Войд - Василий Головачев

– Для этого нужно соблюсти лишь одно условие, – вещал физик, – чтобы зародыш будущей вселенной имел нулевую полную энергию. А связано это с тем, что, согласно квантовой механике, произведение неопределённости величины энергии объекта на неопределённость его времени существования не должно быть меньше конечной величины – постоянной Планка. Если энергия объекта равна нулю, то есть она вполне известна без каких-либо неопределённостей, время его жизни может быть очень большим или вообще бесконечным.

Впрочем, говорил Шапиро – и спорил с Шериданом – о многих вещах: о калибровочных векторных бозонах, о цветной гравитации, о флуктуациях фундаментальных констант и так далее, и тому подобное, пока слушатели не насытились информацией по горло и перестали участвовать в дискуссиях. Хотя сам Шапиро, судя по всему, получал истинное удовольствие от споров и доказательств своей, как он считал, абсолютной правоты, приводя убийственные аргументы, удивлявшие не только коллегу, но и нетеоретиков-космолётчиков, включая Маккену.

Капитан крейсера лишь однажды вступил в беседу, выслушав диспут на тему единого закона рождения вселенных, заметив, что математика прекрасно описывает все законы, на что получил ответ:

– Математика действительно есть способ описания Мироздания, но это чисто антропоцентристский взгляд на проблему. Потому что, как говорил поэт[30], есть не одна, а много математик, равно как есть и много физик, реализованных в Мультиверсе.

Войдик перестал общаться с людьми внезапно.

Человеческое лицо, слепленное из «струн», исчезло, и космолётчики перестали слышать мысленный голос хозяина данной области космоса. Что он собой представляет, какой структурой обладает, чем и как думает, чем интересуется, осталось невыясненным.

Шапиро огорчился больше всех:

– Жаль, я не успел задать ему главные вопросы. Но уверен, он нас не бросит, мы ему не менее интересны, чем он нам. Пока что нам крупно везёт.

– Да уж, несказанно! – фыркнул Терёшин. – Мотаемся из одного края Вселенной в другой как зайцы!

– Нет, серьёзно. Во-первых, на нас вышли галактоиды, которые до этого вообще не хотели иметь с нами никакого дела.

– И забросили нас чёрт-те куда, в будущее!

– Всё равно нам повезло, раз мы остались живы. Во-вторых, мы познакомились с Долгоживущим – суперэкзотом, пережившим все формы жизни и материи. Теперь вот общаемся ещё с одним суперэкзотом – войдиком. Да это же невероятная удача! Мало того, складывается некая система! Мы выбраны кем-то для больших дел! А иначе как понять наши суперконтакты? Никто из людей не добивался таких почестей.

Терёшин засмеялся, но Руслан не дал ему возможности уйти в скепсис или пошутить:

– Всё это прекрасно, парни, мы самые крутые, однако проблема остаётся нерешённой. Пока у нас есть возможность изменить ситуацию, будем стучаться во все двери. Вопрос первый: что будем делать, если войдики откажутся нам помогать? Это не люди, обладающие эмоциональной сферой, это чисто интеллектуальные создания, возьмут и тихо удалятся, бросив нас на произвол судьбы.

– Не бросили же до сих пор? – сказал Шапиро. – О чём-то совещаются, что-то решают.

– Тогда вопрос второй: что нам просить у них?

– Как это – что? – удивился Терёшин. – Пусть помогут добраться домой.

– А если они не в состоянии это сделать?

– В таком случае пусть хотя бы помогут сообщить на Землю о нашем положении.

– Для этого им необходимо знать, в какой точке сферы обзора находится наша Галактика.

– Ну, тогда… – Пилот замолчал.

– Попробуем договориться, – сказал Шапиро, – когда они снова выйдут на связь. Но я бы не торопился возвращаться, нам предоставили уникальную возможность беседовать с властителем пустоты, обладающим колоссальным запасом информации! Причём – недоступной нам информации! Неужели бросим всё и улетим?

– Наша первоначальная задача не решена, – сухо сказал Руслан. – Сюда мы всегда сможем вернуться.

– Если удастся выбраться отсюда живыми, – хмыкнул Шеридан.

– Выбраться – не решение проблемы, наша цель – Большая Дыра и прямой контакт со Знающими на пороге их дома.

– В таком случае надо просить войдиков, – простодушно предложил Шапиро, – перебросить нас к Большой Дыре.

– Без запасов энергии? – вежливо спросил Маккена. – Без возможности маневрирования?

Помолчали.

– Надо ждать, – нарушила тишину Роза Линдсей. – Ничего больше не остаётся.

– Продолжайте вызывать… – Руслан запнулся, – владыку пустоты.

– Слушаюсь, сэр.

На этом общее совещание обитателей корабля и закончилось.

В принципе, можно было не тревожиться насчёт возникновения каких-то экстремальных событий. Вряд ли кому-либо из врагов землян пришло бы в голову забраться в глубь войда. Поэтому основным занятием космолётчиков стало ожидание. Если у Шапиро и Шеридана было чем заняться – они продолжали общаться с Клиффордом всё свободное время, – то остальным членам исследовательской группы делать было нечего, и большую часть времени Руслан, Вележева, Веласкес и Роза Линдсей проводили в зале визинга, разглядывая серый «туман», окутывающий крейсер, и беседуя о самых неожиданных вещах, не имеющих отношения к ситуации.

Веласкес вообще почти не разговаривал, хотя и не чурался общих посиделок. Лишь однажды он нарушил молчание и поинтересовался вслух: что такое на самом деле «туман», в котором оказался корабль? – и Шапиро, успевающий работать с компьютером, спорить с Шериданом и слушать разговоры спутников, ответил ему:

– Это и есть тело войдика. Судя по данным анализа среды, что получают датчики Клифа, вакуум за стенками корпуса «кипит» гораздо интенсивнее, чем в других районах космоса. Если бы не защита – слава богу, генераторам хватает энергии, – мы бы уже схватили смертельную дозу радиации. Пространство вокруг – настоящий «суп» из виртуальных аннигилирующих кварков и антикварков, глюонов и гамма-квантов.

Веласкес посмотрел на улыбнувшегося Руслана, перевёл взгляд на сидевшую рядом задумчивую Марианну, и Руслан понял, что витс задал вопрос не ради выяснения истины, а чтобы поддержать молодую женщину, охваченную переживаниями.

Впрочем, все они жили в постоянном напряжении, хотя и скрывали свои страхи друг от друга. Шутки Славы Терёшина и разглагольствования Шапиро помогали космолётчикам терпеть испытание ожиданием.

Мысли вернулись к реалиям нового дня.

– Кофе, – сказал Руслан, вставая.

Каюта не имела системы наподобие киб-домовых в жилых модулях и коттеджах Земли, зато была оборудована другими гаджетами, и пока Руслан делал вид, что занимается зарядкой (эспандер, пресс-доска, отжаться, присесть), кофе был готов и ждал его на столике у стены, игравшей в настоящий момент роль окна в цветущий майский сад.