Изгой - Евгений Щепетнов

Через несколько минут девушка скосила на меня свои неземные синие глаза, и хрипло спросила:

— Что ты со мной сделал?!

В голосе послышалась такая ненависть, такая ярость, что можно было подумать — это не она меня собирается убить совершенно ни за что, а я, проклятый маньяк, поймал несчастную девушку и пытаю, в угоду своим мерзостным маньячным наклонностям.

— Пока ничего — коротко отвечаю, и добавляю — Насколько я понимаю, отвечать на вопросы ты просто так не собираешься. И тогда я тебе расскажу, что тебя может ожидать. Видишь вон того здоровенного мужика? Ты вчера едва не сделала его кастратом. Он очень на тебя зол. Я отдам тебя ему, и он начнет сдирать с тебя кожу. Клочок за клочком. И в конце концов — останется только кожа на голове. Ты хочешь этого?

Меня даже слегка замутило от описания пыток. Отвратительно. Не буду я этого делать. Есть и другие способы причинить боль, не такие варварские. Меня учили делать экспресс-допрос. Я это умею. Но чтобы пытать такую красивую молоденькую девицу…смогу, конечно, но потом до конца дней будет сниться. Одно дело пытать мерзкого злобного боевика, руки которого по локоть в крови невинных людей, и другое — вот такого ангелочка. Хватит ли сил на это?

Девушка молчит, глядя в потолок, а я продолжаю:

— Сейчас у тебя парализованы руки и ноги, все тело — кроме дыхания, глаз и речи. Но ты чувствуешь боль.

Я наклонился и ущипнул девушку за сосок — мне давно хотелось это сделать! Больно ущипнул, будто ягоду срывал. Девушка широко раскрыла глаза и вздохнула, коротко простонав.

— Больно? — участливо спросил я — Это только начало. Хочешь умирать в муках? Изуродованной, калекой без пальцев, без глаз, с содранной кожей? Хочешь, чтобы тебя еще живую ели крысы? Ты этого хочешь? Думаю — нет. Потому ты должна ответить на мои вопросы. Все, что я захочу узнать — ты мне расскажешь. Иначе…будет очень плохо.

Девушка только закрыла глаза, и когда я снова ущипнул ее несколько раз — даже не вздыхала. Неужели отключила боль? Ни фига себе…где же ее так обучили, и самое главное — зачем?

Я еще пощипал ее, потыкал пальцем в нужные места (Нет! Не туда! Мне точно не до секс-игрищ!) — есть такие места, нажав на которые можно вызвать сильную, нестерпимую боль. И это притом, что тело совершенно не будет повреждено. Нет, никакого результата. Точно, отключила. Вот же чертовка.

Вызывает уважение ее готовность к смерти. Она на самом деле готова к смерти! Живая торпеда, вот она кто. Камикадзе! И как этого добились? Как сумели лишить инстинкта самосохранения красивую молоденькую девушку?

Впрочем — о чем я спрашиваю? В мире-то магии, да не суметь? Я тоже умею. И средства у меня для этого есть. Только стоит ли раскрывать карты?

— Максим, запри двери и никого не пускай — командую я — Скарла, никому ни слова о том, что сейчас увидишь и узнаешь. Иначе лично прибью! Альдина, тебя это касается в первую очередь — узнаю, что распускаешь язык, клянусь, я тебя убью. Хотя мне это будет очень непросто сделать — уж больно ты мне нравишься. Но все равно убью. И не надо делать такую печальную физиономию — знаю, как ты треплешься с рабынями! Обсуждаешь, как в постели со мной кувыркаешься! Мне все доложили!

Покраснела, отвернулась, вытаращив глаза. Промолчала. И это правильно. Максиму ничего говорить не стал — с ним все понятно. Ну…наверное понятно. Верить на сто процентов никому нельзя — даже самому себе. А тут такое дело…вообще-то запрещенная магия. Забытая магия. Магия некромантов. По крайней мере так говорится в старинных трактатах. И я эту магию еще не пробовал.

Достаю из сумки со снадобьями пузырек с иссиня-черной жидкостью, подхожу к девице, которая уже открыла глаза и наблюдает за мной с все возрастающей тревогой. Смотрю пузырек на свет — не испортилось ли снадобье? Альгис сделал его уже давно, но так ни на ком и не попробовал. Не было случая, и не было возможности. А сделал он это снадобье после безобразной сцены, которую закатил ему отец, обвинивший Альгиса во всех возможных грехах по отношению к клану и к себе лично. Бред полнейший, ничем не подкрепленный, и потому еще более обидный. После того скандала Альгис и стал искать возможность — как подействовать на отца, чтобы тот сменил гнев на милость. Ну и наткнулся на рецепт этого снадобья, описанный в одном из самых древних трактатов, которые Альгис сумел найти в библиотеке. Смесь нескольких ингредиентов с определенными, описанными в трактате свойствами, плюс воздействие магии, и вот — получается нечто вроде помеси сыворотки правды, и еще…в общем — если залить эту жидкость в пациента, воздействовать на него магией, то он во-первых раскроет тебе все свои тайны, а во-вторых…якобы сделается преданным слугой. Если только не умрет.

Но самое интересное начинается именно потом — когда пациент «умрет». Он превращается в зомби. В ходячего робота, без размышлений, сомнений, и без малейших признаков души. Это некромантское зелье, категорически запрещенное инквизицией, светской властью, и всеми на свете — кроме тайных черных колдунов (если такие еще существуют). Такого зомби очень сложно убить — если только разбить голову. Он становится невероятно, нечеловечески силен, и невосприимчив к боли — совершенно. И он абсолютно предан своему хозяину — навсегда, до окончательной своей, физической смерти.

Я увидел, как расширились глаза Расины — она откуда-то знала, что это за снадобье, и ужасно его боялась. Так боялась, что застонала, а глаза ее выпучились, казалось — сейчас они выпрыгнут из орбит.

— Знаешь что такое, да? — спросил я спокойно, помахивая в воздухе черным пузырьком — Выживает четверть, понимаешь? Одна из четырех. Ты или умрешь, или превратишься в живой труп. Что наверное еще хуже, чем настоящая смерть. Прошу тебя, расскажи, все, что ты знаешь — кто дал задание меня убить, почему, ну и все, что связано с твоим заданием. Расскажешь — обещаю, ты будешь жить. Я даже отпущу тебя на волю. Клянусь! Ну?! Расскажешь?!

— Дурак ты! — хрипло констатировала сомнительный факт девушка, сорванный голос которой контрастировал с нежным милым личиком и таким красивым телом — Тебя все равно убьют. А я тебе не скажу больше ни слова. Делай что хочешь. Я готова к смерти!

Я молча кивнул, и вытащил пробку из пузырька. Пробка тихо хлопнула, и по комнате разнесся острый химический запах, похожий на запах чернил для старинной перьевой авторучки. Вообще-то странно — большинство снадобий, что я делал, или абсолютно бесцветны, или имеют слабую окраску — желтоватые, розоватые, но все — совершенно прозрачны. Это снадобье — черное, как уголь-антрацит. Такая вот реакция ингредиентов на магию. Сам удивляюсь.

Сколько надо снадобья для одного сеанса? Капля? Пять? Весь пузырек? Этого в трактате не было сказано. Да и сделал я «сыворотку» чисто ради интереса — смогу, или нет? Но не проверил в работе. Подвергать опасности невиновного человека? Чтобы проверить действие снадобья? Нет уж, господа…я конечно зверь, но не до такой степени.

А может все-таки попытать? Ну…сломать пяток пальцев…ухо отрезать…прижечь раскаленным металлом. Может и расколется? Нет уж…повторюсь — это не мое. Воткнуть нож в ляжку боевику и повернуть — это я запросто. Перебить ноги вражескому диверсанту — без проблем. Но уничтожать такую красоту, молоденькую девушку? Нет, не могу. Комплекс? Да. Убить могу. Даже шею свернуть голыми руками. Но уродовать…