В объятиях лунного света - Анна Кэмпбелл

– Вы в безопасности, вам нечего бояться.

Он поставил чайник на плиту, давая Нелл возможность перевести дыхание и успокоиться. Там, в библиотеке, когда они оказывали первую помощь мистеру Крейну, Лит и Нелл действовали заодно. Но теперь между ними снова возникло напряжение.

– Я знаю, – промолвила Нелл, и Литу показалось, что в ее голосе звучит сожаление.

Прислонившись к мойке, Лит некоторое время внимательно разглядывал мисс Трим.

Она выглядела уставшей и озабоченной, но несмотря на это, казалась Литу удивительно красивой. Влажное платье Нелл покрывали пятна, на лице виднелась полоска грязи. Оказывая помощь Крейну, она испачкалась.

Из прически Нелл выбилась длинная прядь светлых волос и упала на грудь. Лит сжал кулаки, пытаясь подавить желание распустить ее волосы. Ему хотелось увидеть, как волна светлых, серебристых, словно лунный свет, прядей хлынет красавице на спину.

Две ночи назад Нелл многое позволила ему. Многое, но не все. Лит страдал от неутоленной страсти.

– Спасибо за помощь, – промолвил он.

– Я же говорила, что часто ухаживала за больными. Мне это не трудно.

Фитили в лампах были прикручены, и в кухне горел тусклый свет. Нелл с растерянным видом стояла в окружении теней. Ее глаза странно поблескивали. Все в этой девушке казалось Литу подозрительным. Честно говоря, он устал от загадок.

Маркиз посмотрел на свои грязные сапоги. Селсби, его камердинер, расстроится, увидев, в каком состоянии находится одежда маркиза.

– Значит, вы сирота.

Растерянность Нелл сразу же сменилась враждебностью.

– Вы в этом сомневаетесь? Зачем мне врать?

Он пристально посмотрел на нее.

– Не знаю.

На щеках Нелл выступил румянец. Она потупила взор. Почему? Потому что мисс Трим действительно лгала или потому, что как порядочная девушка смущалась, оставшись наедине с мужчиной, который однажды позволил себе лишнее? Лит, как всегда, не знал, что руководило Нелл, и терялся в догадках.

– Моя мать умерла после продолжительной болезни, – сказала Нелл и, бросив на Лита многозначительный взгляд, отчетливо произнесла: – А сестра Дороти скончалась в мае.

– Мне жаль.

– Мне тоже.

Похоже, Нелл была разочарована ответом маркиза. Она почему-то ждала от него другой реакции. Лит чувствовал, что за всем этим кроется какая-то тайна…

– Ваш отец был военным?

– Я удивлена, что вы это запомнили.

На лице Нелл отразилось недовольство.

– Разумеется, запомнил.

Он хранил в памяти все подробности их встреч и каждое слово, произнесенное этой девушкой. Может быть, потому, что она была окутана тайной? Тайны всегда подогревают интерес мужчины к женщине.

– Вы заинтриговали меня, мисс Трим.

К его удивлению, она не приняла брошенный вызов.

– Мой отец был старшим сержантом в английской армии, он погиб в Португалии, в битве при Вимейру в 1808 году. Мне тогда было всего пять лет, но мама часто рассказывала о нем, и в конце концов я начала путать свои воспоминания с тем, о чем говорила мне мать.

– Как его звали?

– Роберт.

Элеонора в свои годы многое испытала. Сначала Лит думал, что она притворяется сиротой, чтобы разжалобить его мать. Но глядя на мисс Трим сейчас, маркиз вдруг понял: эта девушка не лжет, рассказывая о своих родителях. Она действительно потеряла их и до сих пор оплакивает эту потерю.

В сердце маркиза шевельнулось сострадание.

– Уверен, ваш отец был храбрым воином, – мягко сказал он.

– Полагаю, что так. Отец имел награды, его отмечали в донесениях.

Литу вдруг захотелось крепко обнять ее.

– Мне всегда было обидно, – продолжала Нелл, – что его послужной список пропал, впрочем, как и все медали.

Лит нахмурился.

– Это возмутительно!

– Последнее время я часто вспоминаю отца. – Нелл попыталась улыбнуться, и это тронуло сердце маркиза. В нем проснулась нежность, и он понял: доверительные ночные разговоры порой бывают не менее опасны, чем запретные поцелуи. – Возможно, потому, что… вы называете меня Элеонорой.

Лит не имел права прикасаться к Нелл. Если он дотронется до нее, в нем проснется неудержимая страсть, и тогда он может потерять контроль над собой. А Нелл была добродетельной девушкой, в этом маркиз не сомневался.

Он старался вести себя как джентльмен. Но что, если Лит не сумеет держать свои чувства в узде? В висках его гулко стучала кровь.

– Вы обращались в военное ведомство?

Нелл вздохнула.

– Моя мать послала туда, должно быть, сотню писем, но в то время полыхала война, и мы не получили ответа. Наверное, у чиновников военного ведомства были дела важнее наших запросов.

Лит хмыкнул. Старший сержант Трим отдал жизнь за родину и заслуживал большего уважения, нежели то, которое проявило к нему начальство.

Чайник между тем закипел, и Лит налил горячей воды в миску. Он думал, Элеонора улыбнется, увидев его с тряпкой в руке, однако она была печальной и задумчивой. Похоже, девушка глубоко ушла в свои мысли.

Мисс Трим как будто забыла о его присутствии, и Лит мысленно благодарил ее за это. Молчание Нелл помогало ему держаться на безопасном расстоянии от нее.

За эти несколько минут они сблизились и теперь разговаривали как старые друзья. Элеонора Трим постоянно сбивала Лита с толку.

Ему следовало обсудить с доктором Ангусом состояние Крейна. Но эта девушка держала его на привязи. Он чувствовал себя рыбой, попавшейся на крючок.

Что ему оставалось делать? Лит не мог винить Элеонору в том, что с ним происходило. Она не пыталась пленить его. Лит даже подозревал, что не нравился ей, несмотря на пылкие поцелуи, которые она ему дарила.

– Я бы не справился сегодня без вас.

Как ни старался Лит, его голос звучал неестественно. В кухне воцарилась неловкая пауза. Маркиз вдруг почувствовал себя смертельно усталым. Он вспомнил, что весь день провел в седле и что ему было нелегко везти сквозь дождь и бурю беднягу Крейна.

– Я здесь, чтобы служить вам, милорд, – смиренно сказала Нелл.

Она издевалась над ним? Он вспомнил о своем решении избегать девушку, поведение которой иначе как странным нельзя было назвать.

Прищурившись, маркиз внимательно посмотрел на нее.

– В самом деле, вы очень услужливы, – медленно проговорил он. – А главное, появились в этом доме неожиданно и как будто ниоткуда.

Лицо Нелл исказила гримаса страдания. Она вела себя как святая мученица перед пытками. Однако Лит знал: эта девушка не прочь была окунуться в пучину греха.