Прекрасное место для смерти - Энн Грэнджер

— Откровенно говоря, Дорис, я приехал сюда не по своей воле. Меня доставили в полицейской машине прямо в участок, и не успел я и глазом моргнуть, как рассказал все, что мне известно. Потом меня попросили подписать протокол и велели держать язык за зубами, так что учтите: я не имею права ничего рассказывать. Извините.

Миссис Прайд смерила его пристальным взглядом.

— Более невыносимого человека, чем вы, я в жизни не встречала! Вы только посмотрите на себя! Неужели вы хотите сказать, что поехали в полицейский участок в старой мятой рубашке и нечищеных туфлях?! Странно, что они еще не посадили вас за решетку!

Наступило молчание; стало слышно, как дружелюбно шипит газовый камин. Оба молча пили чай. Барни подобрал крошки с тарелки мокрым пальцем.

— Ну и манеры у вас! — вздохнула миссис Прайд. — Останетесь на ужин? Если да, то ведите себя прилично, потому что с нами за столом будет молодая леди.

— Спасибо, Дорис, я сыт, и вообще мне пора.

Барни с трудом выбрался из глубокого мягкого кресла и с сожалением покосился на камин.

— Я собираюсь приготовить свиные отбивные под соусом из пастернака, хлебные шарики с пряными травами, картофельное пюре и рассыпчатый яблочный пирог, — небрежно заметила миссис Прайд.

Барни снова плюхнулся в кресло.

— Дорис… — восхищенно выдохнул он. — От такого ужина не откажется ни один нормальный человек!

Ворот между столбами «Паркового» не было. Однако между стойками была выкопана неглубокая канавка, накрытая решеткой, состоящей из металлических параллельных брусьев, вроде тех, что фермеры устанавливают на пастбищах, чтобы скот не выходил на дорогу. Осторожно проехав по решетке, Маркби повел машину по подъездной аллее, усыпанной гравием. Судя по обилию кочек и выбоин, за аллеей никто не ухаживал. По обе стороны тянулась живая изгородь — когда-то красивая, но запущенная, давно не стриженная. Страстный садовод, Маркби возмутился: какой позор! Когда-то часть кустарника была фигурно сформирована, но сейчас уже невозможно было сказать, какие фигуры изображали те или иные части изгороди, настолько она разрослась. Кусты охраняли аллею, словно караул из мутантов.

Впереди показался дом. Несмотря на изящество фасада, дом производил довольно мрачноватое впечатление. Подъехав ближе, старший инспектор заметил, что за домом, как и за ведущей к нему аллеей, тоже давно не ухаживали и он нуждается в ремонте. Он попробовал подсчитать в уме, во сколько может обходиться содержание такого особняка. Должно быть, владельцы платят огромные деньги. С другой стороны, Мэтью Конвей считается преуспевающим дельцом и работает дома. Почему же хозяин мирится с таким запустением?

Хорошо, что Маркби ехал медленно. Из дыры в живой изгороди на аллею неожиданно выскочил долговязый, нескладный, волосатый детина и, размахивая руками, остановился в нескольких шагах перед его машиной.

— Стойте! — закричал он.

Маркби затормозил, взметнув фонтанчики гравия. Опустив стекло, он высунулся наружу и сухо осведомился:

— В чем дело?

Он понятия не имел, кто не дает ему проехать. Сначала он принял детину за оживший кусок фигурно подстриженной живой изгороди, который вдруг покинул насиженное место. Определить возраст детины тоже не представлялось возможным — он походил на старого ребенка. На детине был изношенный свитер неопределенного цвета, замызганная жилетка и вельветовые брюки, заправленные в грязные-резиновые сапоги. Все так же размахивая руками, детина подошел ближе, и в ноздри старшему инспектору ударил неприятный запах. Похоже на…

— Свиньи! — закричал детина прямо в лицо Маркби.

Маркби опешил. Разумеется, полицейских оскорбляют довольно часто. В определенных кругах даже модно обзывать слуг закона свиньями. Но… Старший инспектор был в штатском и ехал в обычной машине без опознавательных знаков. Непонятно, как его сразу идентифицировал такой полоумный с виду детина. В чем он провинился, чем вызвал такое негодование?

Прежде чем он успел произнести хоть слово, детина закричал:

— Сейчас здесь пойдут свиньи! Стойте, не двигайтесь, иначе вы их задавите!

И тут послышался душераздирающий визг, и через пролом на аллею хлынуло целое стадо поросят. Животные мигом окружили машину. Маркби привык к крупным розовым свиньям, флегматичным созданиям, которые тихо похрюкивают и любят, когда им чешут спинку. Те поросята, которые выбежали на аллею, были какой-то незнакомой породы: рыжевато-коричневые и к тому же необычайно шустрые. Маркби показалось, что свиньи хрюкают как-то воинственно. Может, просто голодные?

— Стойте на месте, сэр! — закричал свинопас. — Сейчас я их отгоню!

Он забегал между своими подопечными, что-то вопя и беспрестанно размахивая руками. Наконец свиньи и свинопас скрылись в проломе живой изгороди на другой стороне аллеи. Но Маркби еще долго слышался их возмущенный визг и крики свинопаса.

— Ну и ну… — прошептал старший инспектор, заводя мотор. — Чем еще они меня удивят? — По крайней мере, нашлось объяснение решетке для скота.

Фасад дома нуждался в полной реставрации. Выйдя из машины, старший инспектор сразу увидел, что от коринфских колонн, поддерживающих портик, отлетели куски штукатурки, а фундамент и ступеньки поросли мхом. Он дернул за старомодный шнурок, но звонка не услышал. К стене была прибита маленькая деревянная табличка с надписью «Вход в офис за углом», стрелка указывала направление. Сегодня суббота, но можно попробовать. Другого выхода все равно нет. Маркби послушно завернул за угол и увидел маленькую черную дверь с современной кнопкой звонка. Наконец ему повезло, он услышал стрекот пишущей машинки.

Дверь открыло столь же невероятное в своем роде существо, как и свинопас на аллее. Глазам старшего инспектора предстала уверенная в себе молодая блондинка в красном облегающем пиджаке с галунами и позолоченными пуговицами и в очень короткой юбке, открывающей длинные красивые ноги в черных чулках. Обута красавица была в туфли на высоченных шпильках, похожих на ходули. Длинные и очень светлые волосы красавица зачесала назад и подвязала черной бархатной лентой, плотно охватывающей голову, — как у героини «Алисы в Стране чудес». С ее вызывающе ярким макияжем вполне гармонировали громадные, броские серьги. Она как будто сошла со страниц глянцевого журнала для современных деловых женщин: искушенная, агрессивная, откровенно самоуверенная. На вид ей было лет тридцать с небольшим.

Старший инспектор пристально смотрел на нее, в то время как ее светло-серые глаза изучающе разглядывали его.

— Чем могу вам помочь? — спросила блондинка с американским акцентом.

Маркби протянул ей свое удостоверение и спросил, можно ли поговорить с мистером или миссис Конвей.

Она выхватила у него карточку и повертела в руках с очень длинными ярко-алыми ногтями.

— О чем вы хотите поговорить? Я личный секретарь мистера Конвея. Миссис Конвей никого не принимает.