Мой пылкий лорд - Гэлен Фоули

Она в полном расстройстве смотрела в окно, пока карета не проехала по деревянному мосту через речку и не начала подниматься в гору, после чего исчезла из виду среди деревьев. Элис долго еще стояла у окна, медленно осознавая, что в Ревелл-Корте, затерянном в укромной долине, царит глубокая тишина. Гости уехали, везде было спокойно. По дому, выстроенному в тюдоровском стиле, беззвучно двигалась армия вышколенных слуг. Теперь здесь остались только лорд Люцифер и она. Девушку охватила дрожь. Элис в смятении огляделась, потирая руки. Как она соскучилась по лепету Гарри! Лучше уж самые дурные вспышки раздражения племянника, чем эта жуткая тишина. Она подошла к кровати, села, прислонившись к изголовью. Подняла колени и обхватила их руками, решив оставаться в своей комнате, пока этот дьявол с серебристыми глазами не утратит к ней интерес. Если ей повезет, она найдет способ убежать.

Внезапный шум в коридоре заставил ее устремить взгляд на дверь спальни. Быстрый, безжалостный ритм тяжелых шагов пронзил оглушительную тишину. Шаги приближались со стороны коридора. Как быстро он пришел! Конечно, она не может вечно запираться от него. Элис молча скользнула с кровати, озираясь в поисках оружия, которым можно было бы защитить свою добродетель, если понадобится. На цыпочках девушка подошла к камину и взяла в руки кочергу, потом подкралась к забаррикадированной креслом двери. Шаги приближались, Элис затаила дыхание. Люсьен тихо постучал.

— О, Элис, крошка моя, выходите поиграть, — вежливо позвал он.

Она покрепче стиснула кочергу вспотевшими руками.

— Убирайтесь! Я не желаю вас видеть!

— Тсс, дорогая, я знаю, что вы упрямы, но…

— Упряма? — воскликнула Элис, с негодующим видом шагнув к двери. Она осмелела, считая, что он не сможет до нее добраться, а если все же и сумеет, она размозжит голову этому наглецу. — Это слово не соответствует тому, что я чувствую, Люсьен Найт! Что я должна думать о вас? То вы целитесь в меня из пистолета, то тут же начинаете читать мне стихи!

— Но я решил, что вы любите стихи!

— Вы прекрасно понимаете, что дело не в этом. Вы узурпировали контроль над моей жизнью и полагаете, что я упаду в обморок у ваших ног?

— Ну, это было бы недурно…

— Как вы смеете обращать все в шутку? — закричала Элис, и лицо ее покрылось пятнами от негодования.

Последовало продолжительное молчание, потом она услышала его раздраженный вздох.

— Вы собираетесь всю неделю прятаться в своей комнате, трусиха?

— Говорите что угодно, мерзкий наглец! Я не собираюсь оставаться здесь целую неделю.

— Понятно! Ну что же, если вы намерены оскорблять меня, дорогая, а также нарушить вашу клятву, выйдите, по крайней мере, и скажите мне об этом прямо в лицо.

— Ха! — возразила Элис. — Вы думаете, я настолько глупа? Я прекрасно знаю, чего вы от меня хотите. Если я открою дверь, вы меня изнасилуете!

— Послушайте, — упрямо возразил Люсьен, — я никогда в жизни не прикасался к женщине против ее воли. Или вы боитесь именно того, что это произойдет не против вашей воли? Что вам самой захочется?

— Вы меня шокируете, сэр! Вам должно быть известно, что я вас презираю.

Он лениво рассмеялся и вздохнул:

— Ну ладно! Будь что будет, но пожалейте меня, Элис. Выходите, я вас не укушу. А еще лучше — позвольте мне войти.

— Войти сюда? — изумилась она. Вдвоем с ним, наедине, в спальне? Как такое могло прийти ему в голову? За кого он ее принимает? Своим поклонникам Элис не позволяла даже коснуться ее обнаженной руки. И она немедленно решила, что не позволит Люсьену Найту ухаживать за собой, даже если он будет ее умолять, стоя на коленях.

— Выходите ко мне, золотце! Обещаю вести себя примерно, — донеслись до нее льстивые слова из-за крепкой дубовой двери. Элис сердито сверкнула глазами. — Пойдемте со мной в сад. Таких теплых дней, как нынешний, немного уже осталось до наступления холодов. Вы смотрели в окно? Листва пылает, трава как изумруд, небеса синие, как ваши глаза. Неужели вас это не прельщает? Мы здесь свободны, Элис, совершенно свободны.

«Свободны?» — удивилась она. Что это значит? Элис пыталась устоять перед его опасным очарованием и оглянулась на окно, а потом ее вдруг осенило.

— Если у вас найдется для меня лошадь, мы могли бы проехаться верхом.

— Очень ловко, — укоризненно проговорил он. — Если я посажу вас на лошадь, вы ускачете в Гэмпшир, как жокей в Ройял-Аскоте.

Уголки ее губ мрачно напряглись, но Элис не могла не улыбнуться, представив себе такую картину. Потом покачала головой, упрекая себя за такое предательское желание, потому что ей отчасти хотелось быть с ним. И она продолжала сопротивляться.

— Знаете, — с вызовом произнесла Элис, — я хотела сказать вам одну, вещь относительно нашего разговора вчера ночью.

— Вот как?

— Да. Мы говорили о том, кому мы дороги. Вы помните?

— А, да… или об отсутствии таковых.

Элис положила кочергу на деревянное кресло вниз наконечником, глаза ее сверкали.

— Чтобы вы знали — у меня есть несколько совершенно очаровательных поклонников.

Последовало молчание.

— Я в этом уверен, милочка, — сказал Люсьен, и в голосе его прозвучало вежливое превосходство.

Она весело улыбнулась, радуясь, что ей удалось пробить брешь в его надменности. Настало, наконец, время ей поиздеваться над ним!

— Первый — Роджер Маннерз, племянник герцога Ратленда. Он делал мне предложение трижды. Совершенства его натуры слишком многочисленны, чтобы их перечислять, и у него очень красивые темные глаза — от них я просто таю. Потом есть еще Фредди Фоксхем, он потрясающе модный и ужасно забавный, и к тому же близкий друг красавца Браммела…

— Да, есть чем похвастаться!

— И еще Том де Вер, который завоевывает хвост всякий раз на охоте на лису. Мои поклонники хранят мне верность с того вечера, когда я в первый раз появилась в свете. Они-то совершенные джентльмены, они-то никогда не похитили бы меня.

— Они не вожделеют вас так, как я! — жарко прорычал Люсьен в дверную щель.

Ее глаза широко раскрылись, сердце екнуло.

— Их предложения по крайней мере были приличными!

— Вот как? Тогда почему же вы до сих пор не приняли ни одно из них?

Элис уставилась на дверь, пытаясь придумать колкий ответ, а он сказал смягчившимся голосом, который очаровывал ее и вызывал слабость в коленях:

— А я знаю почему! Потому что вам нужно больше. Вы чувствуете, что этим людям не удалось уловить того, что действительно ценно в вас. Всякий мужчина, который понял бы, какая вы редкостная, необычайная драгоценность, не стал бы колебаться и поступил так, как я сегодня. Да он даже не остановился бы перед тем, чтобы вас похитить, как вы это называете, если то был единственный способ заполучить вас. Не заставляйте меня раскаиваться в этом, Элис, я никогда не раскаюсь. Выйдите ко мне, клянусь, что буду вести себя хорошо.