрзла, но слегка, у берегов. Эти припаи нередко отрываются и дрейфуют по течению, практически неразличимые, поскольку погружены в воду, в которой постепенно растворяются. Гонять лодки стараются как можно реже, опасаясь столкновения с таким препятствием — судёнышки то у них не избыточно прочны.

Особенно много наготовили на зиму копчёного угря. Совпало удачно. В Камышовке пошло массовое производство двухведёрных керамических баков, и с ближних отмелей и перекатов начали приносить угрей, забравшихся в верши. Маркович сопоставил полученную информацию и стремительно прибыл на объект с четырьмя бойцами на всё ещё сохранившей подвижность «Ниве», чуть позже там же оказались Тинка, Зинка и Викулька, а потом — десант из нимфотория. В рекордные сроки возвели коптильню, расставили сети с мелкой ячеёй и за несколько дней создали колоссальный запас нежного копчёного мяса. Эти рыбы отлично укладывались в ёмкости, сворачиваясь спиралью.

Когда ход угря прекратился, собравшийся кворум сгоряча, по инерции, действуя с напором и агрессией, достроил сарай, докопал и перекрыл погреб и закончил обнесение плетнём будущего огорода. Уехали не все. Опять образовалась пара. А один из солдат, приехавших с Марковичем, перебрался в нимфаторий.