Темная полоса - Яна Розова
Шрифт:
Интервал:
– Ну и фиг с ним.
– Да нет, не фиг…
– Ну вот, Наташка скисла! – Дольче скорчил мне жалостливую рожицу, опустив уголки губ и поставив брови домиком. – Ладно, я не смеюсь. Я просто хотел тебя развеселить.
Поднимаясь по лестнице к квартире подруги, я припомнила, что дверь в дверь с Сонькой живет одна молодая мамаша, с которой Соньке приходилось довольно часто общаться. Мне Соня не раз жаловалась, что новорожденная доченька этой молодой мамаши страшно вопит по ночам и нет никакого спасу. Соседку звали, кажется, Снежана. Такое пышное имя, я не должна перепутать.
Я поделилась своими воспоминаниями с Дольче, который уже в третий раз жал изо всех сил на кнопку звонка Сониной квартиры. Выслушав меня, он молча повернулся к двери соседки и надавил своим длинным пальцем на ее звонок.
– Здрасте, Снежана, – вежливо сказала я грудастой молодой женщине, открывшей дверь.
– Меня зовут Весняна, – не очень добрым тоном поправила она, закрывая перед нами двери.
– Наташка, ну ты совсем уже! – вылез на первый план Дольче, сияя обаятельнейшей улыбкой. – У нее болезнь Альцгеймера, очень тяжелый случай.
Женщина приоткрыла дверь и туповато уставилась на моего спутника, потрясенная его красотой и грацией. Я тихо фыркнула в сторону.
– Весняна, мы друзья вашей соседки, Сони. Приехали к ней, а ее нет. Вы давно ее видели?
– Ну… – Женщина высунулась из-за двери сильнее. – Вчера утром она уехала, часов в восемь. На машине. Я белье вешала на балконе и видела ее.
– Мы очень беспокоимся. Соня, кажется, попала в неприятную ситуацию.
– Да я тоже беспокоилась. У меня же здесь все слышно, что у нее происходит. То есть, если, конечно, громкие звуки. На прошлой неделе у нее был какой-то скандал. Но по-моему, сейчас все хорошо. И она мужчину встретила.
Весняна разговаривала с Дольче довольно охотно, думаю, она с удовольствием пригласила бы его в гости, если бы не мое тихое присутствие рядом с ним и не бардак в ее квартире. За спиной нашей собеседницы простирался вид на горы скомканной одежды, сваленной на полу в коридоре. Возможно, Весняна собиралась стирать эти вещи или выбрасывать. Она и сама была одета во что-то такое, поднятое с нечистого пола. Из ее квартиры доносился звук работающего телевизора и лепет младенца.
– Да? – На лице моего друга отобразилось сначала настоящее удивление, а потом понимание. – Он такой солидный, представительный, лет за сорок пять? Глаза черные?
– Да, – согласилась Весняна. – Такой. Он стал к ней ходить с неделю назад. А в субботу даже ночевал у Сони.
Я не выдержала и влезла в умело выстроенную Дольче беседу:
– Как это – ночевал?
– Ну как ночуют? – Мне Весняна отвечала совсем не тем тоном, что Дольче.
Мой друг отодвинул меня плечом на прежнее место и заговорщически спросил:
– Так вы слышали что-нибудь?..
– Ой, ну как не слышать? Балконы у нас отделены перегородкой в один кирпич. А мы двери балконные не закрываем. Тепло же. Ну и слышала я, как мужчина кончал.
Теперь мы с Дольче уставились на молодую мать с обалдевшим видом. Интересно, а она сама замужем?
Дольче закончил беседу немного сумбурно:
– Понятно. Все ясно. Ну, мы пойдем. Спасибо.
Оказавшись в машине, мы одновременно заговорили.
– Сука этот следователь, вот же сука! – рявкнул Дольче.
– Бедная Сонька! К чему он ее принудил! – сказала я.
Мы помолчали с секунду, а потом в мою голову пришла диаметрально противоположная мысль:
– Но может быть, Соня сама ему это предложила? Помнишь, она нас так выперла решительно, будто знала, что ей делать. И поверь мне, многие женщины, даже очень порядочные, так поступают в безвыходной ситуации.
– То есть… – Дольче моя мысль не показалась слишком абсурдной, – ей было стыдно за свой план, а другого выхода она не видела. Но что потом?
– Не понимаю. Если бы Соне удалось отбояриться от Дмитриева, она бы нам позвонила. Может, она бы и соврала, что и как у нее вышло, но все равно бы позвонила.
– Да, я согласен. И она бы не пропала.
Мы переглянулись. Дольче завел мотор «опеля».
– А вот все же, – пробурчал он вроде бы сам себе. – Посмотришь на такую, как эта Весняна, и начинаешь очень радоваться, что ты не натурал.
На всякий случай мы решили позвонить и Сониному папе. Он жил в поселке Залесском, который уже почти сросся с Гродином, но все же считался пригородом. Я набрала номер и прикинулась дурочкой:
– Здравствуйте! Ой, а куда я попала? А, Алексей Михайлович, здравствуйте! Представляете, хотела Соню набрать, а попала к вам. Это Наташа. Как ваше здоровье? Ну, держитесь, все будет хорошо. А Соня не у вас? Нет? Давно к вам приезжала? Три месяца назад? Вот дает! Я ей скажу! Ага, ну всего вам доброго! Здоровья! До свидания.
Дольче тягостно вздохнул, и мы отправились в путь.
До больницы нам надо было ехать около ста восьмидесяти километров по основной трассе, соединявшей Гродин с соседними крупными населенными пунктами. С этим расстоянием можно было бы управиться за пару часов – на такой тачке, как «опель» Дольче. Только план у нас был другой.
Мы решили представить себе, как будет вести себя в дороге Соня. Мы с ней столько соли вместе съели, столько дорог одолели, что просто должны были детально представить себе ее путь.
Я точно знала, что Соньку, как только она куда-то выезжала, начинал мучить мочевой пузырь. В кино, в кафе, в транспорте – через двадцать минут она начинала ерзать на месте и озираться в поисках туалета.
Как раз через двадцать минут после начала пути мы подъехали к маленькому придорожному базарчику с сортиром. Сортир был платный. Денежки за посещение объекта цивилизации принимала пожилая женщина, одетая в чистенькую холщовую курточку. Опрятный вид заведения соответствовал опрятному образу смотрительницы.
– Здравствуйте, – сказала я вежливо. Мне сейчас нельзя было ляпнуть что-нибудь не то. Дольче в женский сортир не пустили бы даже со справкой о его гомосексуальности. – К вам не заходила вчера утром вот эта женщина?
Я протянула старушке фото Сони. Это было очень хорошее фото – Соня на нем выглядела именно так, как в жизни: женщина с красивым, даже аристократичным лицом лет тридцати. То есть намного моложе своего биологического возраста.
Смотрительница туалета взяла фото беленькими пальчиками и задумалась:
– Вот и не знаю… Хотя… Красивая такая девушка. А вы из милиции?
– Я частный сыщик, – улыбнулась я.
– А… понятно. Видела я ее. Точно видела. Утром, около восьми тридцати.
Я поблагодарила старушку и вернулась в машину. Было ясно, что надо продолжать поиски.
Поделиться книгой в соц сетях:
Обратите внимание, что комментарий должен быть не короче 20 символов. Покажите уважение к себе и другим пользователям!