Дремеры. Проклятие Энтаны - Алина Брюс

– Если в Нумме и Аире остались люди, которых не смогли поглотить Тени, вполне возможно, что они остались и в Энтане, – сказала Кьяра.

– Тогда почему об этом никто не знает? – возразил Ферн. – Эти… как их там, Лисицы? Разве они упустили бы выгоду, если бы можно было торговать с Энтаной?

Сестра нахмурилась и проговорила:

– Но это единственное разумное объяснение.

– А вы не думали, что, возможно, этот кто-то нашел камень-сердце и пробудил его?

Все повернулись к Тайли, подавшей голос, и она зарделась, но голову не опустила.

На несколько секунд в столовой повисла тяжелая тишина. От озвученной Тайли мысли мое сердце нервно заколотилось, и, стараясь скрыть дрожь в голосе, я спросила:

– Тогда тем более – почему они скрываются, если у них есть камень-сердце?

Тайли закусила губу и тихо сказала:

– Возможно, по той же причине, по которой и вы не сказали нам правду. Они боятся, что камень-сердце у них заберут.

– Час от часу не легче, – вздохнула Кьяра. – Если это так…

Нейт задумчиво проследил за тем, как Ферн садится за стол и наливает себе воды, а потом подытожил:

– Пока что у нас только предположения. Но есть один бесспорный факт: кто-то собрал одежду погибших энтанцев, по крайней мере в тех местах, где мы успели побывать. Однозначно на это ушло много времени. Помните, как мы в Квартале мучились? – он посмотрел на Ферна и Тайли. – Но значит ли это, что люди остались в Энтане? Нет. Ведь они могли потом уйти – в тот же Нумм.

– И что тогда? – непонимающе нахмурился Донни.

– Да ничего, – ответил ему Ферн. – Продолжаем поиски камня, как и планировали.

– Но на всякий случай следите в оба – вдруг кто-то всё-таки остался, – предупредил Нейт. – Да, и еще, – добавил он после небольшой паузы, – а вы ничего странного не ощущаете? – Он прижал руку к груди. – С тех пор как мы сюда приплыли, я будто чувствую… – он замялся.

– Теневое сердце, – закончила за него я.

Он вскинул брови.

– Да, именно так.

Я поглядела на остальных и по их лицам поняла, что биение теневого сердца ощущали все.

– Но почему? С чем это связано? – спросила Кьяра.

– Тени… будто на что-то отзываются, – вполголоса сказала Тайли.

– Отзываются? – переспросила сестра. – На что?

Тайли лишь пожала плечами.

– В Квартале ничего подобного не было, – задумчиво проговорил Нейт. – Значит, дело в Энтане. Недаром же Тени пришли именно отсюда. По одной из версий, где-то здесь есть расщелина, откуда они и появились.

За столом повисло неуютное молчание, которое нарушил хмурый Ферн:

– Да, местечко здесь что надо: холодное море, заброшенный город, Тени и какие-то психи, которые тут что-то забыли. И это я не только про нас.

Спорить с ним никто не стал.

До заката оставалось чуть меньше часа, и Кьяра, изнывающая от вынужденного безделья, предложила выдвинуться к Храму Энтаны. Никто, кроме Донни, не высказал должного энтузиазма – сказывалась теневая лихорадка.

Но когда они решили отправиться вдвоем, я всё же сказала:

– Я пойду с вами.

Пусть меня мучали слабость и головокружение, но уж лучше выйти на свежий воздух, чем сидеть взаперти с мрачным Ферном.

В итоге договорились, что остальные присоединятся к нам уже в теневой форме – так им будет легче передвигаться.

Мы вышли на набережную Иммры и где-то через полчаса ступили в тенистую Аллею раздумий, где росли старые высокие липы. От реки умиротворяюще веяло легкой прохладой.

– Почему это Аллея раздумий? – спросил неожиданно Донни.

– А ты не помнишь? Мы, кажется, об этом говорили, – заметила Кьяра.

– Я прослушал, – без капли стыда признался он.

Сестра с сожалением покачала головой и сказала:

– Больше всего энтанцы ценят… ценили, – поправила она себя, – середину осени, когда опадают листья и сквозь оголившиеся ветви становится видно небо. – Она подняла голову кверху, где сейчас смыкались зеленые кроны лип. – Тогда было принято приходить на Аллею раздумий, чтобы поразмышлять об увядании и смерти, о сути всего сущего и о бренности бытия.

Несколько секунд Донни смотрела на Кьяру, вытаращив глаза, потом пробормотал:

– Знаете что? Эти энтанцы о-очень странные, – и торопливо пошел вперед, явно потеряв желание задавать дальнейшие вопросы.

Мы с Кьярой обменялись улыбками. И пусть на миг, но я почувствовала единение с сестрой, и от этого на душе у меня стало тепло.

Наконец деревья справа расступились. Дорога здесь сворачивала – вдоль короткой можжевеловой аллеи к корпусам Академии и Гильдии камневидцев, – проходила под крытым переходом между ними и дальше поднималась к Храму Энтаны.

И Академия, и Гильдия были выстроены в едином стиле – из азонита, плавно меняющего свой цвет: от темного, почти черного, снизу до белого с серыми прожилками сверху. Это символизировало девиз энтанской Академии – «От тьмы неведения к свету познания», который позднее позаимствовали и остальные Академии.

Главные входы в оба здания находились друг напротив друга, как раз под крытым переходом. Я с интересом рассмотрела над темными массивными дверями одинаковые рельефные изображения – знак энтанской Гильдии камневидцев: в центре камень-сердце, а от него отходят шесть лучей, камни на концах которых обозначали важные для энтанских камневидцев качества: самопознание, мудрость, созерцательность, справедливость, аскетизм, простоту.

Донни, влекомый любопытством, уже убежал вперед, и мы с Кьярой последовали за ним – по дороге между жилыми корпусами для наставников и студентов. В конце пришлось подниматься всё выше и выше по истертым от времени азонитовым ступеням. Когда мы наконец оказались на площадке перед Храмом Энтаны, мои ноги дрожали от напряжения, а дыхание сбилось. Зато открывшийся вид возместил все усилия.

Прямо под нами раскинулся город. За зданиями Академии и Гильдии камневидцев сверкала в закатном свете Иммра, а на том берегу вытянулась площадь с Храмом Первых и торговыми рядами. Впереди, на востоке, зеленели деревья староэнтанского кладбища – среди их густых крон блестела крыша Храма Прародителей, где находилась усыпальница Серры и Иалона. Квартал развлечений с театрами, концертными залами и картинной галереей располагался на юге, подальше от суровой сдержанности старой Энтаны.

Стоя здесь, наверху, можно было легко представить, как город шумит, кричит, радуется, и лишь Храм Энтаны светло-серым монолитом возвышается над царящей внизу суетой, призывая к углублению в себя и безмолвному созерцанию.

Сейчас же тишину нарушал только ветер.

– Смотрите! – с восторгом позвал нас Донни.

Перед храмом на широком уступе стояла круглая беседка из белого лассника, сплошь увитая диким виноградом. Донни уже успел не только побывать в беседке, но и подобраться к краю уступа, где росли невысокие искривленные сосны. Получив строгий выговор от Кьяры, он сморщил нос и отпросился сбегать к Храму.

– Будь осторожнее! Смотри, не свались никуда! – крикнула она ему вдогонку.

Вместе с сестрой мы не сговариваясь зашли в беседку. Как