Две возможности - Эллери Квин

— Вы и папа, — пробормотала Рима и умолкла, не объяснив, что имела в виду. Но Эллери думал, что понял ее, и некоторое время он разглядывал скачущую по дереву белку, давая Риме возможность вернуться к реальности.

— Три смерти, — продолжал Эллери. — Или две и одна предполагаемая. Люк Мак-Кэби умер от сердечного приступа (предположительно); Джон Спенсер Харт — от пули в голову (предположительно самоубийство); вашего отца засосали зыбучие пески под скалой Малютки Пруди (снова предположительно и опять же предположительно в результате насилия). Великое множество предположений. Конечно, видимость может оказаться правдой, но, с другой стороны, может и нет.

Теперь давайте разберемся в предположении моего таинственного корреспондента, что эти три смерти, вернее, три события связаны друг с другом. Есть ли доказательства этой связи? Существует ли общий фактор для всех трех событий? Да — доктор Додд. Доктор Додд оказался наследником Мак-Кэби. Доктор Додд стал деловым партнером Харта, и в результате Харт умер, пустив себе пулю в голову. И доктор Додд подарил вашему отцу пять тысяч долларов незадолго до его исчезновения.

Правда или видимость правды? Являются ли эти события такими, какими кажутся, или нет? Является ли доктор Додд, фигурирующий в каждом из них, тем, кем кажется, или нет?

Эллери вздохнул. Рима испуганно посмотрела на него.

— Доктор Додд?

— Я же не сказал «доктор Уиншип». Почему бы не доктор Додд? Если все три события таковы, какими кажутся, то они — естественные следствия естественных причин. Если нет — то они неестественные следствия причин, подстроенных с преступным намерением. Если мы примем историю доктора Додда за чистую правду от начала до конца, то, значит, доктор Додд такой, каким выглядит, — хороший, добрый и невинный человек. Если же мы сочтем эту историю полностью или хотя бы частично лживой, то доктор Додд может оказаться совсем другим человеком — злым, коварным и преступным.

— Преступным?

— Произошло три смерти, Рима, — напомнил Эллери. — Или две и одна предположительная.

— Вы хотите сказать, что он может оказаться убийцей?

Эллери еще раз прикурил потухшую сигарету.

— Осторожнее со спичкой! — Рима забрала у него спичку и закопала ее в землю. — Но зачем доктору Додду было убивать мистера Мак-Кэби? Или мистера Ханта? Или папу?

— Давайте разберемся, — сказал Эллери. — Сперва Мак-Кэби. Если Додд в самом деле добрый и ни в чем не повинный человек, тогда он говорил правду, что Мак-Кэби умер естественной смертью — от сердечного приступа, что он, Додд, до смерти Мак-Кэби не знал о его богатстве и что после его смерти он унаследует это богатство.

Но предположим, Додд не тот, кем кажется. Предположим, он злой и коварный человек, умело притворяющийся великодушным и бескорыстным. В таком случае Мак-Кэби незадолго до смерти рассказал Додду о том, что он богат и доктор является его наследником, тогда Додд, скорее всего, ускорил кончину своего пациента. Каким образом? Будучи врачом Мак-Кэби, Додд давал ему таблетки от сердечной недостаточности. В один прекрасный день он дал ему в той же упаковке совсем другие таблетки, Мак-Кэби, приняв одну из них, умер, а Додд, которого вызвали к нему, забрал таблетки назад. Правда и видимость правды. Две стороны одной монеты. На аверсе Додд выглядит воплощением невинности, а на реверсе он — сам дьявол.

— Я этому не верю, — заявила Рима. — Только не доктор Додд.

— Вера тут ни при чем, — отозвался Эллери. — По-моему, я уже говорил вам, что в моей работе об этом нельзя забывать… Накройтесь полотенцем, Рима, если вы замерзли. Теперь рассмотрим дело покойного Джона Спенсера Харта. Возможность первая: Додд невиновен. В таком случае он действительно послал Додду через адвоката Отиса Холдерфилда рутинное требование предварительного отчета о состоянии предприятия по производству красителей, не подозревая, что Харт позаимствовал часть средств этого предприятия. Будучи неосведомленным об этом, доктор Додд, конечно, не мог предвидеть, что его просьба доведет Харта до самоубийства.

Возможность вторая: Додд виновен. Предположим, Мак-Кэби сообщил доктору не только о своем богатстве, но и о том, что Додд — наследник и еще кое о чем. Если Мак-Кэби был достаточно проницателен, чтобы вложить деньги в «Райтсвиллское производство красителей», бизнес, оказавшийся столь прибыльным, или если он был так опытен в денежных делах, как указывает его сверхбережливость, то он мог держать ухо востро в отношении своего партнера и найти способ проверить, насколько эффективно Харт руководит предприятием. Допустим, Мак-Кэби рассказал Додду о кражах, растратах и спекуляциях Харта. Тогда Додд должен был знать, что его требование отчета, прежде чем Харт успеет замести следы, может нанести тому смертельный удар. В Райтсвилле все на виду друг у друга, а такой человек, как Харт, несомненно, был широко известен. Поэтому Додд понимал, что Джон Спенсер Харт не вынесет разоблачения, позора и общественного остракизма,[48]что перспектива суда, приговора и тюремного заключения будет для него нестерпимой. Так что если Додд виновен и лгал насчет своих отношений с Хартом, то его требование отчета было таким же смертоносным оружием, как и пистолет, оборвавший жизнь Харта.

— Он довел мистера Харта до самоубийства?

— Только на той стороне монеты, которую мы рассматриваем. И наконец, исчезновение вашего отца. — Эллери нахмурился. — Аверс: Додд невиновен. В этом случае он действительно дал Тому Эндерсону пять тысяч долларов, чтобы помочь подняться на ноги человеку, который этого хотел. Щедрый, великодушный и абсолютно бескорыстный поступок.

Но на реверсе — если Додд лжет… Допустим, Рима, ваш отец наткнулся на доказательство, обвиняющее Додда в смерти Люка Мак-Кэби. Например, на коробочку, которая должна была содержать таблетки от сердечной недостаточности. Мы предполагали, что если Додд дал Мак-Кэби коробочку с ядовитыми пилюлями, то он забрал ее после смерти Мак-Кэби. Но допустим, что ваш отец наткнулся на коробочку первым. Он был другом Гарри Тойфела и мог быть persona grata[49]в доме Мак-Кэби. Случайный визит — и что-то в смерти Люка Мак-Кэби могло вызвать у него подозрения. Так как он был умным человеком, подозрение могло привести его к таблеткам. И таким образом Том Эндерсон получил бы в свое распоряжение доказательство, способное отправить Себастьяна Додда на электрический стул. В таком случае вклад Додда в моральное возрождение вашего отца вовсе не был альтруистическим, а просто-напросто служил платой за молчание.

— Шантаж? — То, что Эллери увидел в глазах Римы, заставило его спешно заняться изучением веток наверху. — Вы хотите сказать, что мой отец шантажировал доктора Додда?!

— Мы только теоретизируем, Рима. Между теорией и фактом стоит многое.