Иллюзия удачи - Лилия Сурина

Тим помог мне выбраться из фургона, и тут я растерялась. Что я ей скажу? Зачем приехала? Но Ясмина пошла мне навстречу, улыбаясь, как старой знакомой. У меня потеплело в душе.

- Думала не приедешь… Здравствуй Ева!

- Здравствуй… те… - я не знала, как обратиться к ней. Но цыганка вдруг обняла меня и стало так уютно и легко в душе.

- Ну! Не люблю, когда мне «выкают», – рассмеялась она. – Я еще не так стара! Проходите к костру, там тепло.

Я оглянулась на парней, они стояли чуть позади меня, настороженно наблюдая за нашей встречей. Ясмина сказала что-то на своем языке парню из табора, и тот принес мне стул, поставил поближе к костру. Тим с Дениской уселись на одном бревне, черноглазая на другом.

- Может в наш микроавтобус пойдете поговорить? Там намного теплее, а то Евушка слаба еще, простынет, – подал голос Тимоша.

- Нам пока и здесь хорошо. Не простынет, не бойся. Мужчины, если вы не против, помогите моим артистам с шатрами, быстрее отсюда уедем. А мы пока поговорим, – Ясмина говорила с добродушной улыбкой, голос был нежен и певуч, завораживал просто. Мои мальчишки без слов поднялись с бревна и отправились помогать. – Ну, задавай свои вопросы. Я тебя ждала, чтоб ответить на них. Мы бы уже дома были.

- Дома? У вас есть дом? – не утерпела я от вопроса.

- Конечно. У нас целый поселок. Уже зима скоро, холодно бродить по свету, – засмеялась Ясмина.

- Ты говорила тогда, что если я не послушаю своего мужчину через три дня, то потеряю первенца…

- Все правильно. Ты его не послушала и потеряла ребенка, ведь так?

- Да… только через три месяца… не сразу.

- Не пойму, чего ты хочешь… дай мне руки свои… – я протянула озябшие руки цыганке, та накрыла их своими, закрыв глаза и шепча что-то.

Внезапно стало так тепло, будто кто-то добавил кипятку в мою кровь, и она стала такой горячей, что постепенно согревалось и тело. Ясмина встала возле меня, положила одну руку мне на голову, другую на мой живот и продолжала шептать. В голове становилось как-то ясно, будто тучи разошлись и вот-вот выглянет солнышко. Так легко стало, я сразу вспомнила свой сегодняшний сон, где я танцевала с такой легкостью, что хотелось взлететь. Цыганка поколдовала еще минут пять и отстранилась, села на чурбак напротив меня, смотря мне в глаза своими черными, как смоль, глазами.

- Теперь вижу. Я немного ошиблась. Механизм был запущен еще раньше… ты потеряла бы первенца в любом случае.

- Значит я не виновата в его гибели? От чего мой… мой малыш умер? – мой голос прерывался, в горле встал ком, мешавший говорить.

- Нет, ты не виновата. Его убила инфекция, ты заболела раньше, чем обрекла себя на гибель. Ты была слаба, столько трагедий сразу, вот эта болезнь и прицепилась. Твой мужчина вовремя лечил тебя, поэтому ребенку досталось все в меньшей дозе… поэтому и не сразу случился выкидыш, а только через три месяца. Но ты не должна горевать, скоро душа твоего ребенка вновь вернется, она просто ждет своего часа, – улыбнулась Ясмина, и у меня сразу полегчало на душе. Я не виновата! Вина жгла меня изнутри, а теперь будто легче. – А этот малыш и не должен был родиться, он был послан, чтобы спасти тебя. И он сделал свое дело.

- Как он меня спас? Кем послан? Ничего не понимаю…

- Вспомни темную комнату, в которой ты застряла. Ну, как ты выбралась оттуда? – черные глаза цыганки сверкали, как драгоценные камни, она снова казалась безумной и говорила немыслимые вещи.

- Ну… я услышала… услышала, что беременна… и что хотят сделать аборт. Вот я и вырвалась… - тут до меня дошло, что ведь и правда, если бы не малыш, я бы просто не захотела вернуться… наверное.

- Все правильно! А послала его твоя мать, она считает себя виноватой во всем. Она поняла, что ты никому не веришь, и уже теряешь связь с миром, только ради ребенка ты смогла бы вернуться к жизни. Я не про ту темную комнату сейчас. После смерти родителей ты и к своей жизни стала безразлична, будто тоже умерла с ними. Ты перестала есть, стала забывать о еде, спала, будто проваливалась в черную дыру, стала рисковать жизнью… но у тебя есть еще один ангел-хранитель, он вовремя пришел в твою судьбу. Я вижу, что ты теперь здорова, и скоро выйдешь замуж… вижу белое платье… – цыганка поднялась с чурбака и зябко поежилась, плотнее закуталась в платок. – Я устала… всю энергию тебе отдала. Сейчас горячего чаю бы… но пора ехать, вещи уже сложили.

- Можно у нас в фургоне чай согреть, да и самим согреться, там тепло, – я посмотрела на Тимошу, и он тут же пошел ко мне. Такой стройный, в черной куртке и вязаной черной шапке… люблю его!

- Я бы с радостью! Только нам пора, люди мерзнут, по дому соскучились, по семьям… а с тобой, девочка, мы еще не раз встретимся. Раз уж судьба нас сводит, то и дальше сводить будет.

- Спасибо тебе… мне легче стало. Я все думала… думала, что я виновата во всем…

- Не стоит себя винить, раз так получилось, значит так нужно, – Ясмина подошла ко мне, обняла. – Твоя мать не рассчитала свои силы, она послала к тебе незрелую душу. Но ей простительно, ведь она не так давно за чертой. Тебе покажется, что я снова несу бред, но…

- Да ладно, я больше так не думаю, не мое дело. Только объясни, как это – незрелая душа?

- Это душа твоего ребенка, он должен был появиться на свет через год только. Но…

- Значит теперь не появится? – я верила и не верила ей, действительно бред. Но она была особенной, будто все знала, так вправе ли я ее судить? Нет, не в праве. Нам не дано знать, что там за чертой, но таким людям, как Ясмина это дано. Я решила, что теперь буду слушать ее и ничему не удивляться.

- Он родится, только немного позже теперь, – улыбнулась цыганка, оглядываясь на стоявшего рядом Тима. – Наберись терпения, милая! Все, нам пора расстаться.

Мы еще раз обнялись, попрощались. Дениска снова сел за руль, а я прилипла к окну, мне почему-то было жаль расставаться с Ясминой, ее жгучие черные глаза казались такими родными, такими ласковыми, как у мамы. Женщина подошла к окну с наружной стороны и положила руку на стекло, будто еще раз прощаясь. На секунду она опустила голову, но вдруг так резко вскинула ее, что черные пышные волосы вихрем взметнулись вверх.

Мы встретились с ней взглядом, в ее глазах стоял ужас, а лицо стало белым, как бумага. Фургон потихоньку тронулся с места, и Ясмина бросилась вперед. Все случилось в считанные секунды, я даже испугаться не успела. Машина резко затормозила, послышались вопли моего брата и Тима, сидевшего рядом с ним:

- Черт! Очумела что ли? – заорал Дениска, нажимая на клаксон.

- Да что за дела? Ты задавил ее? – распереживался Тим, выпрыгивая из микроавтобуса. Я тоже подалась к выходу, забыв про костыли, мое сердце замирало от страха, что могло произойти, раз Ясмина бросилась под колеса нашего фургона?