Мужские игры - Александра Маринина

– Ни черта не понимаю, – пожал плечамиКоротков. – Больно мудрено.

– Ничего не мудрено, ты просто соображать ленишься.Если программа защищена от внешних воздействий, то никто не может повлиять насерийного убийцу. То есть его невозможно установить и найти, пока программа небудет выполнена полностью. Его невозможно испугать, убедить или еще каким-тоспособом удержать от осуществления задуманного. Если мы не ошиблись сЛазаревой, то можно разрабатывать ее не торопясь, она уже никого больше неубьет.

– Конечно, куда ей, – усмехнулся Юра, – с нейже Мишка целыми вечерами гуляет и до дому провожает, пережидая типичное дляубийцы время – двадцать три часа.

– Да нет же, не в этом дело. Она больше не будетубивать, потому что программа закончилась. Если бы программа еще действовала,мы бы Лазареву не вычислили.

– Да ну тебя, Аська, – рассердилсяКоротков. – Неужели ты всерьез в эту муру веришь? Делать тебе нечего,мозги только засоряешь. Помоги лучше план по Баглюку составить.

– Угу, ты за один графин воды будешь теперь меняэксплуатировать целую неделю. Ладно, давай займемся планом.

* * *

В вагоне метро было относительно малолюдно, никто не дышал взатылок и не пихал в бок локтем, и Насте даже удалось сесть в уголке. Достав изсумки сборник научных статей в невзрачной бумажной обложке, она снова вернуласьк той публикации, которая вызвала неприкрытый скепсис Короткова. На основеизучения серийных убийств ученые делали вывод о том, что чем моложе преступник,тем выше частота криминальных эпизодов. Семь убийств за две недели. Вполнеможно говорить о том, что маньяк достаточно молод. И с этой точки зрениядвадцатидевятилетняя Анна Лазарева подходит как нельзя лучше. Но есть и другаязависимость: чем старше преступник, тем в большем диапазоне варьируется возрастжертв. У семи потерпевших разброс по возрасту большой, от двадцати семи досорока девяти лет, и это некоторым образом ставит под сомнение выбор Лазаревойв качестве подозреваемой, преступник должен быть постарше. Надо готовить другиерабочие версии, если окажется, что с баскетболисткой они промахнулись. Иодновременно найти возможность встретиться с теми, кто вел научные разработкипо серийным убийствам. Может быть, они подскажут…

– …просьба освободить вагоны. Уважаемые пассажиры, привыходе из поезда не забывайте свои вещи. О вещах, оставленных другимипассажирами, сообщайте дежурному по станции.

Настя очнулась и выскочила из вагона. Напоминание о вещах,оставленных другими пассажирами, показалось ей сегодня особенно зловещим. Жизньдавно перестала быть простой и понятной. Раньше она твердо знала: не приводи вдом случайных знакомых и не ходи к ним в гости, не вступай в сомнительныеденежные отношения, не имей дела с пьяными, и это поможет тебе уберечься отнеприятностей. А теперь от правильного, или, как говорят американцы,безопасного, поведения мало что зависит. В метро или наземном транспорте можетвзорваться бомба. При переходе улицы на зеленый свет тебя может сбить ошалевшийот собственной крутизны пьяный или наглотавшийся таблеток идиот на иномарке.Конечно, маньяки были всегда, и сто лет назад, и пятьсот, и защиты от них небыло. Тем они и страшны, что их жертвой может оказаться кто угодно, как быправильно и «безопасно» себя человек ни вел. Но все-таки одно дело, когдатолько маньяки, и совсем другое, когда еще и бомбы, и лихачи, и террористы,взрывающие целые дома и захватывающие больницы. Никогда не знаешь, где завтраокажешься и будешь ли жив к вечеру следующего дня. Ты боишься планировать,рассчитывать, и от этого теряешь ощущение перспективы собственной жизни. Тыперестаешь видеть будущее и погружаешься с головой в настоящее, стараясь выжатьиз него все, что можно, потому что настоящее по крайней мере есть уже сейчас, абудущее еще неизвестно, будет ли.

К вечеру внезапно потеплело, и, поднявшись из метро на улицу,Настя оказалась по щиколотку в грязном месиве подтаявшего снега. Настроение, ибез того подавленное с тех пор, как ушел Гордеев, испортилось окончательно, ейзахотелось как можно скорее оказаться дома, и она сделала то, что вообще-тоделала крайне редко, только при совсем уж особых обстоятельствах: поймаламашину. Водитель оказался разговорчивым дядечкой и всю дорогу рта не закрывал,хорошо еще, что ответных реплик не требовал. Настя с трудом вытерпела несколькоминут этой пытки, сунула ему десятитысячную бумажку и с облегчением вышла измашины возле своего дома.

Квартира была тихой и пустой, Лешка в Америке, никто ее неждал. Она вяло побродила по комнате, решая, то ли поужинать, то ли сразупринять душ и лечь в постель. Голод давал о себе знать, но готовить еду былолень. В конце концов Настя приняла компромиссное решение: залезть в горячуюванну с книжкой, а дальше посмотреть, как организм отреагирует. Если чувствоголода притупится и уснет, то и слава богу, тогда она с чистой совестьюуляжется под теплое одеяло. Если же есть захочется еще больше, тогда, так ибыть, она что-нибудь себе изобразит из имеющегося в холодильнике.

Процесс приготовления к водной процедуре ее отвлек, нужнобыло подобрать подходящую книгу, притащить в ванную телефон, найти флакон спенящейся жидкостью. Настя залезла в горячую ароматно пахнущую воду, вытянуланоги и блаженно прикрыла глаза, чувствуя, как уходит озноб, сопровождающий еепостоянно на протяжении всего осенне-зимнего сезона. Она уже протянула руку,чтобы взять книгу, как зазвонил телефон. Конечно, это была ее мать, НадеждаРостиславовна, и конечно, с традиционным вопросом:

– Что ты ела?

– Я только что вошла, – соврала Настя, –сейчас буду ужинать.

– Опять бутерброд с колбасой? – вздохнула мать.

– Сосиски с гречкой.

Это повторялось ежедневно, точнее, ежевечерне. Прекраснозная свою дочь, Надежда Ростиславовна могла бы предположить, что та все равноправды не скажет, если это огорчит мать. Но тем не менее продолжала каждыйвечер, стоило только Алексею улететь в командировку, звонить с одними и теми жевопросами, получая одни и те же ответы, в которых варьировался только гарнир, асосиски планомерно чередовались с магазинными замороженными бифштексами.

Следующий звонок раздался, когда Насте удалось прочестьстраниц пять из любовно выбранной книги. Коля Селуянов разыскивал Короткова, ипоскольку не нашел его ни на работе, ни дома, счел нужным поинтересоваться уНасти, не знает ли она, куда Юрка подевался. Еще через две страницы телефонзатренькал с укороченными интервалами – межгород. Голос мужа звучал так громкои отчетливо, словно он находился здесь же, рядом с ней, в ванной.

– Ты, конечно, ничего не ела, – начал он бездолгих предисловий.

– А тебя, конечно, зовут НадеждойРостиславовной, – передразнила его Настя. – Я уже получила от неевливание на эту тему. И почему вы все считаете, что самое главное в жизни –поесть? Давай лучше поговорим о приятном.

– Давай, – покладисто отозвался Леша. – Янашел твои туфли в дырочку и купил целых две пары, про запас.