Бес сознания - Руслан Муха

Слишком странно. Мне надо выпить.

«А может, не надо?» — опасливо вопрошаю я.

Саня меня не слушает, а резко разворачивается и целенаправленно шагает к открытой кафешке неподалеку от пляжа. Здесь все места заняты, в основном народ пьет пенное из больших толстых кружек. Снова замечаю похабные липкие взгляды со стороны мужской половины посетителей, которых здесь большинство. Наверное, тяжело быть девушкой, да еще и привлекательной. Но Саньке кажется привычно, она вообще не обращает на это внимание.

За барной стойкой стоит грузная краснолицая дама в футболке настолько натянутой на ее объемы, что вот-вот гляди — треснет на ее внушительном бюсте и большом животе. Она окидывает Саню недовольным взглядом:

— Заказывайте, — лениво тянет она.

— Мне чего-нибудь покрепче, — на выдохе говорит подопечная. — Водка есть?

— Ну, есть, — недовольно отвечает барменша. — А восемнадцать есть?

И не дожидаясь ответа, тянет левую руку к лицу Сане, та быстро что-то нажимает в своём пэку, кажется, дает разрешение на проверку возраста.

— Сколько налить? — закончив с проверкой, спрашивает барменша, громко бахает уже початой пол-литровой бутылкой «Столичной» об обшарпанную барную стойку, достает залапанный граненный стакан.

— Сто, — говорит подопечная.

— Закуски?

— Не, спасибо, — мотает головой Саня, решительно протягивает пэку, барменша недовольно усмехается, достает из-под стойки нечто похожее на кнопочный кассовый аппарат, жмет толстыми пальцами на кнопки. У Саньки на экране пэку высвечивается сумма к оплате десять эмдэе, она подтверждает.

Вот он значит, какой здесь безналичный расчет. В общем-то, все, как и в моем мире. Почти как в моем мире.

Я ей не мешаю, может оно так и лучше. Сейчас расслабиться, согреется, успокоиться, язык развяжется, и я смогу наконец-то ее расспросить о мире без этих лишних истерик. Главное, чтобы только в зюзю не упилась.

А еще у Сани высвечивается сообщение после оплаты.

«Покупка алкоголя. Остаток месячного лимита 4,73 л чистого спирта. В случае превышения лимита, ваш социальный рейтинг будет понижен на 1 пункт за 0,5 л».

Ух ты, какая тут борьба за трезвость. Даже сюда рейтинг приплели. Хотя пять литров чистого спирта, это ж еще постараться надо выпить. Да и тут явно считается только факт покупки алкоголя. Вон, на яхте подопечная шампанское пила и никто ей ничего не высчитывал.

Саня залпом осушает стакан водки, во рту жжет от горечи, она громко выдыхает, жмуриться, снова выдыхает.

«Закусывать все-таки стоило бы», — с упреком говорю я.

— Угу, — неопределённо мычит Саня.

— Здравствуйте, девушка, а вашей маме зять не нужен? — рядом вдруг возникает подвыпивший мужик с залысинами далеко за тридцать и, радостно улыбаясь, так и шарит взглядом по Санькиной фигуре.

— Отвали! — огрызается подопечная, резко разворачивается и шагает прочь из кафе. Мужик, к счастью, за ней не идет, но наводит на неё пэку и Сане тут же приходит оповещение.

«Грубое поведение в обществе. Жалоба. Понижение рейтинга на 0,1».

Саня злобно рычит, резко разворачивается, тычет мужику дулю и тоже наводит на него пэку, быстро там что-то ищет. Высвечиваются разные пункты, что-то типа:

«Аморальное поведение», «Курение в общественном месте» и т. д. Саня выбирает пункт: «Сексуальные домогательства».

«Это теперь и у него рейтинг понизится?» — спрашиваю я.

— Если кто-то на него еще жаловался по сексуальным домогательствам, то да. Но на полпункта точно должен упасть, у него статус ниже, чем у меня.

«И что это за статус?»

Саня скорбно вздыхает:

— Ну всякий разный статус. Социальный. Проксима, опперариус, сервус и все такое, — подопечной явно лень мне рассказывать такие очевидные вещи.

Но для меня-то они совсем неочевидные.

«А подробней», — настаиваю я.

Саня снова вздыхает:

— Ну вот я операриус — это статус работников интеллектуальных профессий. А он сервус из трудовых рабочих.

«И какая же у тебя такая интеллектуальная профессия? Перед богачами жопой крутить? — не удержался я. — Да и помнится мне, ты вроде студентка. И рейтинг работника у тебя невысокий».

— Ты и рейтинг мой, что ли, видишь? — удивляется она, но не дождавшись ответа, говорит другое: — Ну, вообще-то, да, я нигде не работаю. Так, после школы немного летом подрабатывала. И с Рафиком это было в первый и последний раз. Больше я на такое не подпишусь. Пусть Наташка идет в задницу со своим эскортом.

«Угу», — поддакиваю я, а она продолжает:

— Я просто не знала, что делать. Грымза Марья Паллна, наш препод по экономике по-любому меня завалит, хоть учи, хоть не учи. А мне никак нельзя. А взятки она знаешь какие берет?! Ого-го! Если не раздобуду денег, вылечу с бюджета. У нас нет денег, чтобы оплачивать учебу. А без вышки мне конец. Это прямая дорога в сервы.

«Так, ты так и не объяснила про ваши статусы», — настойчиво напоминаю я.

— А да! Статус у нас благодаря маме. Она экономист. А папа был инженером-конструктором и у нас вообще с рейтингом было все замечательно. Жили в большом доме, получали хорошую социалку, вообще ни в чем не нуждались. После смерти папы все изменилось. Без рейтинга папы наш семейный упал, социалки стало меньше, пришлось продать дом и съехать на квартиру. Мать изо всех сил нас тянет, чтобы мы не скатились до сервусов. И я никак не могу её подвести. Потому что, если завалю экзамен, если вылечу с бюджета, мы не только без социалки останемся, но еще и без будущего.

«Так, ясно. Кажется, я понемногу начинаю вникать в вашу систему. Давай так, я буду спрашивать, а ты будешь мне говорить, верно я понимаю или нет?».

— Хорошо.

«Вся ваша социальная система завязана на рейтингах и статусах?»

— Угу.

«Чем выше статус, тем больше денег, возможностей, влияния, в том числе и на рейт окружающих».

— Ну да, как-то так.

«А социалка, это какое-то пособие, которое доплачивает в качестве поощрения государство?»

— Ну, не совсем государство, а партия, за которой закреплена ячейка общества или отдельно проживающий гражданин. И не пособие, а социальная премия. Она выплачивается всем гражданам раз в месяц, если рейтинг не падает ниже определенного порога. У каждого статуса этот порог разный. У оперов, например, сто пятьдесят на члена семьи.

«А у тебя сейчас триста четыре. То есть, по сто пятьдесят два».

— Угу, — грустно подтверждает Саня. — И там в основном весь рейтинг мамин, а не мой.

«Ничего, не переживай, сдашь ты свои экзамены, — пытаюсь я ее успокоить. — Так, а теперь про партии ещё расскажи, да поподробнее пожалуйста».

— Ты получается, вообще ничего не знаешь? — вздыхает Санька.

«Я ведь уже сказал, что ничего. Я из другого мира».

— А в твоем мире как было? Какой твой мир?