Кладбище домашних животных - Стивен Кинг

– Ты вернешься, чтобы помочь мне уложить Гаджа? – спросилаона, с иронией глядя на мужа. – Ты знаешь, у тебя он засыпает быстрее.

– Точно, – согласился Луис.

– А куда ты идешь, папочка? – спросила Элли, не отрываявзгляд от телевизора. Ремит как раз ударил кулаком в глаз мисс Пигги.

– Пройтись.

– А…

Луис вышел.

Через пятнадцать минут он был уже на хладбище домашнихлюбимцев, с любопытством оглядываясь и чувствуя нечто вроде Дежа Вю. То, что онпобывал тут ночью – несомненно, маленькое надгробие в память о коте Смаки былосвернуто. Луис свернул его «во сне», в самом конце, когда призрак Паскова сталприближаться к нему. Рассеянно поправив надгробие, Луис подошел к бурелому.

Бурелом Луису не понравился. Воспоминание о выбеленныхпогодой ветвях и стволах деревьев, превратившихся в груду костей, вызвалохолодок. Собравшись с духом, Луис подошел еще ближе и потрогал одну из ветвей.Осторожно качнувшись, она отломилась и упала, подскочив при ударе об землю.Луис отпрыгнул назад раньше, чем она коснулась носков его сапог.

Потом он прошелся вдоль бурелома, сперва налево, потомнаправо. По обе стороны бурелома подлесок оказался густым и непроходимым. «Но,возможно, раздвинув листву, удастся протиснуться дальше.., если вы одетысоответствующе», – подумал Луис. Буйные заросли ядовитого плюща стояли стеной(всю жизнь от различных людей Луис слышал похвальбы о том, что у них иммунитетна ядовитый плющ, но в жизни Луис не видел ни одного человека, обладавшего этимиммунитетом на самом деле).

Луис вернулся к бурелому. Он посмотрел на него, засунув рукив карманы джинсов.

«Если попробовать на него забраться?.. Нет, не я. Почему мневсегда хочется делать разные глупости?.. Замечательно. Побеспокоим их, толькона минуточку, Луи. Выглядит бурелом как хороший трамплин к перелому лодыжки, нетак ли?.. Но надо убедиться, а то уже начинает темнеть».

Поколебавшись, он все-таки начал карабкаться через бурелом.

Он был на полпути к вершине, когда почувствовал движение подногой и услышал треск.

Покатаем кости, док?

Когда под ногой сломалась вторая ветка, Луис сталспускаться. Рубашка хвостом выехала у него из штанов.

Без происшествий он спустился на землю и отряхнул кусочкикоры, пылью покрывшие костюм. Он пошел назад к тропинке, ведущей домой; кдетям, которые хотели услышать сказку перед сном; к Черчу, который последнийдень получал наслаждение самца и грозы окрестных дам; к молоку, которое станетпить с женой на кухне, после того как дети лягут спать.

Перед тем как уйти с кладбища, Луис еще раз огляделся,пораженный лесной тишиной. Откуда-то появились нити тумана и ветер потащил ихмежду могил. Эти концентрические круги.., словно детские руки многих поколенийСеверного Ладлоу построили своеобразную модель Стоунхенджа.

Ну, Луис, неужели это все?

Он лишь мельком бросил взгляд на вершину бурелома, и тут унего возникло странное ощущение, которое заставило его занервничать. Луис могбы поклясться, что видит, как можно перебраться через бурелом.

«Нет, это дело не для тебя. Луис. Тебе это не по плечу».

Ладно.

Луис повернулся и отправился домой.

* * *

В эту ночь он задержался на час, после того как Речел пошласпать, сославшись на то, что ему надо прочитать кипу медицинских журналов, такон считал. На самом же деле он боялся ложиться спать. Мысль о том, что пораспать заставляла его нервничать. Раньше он никогда не считал себя сомнамбулой.Но у него не было уверенности, что происшедшее с ним – отдельный случай.., дотех пор, пока это подтвердится (или не подтвердится).

Он услышал, как легла Речел, потом она нежно позвала его:

– Луи? Дорогуша. Ты идешь?

– Да, сейчас, – ответил он. Выключив лампу на своем рабочемстоле, он встал.

* * *

В эту ночь, чтобы заснуть, Луису понадобилось намного большесеми минут. Когда он лежал, прислушиваясь к глубокому, ровному дыханию Речел,спящей рядом, привидение Виктора Паскова не казалось ему порождением сна. Луисзакрыл глаза и увидел, как открывается дверь, а на пороге стоял он – Его ОсобыйГость – Виктор Пасков. Он был в спортивных трусах, загорелый с выпирающей,выбитой костью.

Луис уже начал засыпать, думая о том, что вполне можетпроснуться на Хладбище Домашних Любимцев и увидеть грубые концентрические кругинадгробий, залитые лунным светом, пойти назад, проснувшись, по тропинке черезлес. Представив все это, он отогнал сон.

Где-то после полуночи сон окончательно захватил его. Никакихсновидений. Проснулся Луис в семь тридцать от звуков холодного, осеннего дождя,стучащего в окно. Со страхом он откинул простыню. Никакой грязи. Ноги оказалисьстерильно чистыми.

Луис пришел в себя окончательно, только приняв душ.

Мисси Дандридж посидела с Гаджем, пока Речел отвозилаУинстона Черчилля к ветеринару. В эту ночь Элли не могла долго уснуть. Уже былоодиннадцать, а она, жалуясь, что не может спать без Черча, просила воды и пиластакан за стаканом. Наконец Луис отказался носить ей воду. Он сказал, чтобоится, что Элли уписается. Такое объяснение вызвало столь яростные крики, чтоРечел с Луисом в недоумении переглянулись.

– Она боится за Черча, – сказала Речел. – Пусть засыпаетсама, Луис.

– Она не может все время так скандалить, рано или поздно онавыдохнется, – проговорил Луис. – Я надеюсь.

Он оказался прав. Хриплый, громкий плач Элли начал затихать;она начала икать и постанывать. Наконец, наступила тишина. Когда Луис поднялсяпроверить, как там Элли, он обнаружил ее спящей, крепко обняв кошачью кроватку,где иногда соизволял спать Черч.

Луис взял дочь на руки, положил ее назад на кровать, нежноубрал волосы с ее вспотевшего лба и поцеловал. Повинуясь мгновенному импульсу,он быстро написал на бумажке большими буквами: «Я вернусь домой завтра,дорогая. Черч.» – и положил записку на дно кошачьей кроватки. Потом он вернулсяв спальню к Речел. Она его ждала. Они занялись любовью, а потом уснули, крепкообняв друг друга.

* * *

Черч вернулся домой на той же неделе в пятницу. Элли многоесделала для него, использовав часть своих карманных денег, чтобы купить Черчукоробку кошачьего угощения, и едва не отшлепала Гаджа, который попыталсяприкоснуться к коту. Гадж из-за этого расстроился, как никогда. Получитьвыговор от Элли для него означало то же, что получить выговор от Бога.