Крым под оккупацией - Александр Неменко

Много продуктов ушло на питание войсковых частей, которые то соглашались остаться в партизанских отрядах, то меняли свое решение и, получив продукты, уходили в Севастополь (часть майора Изогенова и генерал-майора Аверкина). Техническая закладка продовольственных баз проводилась непродуманно и небрежно, имелись случаи закладки баз одного ассортимента, это вело к тому, что в случае разгрома базы отряд оставался, например, только с сахаром, или только с мукой или солью, т. е. тактическая мысль при базировании не учитывалась. Ямы баз предварительно не просушивались, в результате чего пропало – сгнило много продуктов. Оставлены были продукты также и на основных базах (Аспорт, Холодная вода, Чучель), из которых не успели вывезти продукты в глубинные пункты леса. Имелись также случаи, когда лица, которые закапывали продукты, впоследствии не могли найти этих ям. Оказалось, что они в тот период работали бесконтрольно, пьянствовали (Главштаб – Якушев, Диденко и др.). Считаю, что заготовка баз проведена непродуманно, бесконтрольно, неряшливо, без тактической мысли, лица, базирующие базы, были недостаточно проверены, в большинстве из местных татар, впоследствии оказавшиеся предателями»[115].

В докладной записке НКВД указывается: «В период оккупации противником Южной (горно-лесной) части Крыма ряд партизанских отрядов не успел перебросить продовольствие из перевалочных баз в тыловые, которое попало в руки врага и окружающего населения деревень – это Зуйский, Биюк-Онларский, Сейтлерский, Феодосийский, Ичкинский и др. отряды. Такое положение явилось фактором уменьшения продовольствия – запасов отрядов. В частности, Ичкинский и Сейтлерский отряды с первых дней партизанщины (ноябрь) потеряли все свои продовольственно-вещевые базы, перейдя на иждивение других отрядов. Такое положение можно объяснить только тем, что первые дни и даже месяцы отдельные отряды стали на путь сугубой конспирации (бездействовали), не показываясь из кустов не только для проведения боевых операций против противника на дорогах, а даже для переброски продовольствия из перевалочных в тыловые базы. После первых дней этой сугубой конспирации начались массовые отсевы личного состава и даже дезертирство»[116].

Были мобилизованы огромные ресурсы полуострова, иногда в ущерб фронту, однако ни в одном из документов подготовительного периода конкретные задачи партизанским отрядам поставлены не были. Из 2 млн. рублей, выделенных на партизанское движение, были израсходованы почти 1,5 млн., но эффект от их использования из-за ненадлежащего исполнения был минимальным.

Партизанское движение (как и всякое движение сопротивления) само по себе, без должной материальной поддержки, может возникнуть только в редчайших и исключительных случаях. Так же как и создание гражданских беспорядков на чужой территории, ведение партизанской войны на земле, захваченной противником, мероприятие довольно затратное и сложное, требующее умелого управления (как стратегического извне, так и тактического внутри самого движения).

Это мероприятие, требующее тщательной подготовки: отбора и подготовки людей, продуманного размещения баз, наполнения складов и т. д. Попытка развернуть «всенародную борьбу» на оккупированной территории без должной поддержки неизбежно обречена на провал. Партизанское движение может поддерживаться местным населением (при наличии свобод и материальных ресурсов на оккупированной территории) либо может поддерживаться с «Большой земли», но это весьма затратно и крайне сложно.

К ошибкам, допущенных при формировании партизанских отрядов, следует отнести плохой подбор бойцов. К примеру, в документах отдела 1С немецкой 50-й пд указывается: «Захваченный партизан Иван Маминов сообщил, что в конце октября он двигался на телеге по дороге, был остановлен сотрудниками милиции (НКВД) и против своей воли направлен в партизанский отряд. Он добровольно показал, что…»[117]. Далее следуют его показания о расположении и движении отрядов Красникова. В отряды, действительно, попало много случайных людей.

В апреле 1944 г. бывший начальник III партизанского района Г.Л. Северский об этих днях писал: «31.10.1941 г. я вывел людей в лес. В Джалмане… остановил обоз… принял решение не уходить в лес, пока не увижу противника. Я понимал, что в предгорьях будут бои, и рассчитывал поживиться оружием. В первую ночь познакомился с личным составом (будущего Симферопольского № 3 партизанского отряда. – Авт.) и произнес краткую речь: начинаем воевать с противником, в его тылу. К тому, кто не хочет воевать, претензий не имею. Дал им подводы, назначил старшего и отправил в Алушту к коменданту. До 80 % из всего состава ушло. Это были люди из различных торговых организаций. Я ничуть не жалел об этом».

Практика формирования партизанских отрядов из состава истребительных батальонов тоже себя не оправдала. Истребительные батальоны формировались по мобилизационному принципу, в связи с чем в отряды попали случайные люди.

Как правило, по воспоминаниям партизан, «отсев» из истребительных отрядов производился следующим образом: истребительный отряд строился, и тем, кто не готов был вести партизанскую борьбу, предлагалось выйти из строя.

Таким образом, в лес попало много людей, совершенно не подготовленных для боевых действий в сложнейших условиях. Многие из партизан по состоянию здоровья не могли вести боевые действия в лесах. Бытовые условия партизан заранее обустроены не были. В лучшем случае для проживания были выделены армейские палатки и одеяла. С 5 ноября в Крыму наблюдались сильные морозы, а укрыться от мороза было негде.

Именно эти факторы обусловили резкий самовольный отток партизан из леса. В ноябре партизанское движение потеряло до 40 % личного состава. К этому времени противник уже сумел организовать контроль за территорией, и бывшие партизаны, вышедшие из леса, немедленно брались «в разработку». Поэтому расположение «гражданских» отрядов секретом для противника не являлось.

С современной точки зрения, большую часть работы партизанского отряда выгоднее выполнять небольшими диверсионно-разведывательными группами, но в то время господствовала иная точка зрения, которой придерживался и руководитель партизанского движения в Крыму А.В. Мокроусов. Расчет был сделан на инициативу народа. К сожалению, тогда мало кто понимал, что условия изменились, и, чтобы выжить, партизанскому движению нужна очень четкая организация. А ее как раз и не хватало. Воевать в партизанские отряды шли, в основном, люди гражданские, плохо организованные.

Тезис о предательстве татар являлся незыблемым постулатом в советской истории, который по традиции повторяется из книги в книгу. В сборнике документов «Партизанское движение в Крыму 1941-42 гг.» указано: «Еще одним исключительно важным фактором, осложнившим деятельность партизан, стало внезапно проявившееся и не прогнозированное ранее отношение определенной части местного населения к оккупантам, что касалось не только отдельных лиц, но целых групп этого населения.