Чувство вины - Энн Мэтер

— Это невозможно. Джейк скривил губы.

— К сожалению, это так.

— Но Джулия…

— Забудьте о Джулии. Джулии это не касается. Это касается только нас!

— Нас? — Лаура встала, не способная и дальше сидеть в кресле, и у нее перехватило дыхание, потому что Джейк тоже поднялся. — Я… ни о каких «нас» и речи быть не может, мистер Ломбарди. Если причина вашей поездки действительно в этом, боюсь, вы совершили ее напрасно.

— Я так не думаю.

Джейк не попытался коснуться ее, но Лаура всем телом ощущала его близость, как и то обстоятельство, что он преграждает ей путь. О, конечно, если потребуется, она сможет очистить себе дорогу. Помимо прочего, он, потерявший так много крови, вероятно, еще слаб, и, надо думать, хорошего тычка под ребра будет вполне достаточно.

Однако, если говорить со всей прямотой, она сознавала, что никогда не сможет причинить ему боль, во всяком случае намеренно. И как бы ей ни хотелось, чтобы этот разговор не состоялся, он по крайней мере все расставлял по своим местам.

— Послушайте, — сказала она, прилагая усилия, чтобы голос ее звучал холодно и спокойно. — Я не отрицаю, что мужчина вы привлекательный. Любая женщина согласилась бы со мной, и… и я рада за Джулию, честное слово. Вы, разумеется, знаете, что она в восхищении от вас и…

— Может, хватит?

Джейк придвинулся, Лаура попыталась отступить, но не смогла — помешало кресло. Ладони Джейка легли ей на плечи, жесткие пальцы нащупали сквозь тонкую шерсть узкие ключицы. Одновременно он уперся большими пальцами под подбородок Лауры, приподняв ее лицо навстречу своему.

— Теперь послушайте вы, — сказал он; Лаура дернула головой, но избавиться от его пальцев не смогла. — Перестаньте, наконец, донимать меня вашей дочерью и уясните то, что я пытаюсь вам втолковать. Господи, да если нам так уж необходимо говорить о Джулии, давайте по крайней мере говорить честно. Нам обоим известно, что именно ее во мне привлекает, и это вовсе не цвет моих глаз.

— Я знаю, — Лаура вскинула голову, — она считает вас… красивым… умным… интересным…

— …и богатым, — без выражения сказал Джейк и, наклонившись, коснулся языком мочки ее уха. — Не будем забывать о богатстве!

Лаура содрогнулась, все поплыло перед ее глазами.

— Разве это важно? — сдавленно спросила она, и Джейк, прикусивший ее крохотную круглую золотую сережку, пожал плечами.

— Для Джулии — да, — сказал он с вновь прорезавшимся акцентом и провел губами по бившейся на ее горле жилке. — Раньше я не был в этом уверен. Но после прошлого уик-энда… — И вы решили, что со мной будет проще, так? — резко спросила Лаура. — Почему бы не заняться матерью? Она слишком стара, чтобы оказать серьезное сопротивление. К тому же она, скорее всего, отчаянно нуждается в мужчине…

Руки Джейка стиснули шею Лауры, заставив ее умолкнуть.

— Замолчите, — тихо, но грозно сказал он. — Ничего подобного я не думал! И сейчас не думаю!

Лаура судорожно сглотнула.

— Но вы же не станете отрицать, что у вас мелькала такая мысль…

— Нет, не мелькала, — Джейк гневно уставился на нее сверху вниз. — Выслушайте меня, наконец, хорошо? Я сказал вам, что последняя неделя оказалась не из лучших, но не сказал почему.

— А я и не хочу этого знать! — воскликнула Лаура, понимая, что чем дольше он ее так продержит, тем труднее ей будет сохранить ясную голову. Ее трясло, все тело содрогалось от обуревавших ее чувств, которые она не взялась бы даже определить. И, негодуя на себя, она понемногу уступала этим чувствам.

— Очень жаль, — сказал Джейк, но в голосе его сожаления не ощущалось. Лаура подняла руки, чтобы оттолкнуть его, но Джейк напрягся, противясь, взгляд его стал безжалостным. Руки Джейка соскользнули с шеи Лауры к ее бедрам, он с силой прижал ее к себе.

Лауру охватывала паника. Нос ее притиснулся к темному шелку рубашки Джейка, и она волей-неволей вдохнула грубый мужской запах. Он, должно быть, принял душ, мелькнула в голове Лауры мысль, — кожа его пахла свежестью и чистотой, лишь еле заметно отдавая антисептиком, напоминая о повязке, наложенной ею нынешним утром.

Но это прозаическое обстоятельство не способно было заглушить ощущения его близости, тепла, сухого, мускулистого, сильного тела.

— Получилось так, что всю эту неделю я провел в попытках выбросить вас из головы, — хрипло заговорил он, овевая дыханием ее разгоряченный лоб. — Я не желал этого. До сих пор моя жизнь шла так, как хотел я сам. Конечно, смерть Изабеллы выбила меня из колеи, но ненадолго, потому что, хоть мы — как это сказать? — хоть мы и подходили друг другу, особой страстностью наши отношения не отличались. Главным нашим достижением была Люси, и — не отрицаю — я очень люблю дочь. Однако вот это, — он провел пальцем по ее щеке, — это нечто совсем иное. Нечто такое, чего я никогда еще не испытывал. И что бы вы обо мне ни думали, я обычно не желаю того, чего не могу получить.

— Ну… ну так меня вы не получите! — голос Лауры дрогнул, но сказать это было необходимо. — Даже… даже если бы вы не были связаны… с моей дочерью, это просто… невозможно.

— Но почему? — губы его коснулись уха Лауры, и она подумала, что, если так будет продолжаться, ему не составит труда поймать ее на лжи.

— Потому что… потому что невозможно, — не очень убедительно ответила она и, всхлипнув, добавила: — Пожалуйста, отпустите меня! Что я должна сделать, чтобы доказать вам, что мне… что мне это не нужно?

Реакция Джейка была для нее неожиданной. Без дальнейших слов он опустил руки и отступил от нее. Он молчал, а Лауру, хоть она и говорила себе, что желала именно этого, охватило безотчетное чувство утраты.

— Я… большое спасибо, — сказала она, попытавшись — без особого успеха, — чтобы в этих словах прозвучал сарказм, и дрожащей рукой пригладила волосы. Несколько шелковистых прядей выбились из узла на затылке, она принялась пристраивать их на место, стараясь тем временем вновь овладеть собой. — Я… я думаю, что вам лучше уйти. Джейк молча разглядывал Лауру, его темный взгляд помедлил на ее приоткрытых губах. Лаура сжала губы, чтобы утаить их откровенную дрожь, но глаза Джейка спустились к ее груди, к столь же откровенно натянувшим ткань соскам. Она хотела скрестить руки на груди и тем скрыть от него их вопиющее предательство, но заставила себя сдержаться. Поступить так означало признать, что она заметила его оценивающие взгляды, а ей не хотелось, чтобы Джейк, к собственной радости, понял, как сильно он ее взволновал.

— Уйти? — наконец переспросил он. Взгляд его вновь поднялся к раскрасневшемуся лицу Лауры. Она кивнула. — Куда же я уйду?

— В… в отель, конечно, — запинаясь, ответила она. — Не… не собираетесь же вы остаться здесь? При… при таких обстоятельствах.

Джейк завел руки за спину и засунул большие пальцы под ремень, низко облегавший его бедра. От этого движения на груди его расстегнулось несколько кнопок, и Лаура невольно уставилась на его загорелую кожу. Она подумала, как бы желая оправдаться в своих глазах, что в отличие от Джейка она хотя бы не глазеет на его тело сознательно. Он нарочно привлекает к себе ее внимание, словно сознающее свою сексуальную притягательность животное, каковым он и является.