Одна осень одного королевства - Анари Хони

* * *

Выйдя в коридор, Амелия тут же заметила Северина, приближающегося к ней с весьма серьёзным выражением лица.

– Советник, – бросилась она навстречу, – мне нужно срочно встретиться с графиней!

– А я ищу вас для не менее важного разговора, – как можно спокойнее ответил Северин, покосившись на стоящего в стороне и явно заинтересованно глядящего на гостей слугу.

– Пойдёмте к графине и там всё обсудим, – прошептала женщина, подходя ближе. – И скорее, скорее.

Мужчина кивнул, и они оба отправились обратно к покоям Эрмелинды.

– Графине нужно уехать срочно, – тихо произнёс Северин, чуть наклоняясь к идущей рядом Амелии. – Я должен вывезти её.

– И нам нужно бежать, – откликнулась она, кусая губы. – Анне угрожали, на графиню и Уильяма готовится покушение.

– Поэтому и нужно уехать, – вздохнул советник. – Мы снова обсудим это с миледи Эрмелиндой и…

Северин не договорил – голоса за спиной отвлекли спутников от разговора. Они обернулись, и Амелия с ужасом ахнула – в комнату Мари бесцеремонно вваливались двое стражников.

– Неужели поздно?! – прошептала женщина, кидаясь обратно.

– Амелия, стой! – советник, не успев остановить её, бросился следом.

Из-за двери послышались возмущённые возгласы, брыкающуюся Мари под руки выволокли в коридор.

– Остановитесь! – закричала Амелия. – Это моя дочь! Стойте! Сейчас же!

Один из стражников оставил девушку, встал посреди коридора, уперев руки в бока.

– Ваша дочь арестована по подозрению в колдовстве и ереси, – сурово заявил он.

– Да что вы несёте?! – закричала женщина, готовясь уже кинуться на него, но в последний миг, схватив за талию, Амелию остановил Северин.

– Стой! Ты тоже хочешь в темницу?! – негромко укорил он, но женщина не слышала, вырывалась и брыкалась. – Позволь мне разобраться! – он повысил голос, чтобы вывести её из состояния паники.

– Это невозможно, – не слушала она. – Прошу вас!

Северин обратился к стражнику, пытаясь перехватить руки Амелии.

– Куда повели девушку?

– Она будет временно заперта в подвале замка, до выяснения некоторых обстоятельств.

– Кто отдал приказ? – мужчина старался держаться спокойно, Амелия приутихла, ожидая ответа.

– Не могу сказать, – усмехнулся солдат. – Говорите с начальником охраны или самим герцогом. С этими словами он развернулся и зашагал за напарником, уже уволокшим Мари в самый конец коридора.

– Я сама могу идти! – донёсся оттуда голос девушки. – Отпусти меня!

Северин отпустил руки Амелии, та тут же прикрыла ими лицо, оставив только глаза, полные слёз.

– Что я наделала? – прошептала женщина, не пытаясь уже кидаться за дочерью, понимая, что так сделает только хуже ей и себе. – Верн, – она обернулась, – ты можешь помочь?

– Я постараюсь, – сурово нахмурился он. – Иди к графине, собирайтесь. Нужно увезти вас как можно скорее.

– Как я могу уехать, когда Мари… – зашептала дрожащим голосом Амелия.

– Нужно. Я отправлю с вами моего хорошего друга, а сам вернусь в замок и постараюсь со всем разобраться.

Она кивнула, глядя на дверь, за которой скрылась в сопровождении стражи её дочь, поджала губы и зашагала к покоям графини, указанным Северином.

Эрмелинда встретила старую знакомую с тревогой и радостью. Когда женщина служила в графском имении, они пребывали в очень тёплых отношения. Амелия была одной из немногих, с кем графиня могла поговорить по душам, без всяких церемоний и забыв о титулах.

– Здравствуй! – улыбнулась она. – Как давно я не видела тебя!

– Здравствуйте, миледи! – женщина постаралась улыбнуться в ответ и тут же перешла к делу. – Северин велел нам собраться. Анна арестована, а он говорит, что нужно уезжать, – она отвела взор, стараясь проглотить болезненный ком ещё не отступивших слёз.

– Арестована? Почему? – всплеснула руками Эрмелинда, опустившись обратно в кресло от удивления.

– Её обвиняют в колдовстве! – Амелия уже не пыталась скрыть негодование. – Глупо! Это маркиз! Он наверняка уверен, что Анна предупредила Уильяма о заговоре!

– Им просто нужен был повод… Наши дети повстречались не в добрый час, – покачала головой графиня. – Но ничего, – она вновь поднялась, подошла к растерянной Амелии, приобняла за плечи, пытаясь успокоить. – Я знаю, что Северин сделает всё возможное, чтобы помочь девочке, а мы можем попросить защиты у епископа. Как только сбежим из этого замка, отправимся прямиком к нему.

– Епископ? – переспросила женщина. – Да, он ведь в этом вопросе имеет власть не меньшую, чем герцог!

– Даже большую, – улыбнулась Эрмелинда. – И не только в этом. Пока Аделард не коронован, – она опустила глаза, тема для неё была более чем тяжёлой.

– До коронации осталось меньше месяца, – закусила губу Амелия. – Боже, как быстро прошло время. И сколько ещё нужно успеть…

– Мы всё успеем, – вздохнула графиня безрадостно. – Мы должны успеть.

* * *

Меньше, чем через час трое путников, без лишних церемоний подкупив немногочисленную стражу и заметивших их слуг, покинули замок. Один всадник и две женщины в небольшой телеге, запряжённой тяжеловозом.

– В городе мы заедем к моему старому другу, он сопроводит вас до имения, – негромко произнёс Северин, спешившись, пройдя через небольшую калитку в узких воротцах, вслед за повозкой, которая едва-едва протиснулась меж каменных столбов. Дорожка вела к лабиринту шумных столичных улочек – этим выходом пользовалась только прислуга и поставщик провизии.

– Мы решили ехать к епископу, – возразила Эрмелинда, поправляя капюшон серого шерстяного плаща, заменившего её манто.

– Это хорошая идея, – улыбнулся мужчина. – Но дорога неблизкая. Вы справитесь, миледи?

– Я могу съездить одна, – вмешалась Амелия. – Миледи, поезжайте в имение, вам важнее поговорить с Уильямом. А я поеду к отцу Бенедикту.

– Возможно, ты права, – вздохнула графиня. – Как бы мой сын не натворил бед в любовных метаниях.

– В таком случае, – вновь заговорил Северин, – мой друг сопроводит миледи. Амелия, я поеду с тобой.

– Нет, я прошу тебя вернуться в замок и попытаться увидеться с Анной, передать ей, что мы обязательно её выручим, чтобы она сидела тихо и не геройствовала.

Советник покачал головой, спорить с Амелией он не умел и редко пытался. Да и дорога к дому епископа хоть и была неблизкой, всё же оставалась безопасной. Тракт был широким и многолюдным, деревни облепляли его с обеих сторон и не нужно было ехать ни через леса, ни через пустынные места.

Для него теперь главной задачей становилось тянуть время и откладывать суд – за колдовство казнить запрещалось без повеления высшей церковной власти, но обвинение могло оказаться совершенно иным, если это станет нужно герцогу или маркизу. За измену или шпионаж судили гораздо более строго и часто казнили без достоверных доказательств, а порой и вообще без всякого разбирательства. Северин про себя порадовался, что об этом не известно Амелии, иначе, женщина ни за что бы не согласилась уехать и бушевала бы до сих пор, пытаясь всеми правдами и неправдами вырвать дочь из рук стражников. Советник мог признаться себе, что когда-то его посещали мысли о том, как хорошо было бы, если Аннамари не жила в уютном лесном домике вместе с Амелией, не совала свой любопытный детский носик во все касающиеся и не касающиеся её дела. Если бы её просто не было на свете… Но то были мимолётные ревнивые нотки, он никогда не желал девочке зла. И сейчас Северин с ужасом представлял худшую развязку случившегося, кровь холодела, и сердце замирало при мысли о том, что ни в чём не повинная девушка, пусть и не родная, пусть мешавшая так долго его собственной личной жизни, умрёт в пытках за преступление, которое просто не могла совершить… А что же будет с Амелией? Она так любила Мари, так пеклась о ней, переживала каждый момент её взросления, пропускала все радости и горести её жизни через своё сердце, вкладывала в малышку всю душу… Она не переживёт, если Мари погибнет, да ещё так – с позором, от рук палача. Советник стиснул зубы, бросил короткий взгляд на супругу, печально глядящую куда-то вдаль перед собой, вдохнул поглубже, стараясь взять себя в руки.