Месть длиннее жизни - Кирилл Казанцев

Зазвонил мобильник, номер определился незнакомый. Андрей вдруг подумал, что это Светка: сменила номер и решила поговорить, вернее, уточнить, когда будут деньги. Или напомнить, что до срока остается несколько дней, ну или еще какую-нибудь гадость сделать или сказать. Подумал, что разговор будет не из приятных, но ответил: Светка разозлится еще сильнее и может матери гадостей наговорить, а у той реально давление. Надо сказать бывшей, чтоб не дергалась, она свое получит, и очень скоро.

— Слушаю, — сказал он. Из трубки доносились ровный шум, стуки и отдаленные голоса, звучала музыка. Что-то грохнуло очень близко, музыка стала громче, но быстро стихла, зато шум усилился.

— Слушаю, — повторил Андрей. Светка с ума, что ли, сошла, молчит в трубку, такого за ней никогда не водилось, даже в период их безумной любви. От воспоминания стало неожиданно больно, Андрей собрался нажать отбой, как раздался знакомый голос:

— Это Рита. Вы меня искали?

— Кто? — не сразу сообразил Андрей и на всякий случай съехал на обочину.

— Романова, — раздалось среди шумов. — Вы звонили мне сегодня, два раза.

Что-то лязгнуло, громыхнуло, раздалось шипение, потом неживой радостный голос: «Радонеж, следующая остановка Абрамцево. Осторожно, двери закрываются…»

— Рита, — Андрей вышел из машины, — Рита…

И ни слова больше сказать не мог, в голову лезло разное от «я все знаю» до «ну ты и курва». Необходимо было выбрать среднее между этими крайностями, и Андрей растерялся, не находя слов.

— Слушаю вас, — сказала Романова, — если вам есть что сказать.

Снова шум, музыка, потом дружный гул голосов и грохот. «Электричка», — сообразил Андрей, и, судя по остановкам, Рита ехала в Посад, и до места ей осталось примерно четверть часа.

— Рита, вам надо встретиться с Сергеем, — выдал Андрей, — вам есть о чем поговорить. Вы меня понимаете?

— Да, — равнодушно отозвалась та, — понимаю, и даже лучше, чем вы думаете. Последний раз, когда мы пытались поговорить, мой бывший муж сломал мне нос, и я неделю не выходила из дома. Хорошо, что Митька был уже не со мной и не видел меня в таком виде.

«Мать твою». Андрей отошел от дороги к крошечному скверику в две дорожки, пропустил недовольную толстозадую девицу с коляской и остановился. Он реально не знал, что сказать, слов не было, Рита молчала, шум и голоса в трубке нагоняли сон.

— Это не повторится, — сказал Андрей, — я гарантирую.

Рита не ответила, недовольная мамаша развернулась и перла коляской, как тараном, намереваясь столкнуть Андрея с дорожки. Тот пропустил взбешенную девку, пошел к машине. Первый шок прошел, удалось успокоиться.

— Надеюсь, — проговорила Рита. — Но какой смысл мне встречаться с Глуховым? Думаю, он рассказал вам о наших… отношениях. Эта встреча ничего не изменит.

Что-то гулко хлопнуло, отдаленная музыка пропала, шум утих. Андрей плюхнулся в машину, захлопнул дверь и поднял боковое стекло.

— Рита, у вас ничего не выйдет. Глухов оплатил всю кредиторку, у него нет долгов, госконтракт будет подписан в четверг, — выдал Андрей единым духом. — Рита, вы проиграли, но я могу вам помочь. Вам надо встретиться с Глуховым. В моем присутствии, разумеется.

И замолк, даже дыхание затаил: от Риты зависело неприлично много. Если она согласится и придет на встречу, то Глухов заплатит, что обещал, и о Светке можно будет забыть раз и навсегда. Если откажется или согласится и не придет, то… то дела его плохи.

— А если я откажусь? — деловито поинтересовалась та. — Что будет?

— Вас сдадут Мартынов и еще один человек. Он сейчас в полиции, а всего их было трое, они приехали к налоговой в черной «Газели». Ну и я, разумеется, тоже буду свидетелем, мне есть что рассказать. Вам решать.

Снова глухой шум и грохот сцепки. Похоже, Рита стояла в тамбуре, может, смотрела в окно, а может, на людей через стеклянные двери. Трудно признавать свое поражение, трудно соглашаться на чужие условия, трудно понимать, что в попытке отомстить потерял последнее. Но она молодец, не орет, не истерит, держится ровно, по крайней мере голос, у нее спокойный.

— Ладно, — отозвалась Романова, — уговорили. Так и быть, я приеду на завод.

— Можно в другом месте, — предложил Андрей, — в ресторане, например, или…

— На завод нормально, — сказала Рита, — когда приезжать?

Сказать, что отпустило, даже и сотой доли облегчения не передать. Почему-то показалось, что Рита от своих слов не откажется, так случается, когда точно знаешь, что по-другому и быть не может.

— Лучше во вторник, — сказал Андрей, — время…

— В двенадцать, — заявила та. — В полдень вторника я буду на заводе, пусть Сергей предупредит охрану, чтобы пропустили. Ну и вы приезжайте… консультант. До встречи.

Из трубки понеслись короткие гудки. Андрей посидел еще немного, окончательно пришел в себя и поехал к дому. Хотел позвонить матери, но передумал: все равно через два дня возвращаться, и ей совсем необязательно знать, как он решил проблему со своей бывшей. Еще подумал, что разведут их со Светкой быстро, как бездетных, и закончится их недолгая совместная жизнь. А ведь думал, что это навсегда, до гроба, до конца дней… Чтоб отвлечься, стал готовить доклад для Глухова, пожалел, что фото всего одно сделал, встреча еще живого Шпинькова, Романовой и Мартынова в забегаловке. Посмотрел еще раз на спокойную и сосредоточенную Риту, самодовольного экономиста и нервного шапочника, подумал, что этого хватит. Не разбитую же бандитскую рожу фотографировать и уж точно не труп с дырой в башке. Хотя рассказать об этом придется.

Глухов позвонил вечером понедельника и с ходу потребовал:

— Давай ко мне, завтра дел полно.

По голосу было понятно, что возражения не принимаются, пришлось ехать на другой конец города. Глухов обитал в скромном на вид особнячке, что помещался в стороне от дороги, занимал нехилых размеров двухуровневую квартиру в пентхаусе. Огромное помещение без перегородок выглядело заброшенным, пахло пылью и старой бумагой, на полу валялись какие-то клочки и мелкий мусор, дверцы шкафов нараспашку. Лестница на второй этаж уставлена коробками, на крайней ступеньке опасно поместилась большая кадушка с изящным деревцем, оно роняло листья, и те скорбно шуршали по полу. Заросший, загорелый и дерганый от усталости и нервов Глухов обнаружился в кухне, копался в выдвинутом из стола ящике, на полу валялись обрывки, сквозняк разносил их по квартире. На широченном, лечь можно, подоконнике стояли полупустая бутылка виски и полный стакан, Глухов приложился к нему, махнул Андрею:

— Накатишь со мной?

— Я за рулем. — Андрей сел на высокий табурет, осмотрелся. Дорогая мебель, техника, плитка не из дешевых, сделано все просто и удобно, а больше всего покоряет вид из окна: Посад как на ладони, светятся огни, видно, как мигают светофоры, вдалеке помаячил и пропал мощный луч прожектора — в недальнем Шереметьево заходил на посадку самолет. А может, взлетал, отсюда толком не разобрать.