Частная коллекция ошибок - Светлана Гончаренко

– Мики по мобильному недоступен: явно спит с похмелья, – сказал Вотяков. – Это ничего! К вечеру будет в форме, как огурчик. У него в 22.00 выезд на корпоратив, и он еще ни разу нас не подвел.

Тепло отозвался руководитель и о двух других участниках дня варенья – клоунах Тепе и Мыше. Это была пожилая пара, ветераны цирка, инвалиды второй группы. Несмотря на юность, проведенную на трапеции, они вряд ли грабили Галашина, поскольку уже пятый день находились в отпуске на территории Украины, в городе Кременчуге. Там проживала сестра Тепы, которого в миру звали Григорием Пимоненко.

– Теперь я хотела бы встретиться с Артемом Немешаевым, – заявила Вероника. – На празднике он изображал Карлсона. Насколько я понимаю, Карлсон спустился с крыши. Немешаев что, акробат?

– Нет, альпинист, – уточнил Вотяков.

– Скалолаз, – поправила флористка Зоя и покраснела так густо, что тайны ее девичьего сердца стали понятны всем собравшимся.

– Интересно, – небрежно бросила Вероника, хотя ей стало более чем интересно. – Мобильный телефон Немешаева тоже не отвечает. Вы утверждаете, что парень зарегистрирован в общежитии пищевого техникума. По моей просьбе туда позвонили, и выяснилось, что никто его там не знает и никогда не видел.

– Станет Артем торчать в такой дыре, – ухмыльнулась Яна Друкарь.

– Тогда где он живет? И где может быть сейчас?

Красавицы фирмы «Мечты сбываются» скрестили взгляды. Тень улыбки скользнула по их гладким лицам. Вероника радостно насторожилась.

– Где Немешаев? – повторила она грозным голосом.

– Он, кажется, отгулы взял, – пискнула флористка Зоя, снова заалев.

– Точно, взял. А где он сейчас, у Варьки спросите, – холодно добавила бледно-розовая бухгалтерша Лиза.

– У какой еще Варьки? У Варвары Фоминой, менеджера? Той самой, что организовала праздник у Галашиных? – наступала Вероника.

Лиза ответила утвердительной злорадной улыбкой.

– Фомина тоже взяла три дня за свой счет, – растерялся генеральный директор. – Куда это вы клоните, Лиза?

Лиза улыбнулась еще ядовитее:

– Все просто: у Варьки с Артемом роман. Они живут вместе.

Вотякова снова бросило в пот, и он зажмурился, как под душем. Теперь стало понятно, зачем приходила Жанна и что она узнала. Это пугало Алексея Викторовича сильнее, чем чье-то непонятное ограбление. Если Жанна, баба крутая, взбесится…

– Где они живут? Адрес? – требовала между тем Вероника. – Только не говорите про общежитие пищевого техникума.

– Артем где-то снимает квартиру, – равнодушно сказала Лиза. – Адреса я не знаю. Мне ни к чему.

– Может, вы в курсе? – повернулась Вероника к юной флористке.

Та тоже не знала и, скорее всего, о романе Немешаева слышала впервые. В ее глазах стояли, дрожа, блестящие детские слезы.

– Может, родители Фоминой знают, где их дочь? – спросила Вероника. – Прописана она в их квартире…

Белокурая дизайнерша Яна фыркнула:

– Варька с родней на ножах – считает их лохами, презирает. Нечего туда соваться. Уж если кто в курсе, где Варька, так это Мики Селянин.

– Саксофонист? – уточнила Вероника.

– Он самый.

– Но Мики с Варькой давно расстались, – запротестовала красавица секретарша. – Теперь они чужие люди.

Яна не согласилась:

– Ты что, Мики не знаешь? Я сама слышала, как на прошлой неделе он по телефону просил у Варьки сотню на опохмел. Наверное, она согласилась, потому что Мики сказал: «Харэ, я к тебе домой сейчас прямо и подскочу». И поскакал.

– А сам Мики где живет?

– Ну, это не секрет, это все знают, – облегченно вздохнул Вотяков. – Записывайте адрес: Академика Докучаева, 7, квартира 118. Сейчас он, скорее всего, немного нездоров после вчерашней свадьбы. Спит – у него только в 22.00 корпоратив. Если он сможет…

– Сможет, – заверила Вероника, и все поняли, что так и будет.

Когда Вари рядом не было, Артем переставал чувствовать себя всемогущим. А ведь именно таким он сделался в последние дни: все ему удавалось, все шло как по маслу. Варя восхищалась своим героем. Новая жизнь была так близка, как близко завтрашнее утро. Последние унизительные минуты в квартире Жанны Артем старался забыть, зачеркнуть, заесть сладким – тем, что у Галашина прошлой дождливой ночью он сделал невозможное. От этого до сих пор кружилась голова. Сейчас весь город только и говорит, что об ограблении банкира. Артем об этом вспоминал – и помогало. Когда он чуть вразвалку шел от Жанны со своей тяжелой сумкой, то заметил, что все девушки на улице жадно смотрят на него. Они ничего не знают, зато чувствуют; они любят сильных и жестоких. Он теперь такой.

В знакомой темноватой квартирке его ждала Варя. Она лежала на тахте, задрав на подоконник свои тонкие красивые ножки. Артем знал, что под халатиком у нее ничего нет. Он бросился к ней, но она оттолкнула его локтем, взяла его сумку и начала в ней рыться. Заглянув в тяжелый мешочек из-под кроссовок, она спокойно сказала:

– Неплохо. Все настоящее? Даже сапфир? Жаль, продать это придется только в Москве. А денег раздобыл? Ты ведь обещал.

Артем вынул из кармана толстую пачку купюр и подбросил над Варей. Он хотел, чтобы получилось красиво, чтобы деньги закружились, как осенние листья. Однако слежавшиеся купюры упали почти все враз, большой рыхлой кучей.

– Фу, – сказала Варя, – сам будешь подбирать!

Артем ничего подбирать не стал. Он опрокинул Варю на тахту и так задрал ее халатик, что под розовым шелком скрылось ее серьезное личико. Варя тоненько завизжала: она любила подобные штуки. У Артема никогда раньше не было такой красивой, горячей и бесстыдной девчонки, которая всегда его хотела. И он ее всегда хотел. Чем дальше, тем чаще и сильней. Разве не это называют любовью?

Когда Варя оделась и причесалась, то стала еще прелестней. Артем снова попробовал ее раздеть и растрепать. Его трясло от возбуждения.

– Уймись, – сказала Варя и, обороняясь, выставила в сторону Артема фен с колючей насадкой. – Не подходи ко мне ближе, чем на метр, а то я тоже не выдержу, и мы будем трахаться до завтрашнего вечера и никуда не улетим. И ты станешь инвалидом труда.

– Я согласен, – улыбнулся Артем.

– А я нет. Нам завтра в шесть пятьдесят лететь. Пора собираться! Я сейчас съезжу к родителям и заберу кое-какие вещи. У меня там такие чудные босоножки остались! И шубка лисья.

– Не уходи! В Москве купим тебе все новое. У нас есть деньги.

Варя, натягивая колготки, кивнула на разбросанные купюры:

– Это, по-твоему, деньги? Это слезы! И картин у нас всего две – хорошо, если хватит на самое необходимое. Только бы за границу выбраться, а уж там устроимся!