Джек Абсолют - Крис Хамфрис

— Вообще-то я наслышан о многих аспектах вашей... примечательной карьеры. Драгун. Сипай. Вольный стрелок. — Последнее слово было произнесено с нескрываемой насмешкой. — Но что вы, оказывается, еще и артиллерист, мне не докладывали.

— Я не артиллерист, сэр. Я просто заметил, что мы, похоже, тратим уйму пороха с малым эффектом. Наша огневая мощь недостаточна.

— Ага! — воскликнул Сент-Легер, пошатнувшись и брызжа слюной. — Недостаточна, вот как? А почему? Из-за ложной информации! Ваши чертовы дикари доносили, будто этот форт представляет собой настоящую развалину. В противном случае мы подвезли бы сюда тяжелые пушки. Я всегда говорил, что проклятым туземцам доверять нельзя!

Ате шевельнулся позади Джека и пробормотал что-то себе под нос. Другие краснокожие воины стали подтягиваться поближе. Многих откровенно забавляла любовь полковника к «молоку».

Чтобы говорить потише, Джек сделал шаг вперед, но полковник сделал такой же шаг назад. При этом он слегка запнулся, но устоял.

— Вот я и подумал, сэр: раз уж мы не можем надеяться разрушить эти стены...

— Вы не артиллерист, Абсолют, и потому не знаете, какое воздействие оказывает обстрел на противника. Он деморализует его, сэр. И кроме того, — Сент-Легер вяло махнул рукой в сторону туземцев, — канонада производит впечатление на дикарей.

Джек знал, что «канонада» производит как раз обратный эффект, но, увы, видел: никакие его доводы не в силах остановить никчемную бомбардировку. Единственное, что ему оставалось, — это попытаться увести подальше ту часть аудитории, на которую предлагаемое зрелище оказывает нежелательное воздействие.

— Тогда другой вопрос, сэр. Вы позволите мне вернуться к предложению, которое я внес вчера?

— Э...

Судя по всему, Сент-Легер помнил вчерашний разговор не лучше, чем если бы он состоялся в прошлом году.

— Речь шла о разведке боем, сэр. О том, чтобы направить могавков вверх по долине с целью прощупать неприятеля.

— Вы хотите сказать, напустить дикарей на мирное население? Отдать христиан на милость краснокожих варваров? — выкрикнул полковник, плюясь и шатаясь так сильно, что Анкрам сделал предупредительный шаг в его сторону. — Хорошо известно, что тысячи лоялистов, населяющих долину, ждут только сигнала, чтобы с оружием в руках присоединиться к нам! А вы хотите отпугнуть их вторжением орды проклятых язычников, которые только и знают, что терзать христиан у столбов пыток, насиловать их женщин да сдирать с них скальпы! — Полковник сорвался на визг. — Ну уж нет, Бог и Англия никогда не простили бы мне подобного греха! — Он поднял глаза к небу и, икнув, добавил: — И в этом Бог и Англия были бы правы.

Страстное высказывание, видимо, истощило его силы настолько, что он едва не упал. Анкрам поддержал его и повел обратно в палатку. Перед самым входом Сент-Легер снова обернулся:

— Я не стану разделять мои силы. Мы разберемся со Стэнвиксом и только тогда начнем поход на Олбани. Ну а вы, капитан, если уж звук пушек настолько вам неприятен, можете шастать по лесам и вести наблюдение.

С этими словами полковник исчез за пологом.

Ате приблизился к Джеку, который все еще смотрел вслед командующему, и продекламировал:

— "Как пес возвращается на блевотину свою, так глупец повторяет глупость свою".

— Что, опять «Гамлет»?

Ате улыбнулся:

— Книга Притчей Соломоновых, глава двадцать шестая, стих одиннадцатый. В таких вопросах ты больший язычник, чем я.

Джек рассмеялся, чувствуя, как спадает внутреннее напряжение. Он сделал все, что от него зависело, и теперь, по крайней мере, мог не мучиться угрызениями совести.

— А тебе в твоей миссионерской школе впихнули христианство прямо в глотку. Вот в чем основное преимущество Вестминстерского образования. Мы все были там чертовыми язычниками.

Они пикировались на сей счет с давних времен, поэтому Ате, ухмыльнувшись, предложил:

— Ладно, Дагановеда. Может, доспорим в лагере?

— Годится.

Они оборудовали свой наблюдательный пункт в часе ходьбы от стен крепости, где им не мешала сутолока воинского стана.

Уже уходя, Джек почувствовал, как кто-то потянул его за локоть.

— Одно слово, капитан Абсолют, если позволите.

Могавк, подошедший к Джеку, был такого же возраста и такого же роста, как и он. За несколько веков контактов с бледнолицыми изначально плоские лица туземцев приобрели некоторые европейские черты, и этот воин, несмотря на медный оттенок кожи, не особо выделялся бы среди смуглых жителей Корнуолла. Сходство с европейцем усугублялось и одеждой: индеец носил брюки, рубаху и жилет, а под его офицерским воротником болталась медаль, которую, как припомнил Джек, этот вождь по имени Джозеф Брант получил во время своего пребывания в Лондоне в прошлом году из рук самого короля Георга.

Рассказывали, будто индеец отказался склониться перед монархом, заявив, что является его союзником, а никак не подданным. По-английски, как и подобает человеку, учившемуся в той же школе, что и Ате, он говорил превосходно, хотя и со своеобразным акцентом. В Англии его принимали дружелюбно и с интересом. Ромни написал его портрет, он побывал при дворе и теперь стремился воспроизводить в своей речи изысканное придворное произношение.

— Привет, Джеймс, — поздоровался он с Ате, растягивая слова, словно во время чаепития на Пикадилли.

— Привет, Джозеф.

Ате кивнул, слегка покраснев. Хотя оба индейца находились при войске с самого Онтарио, Ате до сих пор удавалось избегать встреч с бывшим соучеником, ибо Брант был единственным человеком в армии, который называл Ате по имени, полученному при крещении. Они принадлежали к одному и тому же народу ирокезов, к одному и тому же роду Волка. Однако Брант, как и многие иные влиятельные туземцы, стремился во всем подражать белым, а Джек знал, что Ате находит эту манеру заслуживающей всяческого презрения.

Джек, в отличие от своего друга, подобного предубеждения не испытывал, ибо то, что Брант тяготел ко всему английскому, отнюдь не мешало ему оставаться доблестным воином и настоящим могавком. И это подтверждал висевший на его поясе томагавк с множеством отметин славы. Кроме того, Брант был верным союзником Короны, он привел с собой сильный отряд воинов, которых не устраивал нейтралитет, навязываемый Высшим Советом.

— Я слышал, что ты говорил нашему пьяному вождю, — промолвил Брант, повернувшись к Джеку. — Ты прав, а он ошибается.

— Можешь ты и другие сахемы подсказать ему правильное решение?

— Как, если мы не можем договориться даже между собой? — Брант указал на становища разрозненных отрядов. — В Освего ваш полковник сказал сенекам: «Приходите посмотреть, как мы сокрушим мятежников. Вам даже не придется сражаться, а подарков и рома вы получите столько же, сколько и другие». Столько же! Столько же, сколько и могавки, обагрившие томагавки кровью врагов короля Георга! А поскольку эти сенеки не имеют представления о чести, они согласились на роль зрителей. Как будто находятся в ложе театра «Друри-Лейн». Но сенеки, по крайней мере, ирокезы, а эти... — Он указал на другую группу. — Все эти шауни, делавэры, миссосога и алгонкины с их непристойным языком — как можем мы убедить их встать плечом к плечу под «Юнион Джек»?