Девочка - Беда - Кислинка

— Дурак, ты, Славка, — отстраняюсь от него. — Нет, но по началу мстить я хотела, соглашусь. Плюнуть или расцарапать его рожу, например.

— Кто ты такая? Говори! — снова он хватает меня за плечи, и смотрит испепеляющим взглядом.

Тут раздается звонок на пару.

— Извини, но нужно идти на пару. Ты узнаёшь, кто я такая, и очень скоро, — увиливаю от ответа и покидаю раздевалку.

Всю пару я ловила на себе взгляды Славки и их компании. Пара прошла довольно быстро. Мы с нашей группой и группой Орлова сначала бегали по залу, делали различные упражнения. Потом парни играли в баскетбол, а мы с девочками сидели на скамейке и болели. Спустя десять минут, уже мы с девочками играли, только в волейбол. Так и чередовались мы всю пару.

Четвёртая пара у нас была история, и она всегда тянулась словно вечность. Оксана Петровна — отличный преподаватель, но говорит она так спокойно и монотонно, что порой казалось, я вот-вот усну. Мы с девчонками записывали заметки, стараясь поддерживать внимание, тогда как парни либо дремали, либо тихо переговаривались. Я пыталась сосредоточиться, но к концу пары уже чувствовала, что мозг переполнен информацией, и время тянулось, как резинка.

Наконец прозвенел долгожданный звонок, и мы с облегчением выскочили из аудитории. Попрощавшись с одногруппниками, я двинулась к кабинету папани. "Что ж, поговорим?" — думая об этом, направилась в приёмную.

Войдя, я увидела картину: секретарша нервно складывала свои вещи в сумку, ведь рабочий день закончился, и время подходило к вечеру. Она кидала тревожные взгляды на группу парней. Что за группа парней, думаю и так понятно.

— Вы группа болельщиков, что здесь забыли? — не удержалась я от комментария, наклонив голову в их сторону.

— Чтобы ты не натворила делов, — отозвался Орлов с ухмылкой.

— А, не бойтесь, пока без кровопролития обойдусь, — "мило" улыбнулась я, стараясь в блеске глаз создать непринуждённую атмосферу. Затем обратилась к секретарше. — Здравствуйте, ректор у себя?

— Да, Владимир Анатольевич у себя. Проходите, — ответила она, слегка обеспокоенно глянув на меня.

Кивнув, подошла к двери и постучала. Тут же послышался грозный голос: "Входите."

Открываю дверь и захожу внутрь. Папашу замечаю сразу: он сидит за большим столом с суровым выражением лица. Осматриваю кабинет и фыркаю, хорошо устроился. Кабинет впечатлял своим дорогим интерьером, роскошная мебель, которая явно была выбрана с большим вкусом. За спиной папани возвышались полки с книгами в кожаном переплёте, видимо, это классика и научные работы. Стены были обрисованы тёмно-синим цветом, а на них развешивались картины с историческими пейзажами и портретами знаменитых личностей, что придавало месту определённый вес.

Стол ректора был не просто столом — это было настоящее произведение искусства, выполненное из темного дерева, с резными деталями. На нём разбросаны документы и важные бумаги, в центре стояла статуэтка коня — символ силы и амбициозности. Я ухмыльнулась с этого. На окне была большая ель в горшке, смотрящаяся особенно зелёной на фоне серого неба. В углу кабинета стоял небольшой кожаный диван, и маленький столик, на котором красовались журналы о современных событиях.

Такое сочетание строгости и комфорта создавало атмосферу власти и контроля. "Ну, поговорим," — посмотрела на папу и глазами произнесла.

31. Я не верю!

— Проходи, — произнес он сердито, отрываясь от каких-то документов. — Садись.

Я ухмыльнулась, словив на себе его пристальный взгляд, и направилась к столу. Остановилась возле стула, но садится я не собираюсь.

— Пожалуй воздержусь. Постою. — с вызовом произнесла, и с ненавистью в глазах взглянула на папашу. Он изогнул бровь в удивлении, затем стал проходится своим взглядом по мне, словно сканируя. Это было неприятно, и меня начало это раздражать.

— Вы меня в кабинет вызвали, чтобы полюбоваться? — не выдержала я и с сарказмом задала вопрос.

— Да, вот сижу и думаю. Слава о тебе только хорошее говорил. Да и с виду, я согласен, ты приятная девушка, но вот язык твой и манеры желают лучшего. — покачал он головой.

— Манеры у меня на высшем уровне. Просто не каждый заслуживает хорошего отношения. — расплываюсь в улыбке, но она больше похожа на усмешку.

— А почему же я не заслуживаю? Я тебе лично ничего плохого не сделал, — говорит он, изумлённо поднимая брови.

— Вы так думаете? Забавно. А я вот другого мнения, — вырывается из меня нервная усмешка, и я сжимаю ладонь на спинке стула так, что пальцы белеют от напряжения.

Я вижу, как его взгляд внимательно прослеживает за моими действиями.

— Интересно... Расскажешь? Когда это я тебе дорогу перешёл? — спрашивает он с искренним интересом.

— Лучше покажу, — ответила я и открываю сумку. Достаю несколько фотографий, которые заранее подготовила. На одной мама, на другой папаня, а на третьей — они вместе. С силой кидаю их на стол, чувствуя, как поднимается моя злость. — Узнаёте?

Папа осторожно берет фотографии, всматривается в них и вдруг замирает. Его взгляд метается между снимками и мной.

— Откуда они у тебя? — его голос дрожит. Он ослабляет галстук, как будто тот душит его, затем наливает себе в стакан воды и выпивает его залпом. Ух, как потрясла его, бедненького.

— У мамы стащила с целью найти своего папашу, — говорю я, наслаждаясь моментом его шока.

— Я какое отношение имею? Разве Наташа не замужем? — спрашивает он, пытаясь уйти от правды.

— Самое прямое, папочка! — произношу я, не скрывая своего гнева. Что за ересь он несёт сейчас? — Что? Замужем?

И вдруг начинаю смеяться — сначала тихо, потом все громче, переходя в истерический смех. Какой же подлец!

— Выпей воды, — он протягивает мне стакан, и я, не задумываясь, пью. — А теперь объясни всё нормально.

— Что объяснять? — сорвалась я на крик. — Я — твоя родная дочь! Мама ни разу не была замужем, потому что всю жизнь любила тебя — козла! Рассказать как мы жили?!

— Ты не можешь быть моей дочерью, — говорит он, как будто ножом по сердцу.

У меня подкашиваются ноги, и я сажусь на стул. Я готова была к такому ответу, но всё равно больно такое слышать.

— В принципе, такого ответа я и ожидала. Те, кто бросают свою беременную девушку, на такие глупые отмазки и горазды! Мужества же не хватает признать, что вы трусы, да?! — горько усмехаюсь. — Знаешь, я тебя так ненавижу! Поначалу, мне хотелось вцепиться тебе в рожу. Но сейчас понимаю, что не стоит марать свои руки об гавно.

— Я понимаю твою реакцию. И сам негативно отношусь к таким представителям. Но, я реально не твой отец.

— Интересно, хочешь сказать, что мама соврала мне?