Арвендейл. Император людей - Роман Злотников

— Ну что, герцог, теперь вам не стыдно предстать перед императором. А то как-то совсем пообтрепался, — довольно заключил Гмалин, отставляя в сторону молот. — Ну а из этого мы еще что-нибудь полезное сотворим, — закончил он, пнув груду искореженных лат, брошенных в углу мастерской.

Трой посуровел. Синее пламя спасло ему жизнь, и потому латы совершенно не заслуживали того, чтобы их пинали ногами. Впрочем, гном претендует на звание спасителя никак не меньше, чем они…

Трой очнулся оттого, что кто-то торопливо выковыривал его из доспехов. Он лихорадочно дернул пальцами, но ни Серебряного листа, ни радаганского ножа не нащупал.

— О-о… значит, живой, — раздался над ухом знакомый голос. Трой распахнул глаза. Над его лицом нависала знакомая бородатая рожа.

— Тише ты, не дергайся, пока я тебя не ощупаю. А ну как какие кости поломаны, — ворчливо проговорил Гмалин.

— Ты… как здесь оказался?

— Каком… — огрызнулся гном. — Лежи, говорю. А то попрошу Алвура пришпилить тебя к этому камню, чтоб не шевелился.

Трой перевел взгляд за спину Гмалина. За спиной гнома, шагах в трех, стоял Алвур и с легкой улыбкой смотрел на деловито копошащегося гнома. Похоже, он уже понял, что Трой жив и относительно цел.

— Вы… почему бросили галереи?

— Вроде все цело, — пробормотал гном, выпрямляясь. — Потому что потому, — огрызнулся он, вновь возвращаясь к своему обычному сварливому тону. — Потому что делать там больше нечего. А ежели бы некоторые подождали еще с полчаса, то и сами бы здоровее были, и других бы напрягать не пришлось.

Трой недоуменно воззрился на него, а затем перевел столь же недоуменный взгляд на Алвура. Тот пояснил:

— Гмалин сжег шаманов. После чего орки побежали.

— Сжег… как?

— Молча, — довольно рявкнул гном, выпрямляясь, а затем милостиво добавил: — Ну еще эти ваши мастера из Зимней сторожи чуть пособили… — после чего не удержался и захохотал: — Они-то думали, что мы их просто камнем шибанули, а это была глиняная бомба с горючей смесью… ну и кое-что еще для усиления эффекта. Так что когда бомба об их купольный полог стукнулась, то вместо того чтобы безопасно скатиться, как полыхнет! Ой, здорово горело!..

Трой ошалело потер ладонью лицо.

— Так это мы что, разгромили их, что ли?…

Алвур кивнул, а гном заржал еще пуще:

— Да уж, герцог-то у нас временами бывает туповат… хотя и здоров, эвон сколько накрошил-то.

Трой со скрипом сел и огляделся. Да уж, ничего себе… рубка была знатная. Правда, из последней волны он достал не шибко много, зато до того действительно накрошил… Трой повернулся и посмотрел себе за спину…

— Сколько выжило? — глухо спросил он. Гном помрачнел.

— Ну… не всех еще откопали, вон сколько орочьих трупаков навалено. — Он крякнул, вздохнул и угрюмо закончил: — Семеро…

— Граф?

— Живой, — повеселел гном. — Эти семеро как раз над его телом рубились, когда мы подоспели. Орки и не видели ничего вокруг — буром перли, пока мы им в тыл не ударили.

Трой некоторое время молчал, а затем, кряхтя, поднялся на ноги. За спиной Алвура молча стоял Крестьянин, а чуть дальше виднелся куцый, но грозный гномий хирд, справа хмурились из-за щитов арвендейльцы, а чуть дальше, за левым флангом хирда, толпились эльфы. Похоже, Гмалин и Алвур вывели из Каменного города вообще всех, кто находился там перед началом битвы.

— Всех положили?

— Почти, — отозвался гном. — Десятка полтора если утекли… — Он вздохнул. — Не зря полегли бойцы. Страшно подумать, что могли бы натворить в Арвендейле десять тысяч орков на варгах. Даже после того как мы разгромили остальных…

— Хорошо, — сумрачно отозвался Трой и поднял глаза к небу. Вот, темные боги, жив… а ведь он уже не надеялся… В этот момент из-за поворота послышался громкий конский топот. Гмалин вытянул шею.

— О-ё… ну, ты это, теперь уж сам отдувайся. — Гном поспешно отскочил в сторону. Трой тупо проводил его взглядом, но спустя мгновение столь странные маневры Гмалина получили свое объяснение. Из-за поворота вынеслась взмыленная Алэрос, и Лиддит прямо с ходу, даже не натянув поводий, сиганула с седла ему на шею.

У Троя перехватило дыхание то ли оттого, как она приложилась своими латами о его многострадальную грудную клетку, после усилий Гмалина не прикрытую даже исковерканной броней, то ли… потому что она здесь, рядом, и тоже жива. А Лиддит обхватила его за шею и, тяжело дыша, уткнулась лицом в его смятый и искореженный нагрудник.

— Жи-ив, — тихо прошептала она.

А Трой поднял руки и нежно погладил ее по волосам, совершенно растерявшись и не зная, что говорить. Он судорожно сглотнул, облизал пересохшие губы и… внезапно по чувствовал, что перед глазами все поплыло, как будто он вновь научился плакать…

У Каменного города армия простояла две недели. Сразу после битвы, оказав помощь тем, кто в ней срочно нуждался, она отошла назад от своего прежнего лагеря и поднялась по ущелью до Каменной Лестницы. Ибо лагерь стал совершенно непригодным для размещения. Прежде чем Гмалин сжег шаманов, орки оттеснили армию людей, эльфов и гномов почти на лигу вверх по ущелью, так что теперь весь лагерь оказался затоптан и завален трупами.

Добравшись до подножия Каменной Лестницы, люди вповалку рухнули на камни и забылись тяжелым, мертвым сном. Во всем войске практически не осталось человека, кто не был бы ранен хотя бы один раз. Даже принцесса получила метательным топором в правую часть кирасы и булавой по левой части забрала. Броню Зари эти удары, конечно, не пробили, но на лице Лиддит теперь красовался синяк во всю скулу, а когда она устраивалась под мышкой у Троя, то слегка шипела и берегла правые ребра. Впрочем, и сам Трой чувствовал себя так, будто по нему проскакало целое стадо троллей.

Ночную стражу вызвались нести эльфы из числа тех, кто бил по оркам через бойницы Каменного города. Они, конечно, тоже устали, но среди них хотя бы почти не было раненых. Да и вообще, среди стрелков у бойниц потерь было совсем немного — погибло всего около сотни людей, эльфов и гномов…

На следующий день Трой приказал доложить о потерях. К полудню, собрав доклады, он бросил свиток с цифрами на стол в только что установленной штабной палатке и мрачно задумался. От армии остались рожки да ножки. Из тридцати пяти тысяч людей, эльфов и гномов в живых осталось чуть более двенадцати тысяч. Причем больше всего потерь пришлось на наиболее боеспособные части. Хотя сейчас так говорить уже не стоило. За время битв все части армии практически сравнялись в воинском искусстве. И, скажем, арвендейльцы теперь держали линию ничуть не хуже латников… Панцирники и латники были уничтожены практически полностью. Из нескольких гвардейских полков, ушедших с Лиддит на помощь Трою, возвращаться к императору было, почитай, некому. Немного успокаивала мысль о том, что они здесь не только отвоевали Арвендейл, но и предотвратили готовившийся западными орками удар по самой империи… Из наемников в живых осталась едва ли треть. Из северных варваров — чуть больше четырех сотен… Впрочем, чего еще было ожидать? Все в жизни имеет свою цену. Арвендейл слишком долго оставался в лапах Тьмы, чтобы можно было вызволить его из них, не заплатив чудовищно кровавую цену. И если кампания по освобождению самого герцогства оказалась гораздо более скромной на потери, то теперь Тьма вернула свое. Не то чтобы с лихвой, поскольку, по всем расчетам, их должны были смять и уничтожить полностью, но все ж таки тяжкой мерой. И, главное, еще нужно было придумать, где взять людей, чтобы прочесать леса и предгорья до самого побережья, а возможно, и заложить там передовую крепость. Ибо, едва утихнут зимние шторма, западные могут опять начать перебрасывать войска на этот берег Долгого моря. И, значит, через несколько лет все начнется по новой…