Когорта Проклятых - Эндрю Р. Кейт

Не замедляя шага, Колби сообщил рекрутам, что музей выстроен во славу Пятого Иностранного Легиона и четырех его предшественников, а памятник является точной копией Monument aux Morts[58]– рельефный глобус, окруженный с четырех сторон сурово смотрящими вдаль солдатами древнего Французского Иностранного Легиона.

Задолго до того, как Человечество впервые вышло в космос, все дальше и дальше отправляясь с Матери-Земли осваивать другие миры, такой монумент возвышался сначала возле штаба Легиона в колонии Алжир, позднее – в одном из военных лагерей на юге Франции. Оригинал, защищаемый до последней капли крови Третьим Иностранным Легионом, был разрушен во время сражения, положившего конец Второй Французской Империи. Сохраненная копия тем не менее пронесла через века память о тех далеких событиях. Она была не совсем точна. В нее внесли кое-какие современные детали. Так, например, поставили несколько статуй, изображающих солдат каждого из последующих четырех Легионов.

Наконец Колби дал знак колонне остановиться у большого приземистого здания. Цифра на дверях сообщила о том, что они прибыли в Барак для предварительного отбора.

– Ну вот, слизняки! – рявкнул Колби. – Сейчас начнется окончательная сортировка. Порядок следующий: сначала вы по одному заходите внутрь и складываете свой багаж в контейнеры. Не забудь те прикрепить к ним бирки со своими номерами. Если вы этого не сделаете, то навсегда распрощаетесь со своим скарбом!

Сержант выдержал паузу, сердито сверкая глазами.

– Второе. Как только вы уложите свой багаж, раздевайтесь до исподнего. Одежду держите при себе, пока не скажут, что с ней делать. У вас будет время положить в вещмешки какие-то личные вещи, например, браслеты, фотографии, голокубы[59]и всякую прочую мишуру. Идентификационные диски всем до особого распоряжения держать при себе. Когда вы все это выполните, ваши заботы на этом закончатся. После этого вам останется только ждать. Внимательно слушайте, когда произнесут последние две цифры вашего серийного номера. И никому не шуметь, чтобы все имели возможность услышать, когда их позовут. Я полагаю, шишаки, что вы способны справиться с такой ерундой?

Нестройный хор голосов сообщил о готовности. Колби переглянулся с одним из капралов:

– Хорошо, тогда вперед! Быстро!

Хаузер очутился внутри барака одним из последних и понял, что даже четкие указания старшего сержанта не помешали новобранцам создать неразбериху. Раздавались вопли, жалобы, недоуменные вопросы. Некоторые, не раздеваясь, просто присели в углу и принялись ждать. Другие боролись со своим багажом, не желающим умещаться в контейнеры.

Те немногие, которые умудрились выполнить все правильно, тоже вносили лепту во всеобщий хаос. Хорошенькая блондинка явилась объектом повышенного внимания со стороны небольшой мужской компании, возглавляемой смуглым симпатичным юношей, пожалуй, слишком молодым для курсанта Легиона.

– Si! Si! Spogliarello! – сказал он, присвистнув. Затем перешел на терранглийский с неизвестным Хаузёру акцентом: – Надо же, она раздевается при всех!

– Тихо! – прорезал всеобщий гам новый голос. Впечатление было такое, словно в двух метрах взревел двигатель галактического звездолета. – Я сказал: ТИХО!

Все замерли. Приземистый коренастый человек с коротко постриженной, круглой, как шар, головой, вышел на середину барака. Хотя физически он являл собой полную противоположность массивному старшему сержанту Колби, вошедшего отличала такая же непоколебимая решимость, которую можно было прочитать у него на лице, даже не будь на его мундире сержантских нашивок.

– Так-то лучше, – рявкнул НСО, лишь немного снизив тон. – Я – комендор-сержант Ортега, и, да поможет Всевышний, мне поручено руководить вашим тренировочным циклом. Я не люблю шума и беспорядка. Отсюда следует, что вы мне пока не нравитесь. Посмотрим, сможете ли вы улучшить это мнение, шишаки. Теперь по порядку. Если у вас есть вопросы или вам требуется помощь, поднимите руку и ждите, пока я не подойду. Я успею везде, так что не волнуйтесь. Мы постараемся все решить оптимальным образом.

Он повернулся в сторону темноволосого юнца, восхищавшегося стройной блондинкой, и ткнул ему в подбородок шоковую дубинку. Палец сержанта находился в каком-то миллиметре от кнопки питания.

– Что же касается тебя, пылкий любовник… – проговорил он низким, угрожающим голосом. – Как там тебя?

– Антонелли, signore… сэр, – ответил юноша. Несмотря на угрозу подвергнуться парализующему разряду, он сохранял самоуверенность.

– Ты, мальчик, обращайся ко мне: «сержант», – грубо перебил его Ортега. – А теперь послушай меня, Атонелли. Шлюхи в городе будут вполне удовлетворены всем, на что ты способен – если ты действительно на это способен. Так что прибереги свой пылкий нрав для них, а бойцов Легиона чтоб оставил в покое. Ясно?

Ортега не посчитал нужным выслушать ответ.

Вещмешок Хаузера был невелик: все необходимое он отобрал еще в Резиденции Генерального Консула. Он еще раз проверил, крепко ли держится бирка, удостоверился,» что серийный номер написан правильно, затем кинул внутрь браслет и кое-какие безделушки из карманов. Застегнув вещмешок, он затолкал его в контейнер. Быстро сбросив одежду, он огляделся в поисках свободного места на лавке у стены.

Взгляд Вольфганга задержался на Макдаффе, но каледонец стоял в окружении целой толпы рекрутов, включая маленького ханна Маяги. Хаузеру не хотелось лишний раз приближаться к эйлу. Он пытался преодолеть свое отвращение к гуманоиду, следуя совету Суартаны перенимать привычки и обычаи Содружества, но это не значит, что он должен воспылать любовью к этой маленькой лысоголовой обезьяне. К счастью, эйл держится на расстоянии, а сам Хаузер тем более не собирается проявлять инициативу.

Он нашел свободный металлический стул и присел. Рядом с ним устроился высокий костлявый новобранец с темно-рыжей шевелюрой и множеством шрамов на груди. Татуировка на левой руке изображала крест с надписью «Третья Пехотная Бригада» и лозунгом «Смерть Бьет с Орбиты». Хаузер надеялся, что внешностью не будет сильно выделяться даже среди самых крутых парней, но, видимо, ошибся. Тела многих новобранцев были усеяны шрамами и татуировками всех сортов.

Под бдительным надзором сержанта разговоры быстро обрывались. Время от времени со стороны внутренней двери выкрикивали номер, и очередной рекрут покидал помещение. Наконец наступила очередь Хаузера.

– Номер сорок восемь! Сорок восемь! Повисла пауза.

– Серийный номер 50-987-5648!

Внезапно очнувшись, Вольфганг понял, что вызывали именно его, и вскочил со стула.