Ловушка для Бешеного - Виктор Доценко

Бешеный поморгал веками, проделал круговые движения головой. Боль не утихала, но пелена перед глазами постепенно прояснилась. Он увидел, что находится в огромном пустом зале, где ничего и никого не было. Он лежал на полу, на каком‑то старом физкультурном мате. Хотя никаких ламп не было видно, откуда‑то с потолка струился ровный тусклый свет.

Прежде чем подняться на ноги, он с усилием помассировал известные ему из давних уроков Учителя точки на голове, и боль постепенно отступила. Бешеный встал и не спеша осмотрел зал, который был правильной прямоугольной формы. В дальней стене имелась массивная деревянная двустворчатая дверь со старинной медной ручкой, которую Савелий, естественно, покрутил, но дверь, само собой, была заперта. Он оценивающе осмотрел и саму дверь — старая толстая и крепкая древесина, — таких теперь не делают.

«Конечно, можно попробовать ее выбить, — мысленно прикинул Бешеный, — но зачем? Кто знает, какие сюрпризы могут ждать меня, если я выломаю дверь?»

Савелий продолжил осмотр. Стены, сложенные из тяжелых каменных плит явно не в XX веке, кое–где поросли мхом. Первоначально зал этот наверняка не предназначался для того, чтобы служить местом заключения. Но тогда для чего? Поскольку в глухих стенах не было никаких окон, может быть, его использовали как склад? Или винный погреб?

Савелию почудилось, что он уловил какой‑то терпкий аромат, обычно исходящий от старых бочек, в которых десятилетиями бродит вино. И точно: в самом дальнем от места, где он лежал, углу он разглядел очертание средних размеров бочонка.

Подойдя, Бешеный обнаружил, что крышки у бочонка нет. Он сунул туда руку с некоторой осторожностью, и к немалому своему удивлению и удовольствию вытащил аккуратно завернутый в маисовую лепешку изрядный кусок жареного мяса. Пошарив еще поглубже, он обнаружил большую пластиковую бутылку «Боржоми». Никаких столовых приборов, даже из пластмассы, которые дают пассажирам в самолетах, не было и в помине.

«Кормят на этой командировке прилично, но уж режим‑то слишком строгий», — с невеселой усмешкой подумал Бешеный.

Правда, предусмотрительные тюремщики не учли, что в умелых руках и пластиковая бутылка может превратиться в грозное оружие.

Пристроив пустую бутылку себе под голову в качестве подушки, Савелий приказал себе заснуть — необходимо было максимально восстановить силы перед грядущими испытаниями, которые, почему‑то он был уверен, его ожидают…

Спал Бешеный чутко и, еще пребывая в дреме, услышал какие‑то шорохи. Не размыкая век, он сторожко прислушался: шорохи перешли в притоптывание, как будто кто‑то то ли разминался, то ли танцевал. Зазвучала какая- то странная, немного визгливая, но ритмичная музыка.

Подняв голову, Савелий открыл глаза и увидел метрах в пяти от себя стоявшую полукругом группу людей. Их лица скрывали уродливые маски — несоразмерной длины носы, искривленные рты, намалеванные яркими цветами глазницы. Насколько отвратительны были лики этих людей, настолько хороши, подтянуты, тренированы были их фигуры. Все они были одеты, как балетные танцоры, в подчеркивающие мускулатуру рук и ног полосатые трико.

Впрочем, они и вели себя, как положено танцорам, то есть танцевали какой‑то невиданный ранее Бешеным дикий и воинственный танец. Ногами отбивали нечто вроде чечетки, а по резким выпадам и движениям их рук угадывалось, что они потрясают копьями и рубят мечами. Все их перемещения по кругу сопровождались угрожающими выкриками.

Савелий уселся на своем матрасе и с интересом глядел на это странное действо во все глаза. Зато его участники не обращали на своего единственного зрителя ни малейшего внимания. Бешеный стал считать танцующих и насчитал двенадцать человек.

«Вместо двенадцати апостолов, двенадцать чертей!» — с усмешкой подумал Савелий.

Тут музыка стала громче, а дюжина ловко, как на физкультурном параде на Красной площади, перестроилась в линию и двинулась прямо на Савелия, крича и размахивая руками. Тут‑то он вспомнил, что когда‑то видел по телевизору очень похожий танец — воинственный танец чеченцев — зикр, который может продолжаться часами.

Танцоры приблизились к Савелию, так что он мог запросто коснуться кого‑нибудь из них рукой, потом отступили на приличное расстояние, потом опять приблизились…

«Неужели я попал в лапы к чеченцам? Здесь уж пощады не дождешься! — с нарастающей злобой подумал Савелий. — А эти чучела дорого заплатят за мою жизнь».

Он собрал все свои силы и энергию, готовый в любую секунду кинуться в жестокую схватку, но «танцующие уродцы», как Бешеный мысленно обозвал их, больше к нему не приближались, держась на расстоянии в шесть–семь метров.

Внезапно музыка стихла. «Танцоры» разбились на пары, и Савелий увидел, что каждая из них имитирует бой в стиле одного из восточных единоборств. Пары бойцов по очереди приближались к нему, словно настойчиво приглашая его принять участие в их ритуале.

Понимая, что он далек от своей оптимальной формы и не успел до конца восстановиться после страшного удара по голове, и справиться с дюжиной превосходно тренированных бойцов ему будет крайне сложно, а скорее всего, просто невозможно, Бешеный не мог не принять брошенный ему с такой наглядной откровенностью вызов.

«Не догоню, так хоть согреюсь», — невесело подумал он.

И тут же сам себя успокоил: если бы его хотели просто убить или покалечить, давно бы это сделали, пока он был без сознания. Значит, у них другая цель. Какая? Это предстояло выяснить в честном бою. Но вот в честном ли, когда двенадцать на одного?

Нет никаких сомнений в том, что противник прекрасно знает о том, кто он. Не принять вызов — значит сдаться без боя, а для Савелия Говоркова, про прозвищу Бешеный, подобная ситуация была просто немыслима.

Савелий поднялся с матраса, стал спиной поближе к стене, чтобы не напали сзади, и принял боевую стойку.

От группы отделился один «уродец» и легким танцующим шагом направился к Савелию.

«Хоть не все на одного разом», — с облегчением вздохнул Бешеный.

«Уродец» выпрыгнул, намереваясь нанести Савелию удар ногами, но тот без особого труда увернулся и сам нанес удар «отсроченной смерти», от которого противник, к удивлению Бешеного, ловко ушел.

«А парень неплохо подготовлен», — не без уважения подумал Савелий.

Они покружили друг с другом минут семь, пытаясь нанести удары и уходя от них, но так и не коснулись тела соперника. Бешеный сразу понял, что перед ним весьма искусный боец, однако ему было далеко до того же самого Марселя. И если бы Савелий был в форме, он бы без особого труда справился с этим танцующим чертом. Даже сейчас можно было попытаться его успокоить, но что‑то подсказывало Савелию, что этого делать не стоит.

Почему‑то он был уверен, что пока ничего не угрожает его жизни, а потому не следует понапрасну растрачивать силы. Неожиданно пришло в голову, что с ним хочет потягаться силами каждый из этих двенадцати чертей.