Заслуженный приз - Сью Краммонд

— Почти. Отец скоро вернется из Шотландии, к тому времени я планирую закончить всю подготовку.

— Я покрою лаком Силвиса завтра…

— Нет, — спокойно возразил Клемент. — В понедельник, когда будут Лэм и Боб.

— Я сама могу достать портрет из кладовой и отнести его в мастерскую, — резко бросила Роберта.

— Уверен в этом. Но я не хочу, чтобы ты работала в выходной. — И Клемент коснулся ее руки. — Прошу тебя, Роберта, отдохни завтра.

Как можно отказать, когда на тебя смотрят эти черные глаза?

— Что ж, будь по-твоему. — Она улыбнулась Клементу и снова взялась за еду. — Да, кстати, а под каким названием ты собираешься выставить портрет?

Клемент задумчиво жевал пирог.

— Не знаю, право. Портрет ведь не числится ни в одном каталоге, если не считать гроссбуха мисс Риордан.

— А там он упомянут как двойной портрет Мэган и Мораг. — Роберта опять улыбнулась. — Как-то занудно звучит.

— «Сестры Риордан»? — предложил Клемент.

Роберта покачала головой.

— Может, «Отражение в зеркале»?

— О! «Неверный возлюбленный»?

— Тоже не очень. Насколько же проще бывает с названиями, когда картина изображает пейзаж или жанровую сценку… — Молодая женщина замолчала и прикусила губу. — Извини, мне не следовало вести себя так по-собственнически. Это ведь не моя картина.

— Нет, мне очень нравится твое отношение, — уверил ее Клемент. — Ведь это ты вернула портрет к жизни. — Он скривился и прибавил: — И как это ты согласилась? Должно быть, Дик нашел весьма веские доводы.

— Доводы… — Роберта хмыкнула. — Он отдавал распоряжения.

Клемент нахмурился.

— Так вот почему ты сегодня здесь. Потому что Дик велел тебе быть со мной ласковой?

Она поглядела в темные глаза собеседника и решила сказать правду.

— Нет.

— Тогда почему же?

Роберта перевела дух.

— Я здесь потому, что мне так хочется.

— Хочется быть со мной?

Она кивнула.

— Хорошо. — Клемент взял руку Роберты в свои. — Поскольку в тот вечер я не сказал ничего, кроме правды, милая.

— Ты меня тогда совершенно ошеломил… — пробормотала Роберта, чувствуя, что вот-вот растает от одного-единственного слова «милая».

Губы Клемента снова скривились.

— Да уж, наверное.

— Прости меня за то, что я была с тобой так… так…

— Жестока?

Тонкие женские пальцы стиснули его пальцы.

— Я не хотела.

Клемент поднес ее руку к губам.

— Так веди себя ласково со мной.

— Как это?

— Скажи, что ты ко мне чувствуешь.

Роберта, не говоря ни слова, так долго смотрела на Клемента, что тот, грустно улыбнувшись, выпустил наконец ее руку.

— Ладно, забудь.

Она мгновенно скорчила рожицу и стала загибать пальцы.

— Мне нравится твое общество.

— Чудесное начало.

— У нас много общего.

— Истинная правда.

— Я скучаю по тебе, когда тебя нет рядом.

— Прогресс!

— И я нахожу, что ты физически весьма привлекателен.

Клемент нагнулся к Роберте, глаза его горели.

— Что, мисс Бринсли, ваше сердце стучит чаще, когда я рядом?

— Ну, это уж излишне аналитический подход, — засмеялась она. — Но раз уж ты спросил — то да.

— В таком случае больше всего на свете мне хочется сдернуть тебя с этого кресла и заняться с тобой любовью — прямо здесь и сейчас, — произнес Клемент странно легкомысленным тоном, на удивление не вязавшимся с огнем в глазах. — Но… придется отложить это удовольствие до другого раза.

— Подумай только, как был бы шокирован мистер Блессед, — насмешливо прибавила Роберта. Впрочем, голос у нее чуть-чуть дрожал.

Клемент поднялся, увлекая ее за собой.

— Вперед! Я покажу тебе мои владения, а потом отправимся в город.

— Ты хочешь, чтобы я провела с тобой весь день? — спросила Роберта.

— Ну конечно.

— Тогда я сготовлю тебе обед… Если пожелаешь.

— Еще бы! Но не сегодня вечером, — твердо произнес Клемент. — Сегодня мы будем отдыхать и расслабляться.

— Как именно?

— Увидишь.

— Тебе, похоже, нравится кормить меня загадками, — рассмеялась Роберта, когда они спускались по лестнице.

— А как иначе у меня получится заинтересовать тебя моей скромной особой? — Клемент чмокнул Роберту, а потом повел ее по аукционным залам, где светлые, нейтральные по цвету стены служили отличным фоном для картин и для мебели.

На Роберту сильное впечатление произвела коллекция столов — больших, маленьких, для самых различных целей. Самые старые относились к середине девятнадцатого века.

— Вещи восемнадцатого — начала девятнадцатого века хранятся под замком, — Пояснил Клемент.

— Мне нравится вот этот трехногий столик, — сказала Роберта. — Не попробовать ли мне купить его?

— Ну что ж… Крышка простая, не мозаичная, — с видом знатока произнес Клемент. — Не очень дорогая вещь, так что все зависит от того, сколько ты готова за него отдать. Но не забывай, что в интересах аукционного дома продать вещь как можно дороже. Но данный столик нельзя назвать ни особенно редким, ни слишком ценным. Так что приходи на аукцион и пробуй.

— Уж конечно я не пропущу аукцион! — возмутилась Роберта. — Неужели ты думаешь, я не захочу поглядеть, какой фурор произведет Мэган? А кстати, кто аукционист?

— Я. — Клемент широко улыбнулся. — И поверь мне, не самый плохой.

Роберта рассмеялась, а потом посмотрела коллекцию живописи. Некоторые картины были весьма ценные, но ни одна не могла составить конкуренции работе Силвиса.

— Да, Мэган будет звездой шоу, — довольно сказала Роберта. — Кстати, рама там ручной работы, я ничего с ней делать не стану, только почищу.

— Прекрасно. — Клемент взглянул на часы. — Пора закрывать: с Финна станется вернуться, чтобы проверить меня.

Когда аукционный дом был надежно заперт, корзинка для ланча вернулась к шеф-повару французского ресторана, а Клемент вез Роберту обратно к автостоянке, начал накрапывать дождик.

— Ты поедешь впереди на свой машине. Включим свет и сигнализацию на Финьюкейн-фарм, а потом я повезу тебя в Братер-коль, — сказал Клемент.

— Вне зависимости от того, хочу я или нет?