На крыльях мечты - Анна Матир

Затем послышалась возня и раздался крик.

— Нет, пусти его! — По всей видимости, в перепалку вступил Джеймс.

— Если ты не будешь меня слушаться, Бог пошлет тебя в плохое место, к дьяволу.

Я вошла в кухню и, бросив охапку белья, схватила Олли за руку.

— Ты ему не мать.

Джеймс показал сестре язык. Дотянувшись до Джеймса свободной рукой, я отвела обоих братьев наверх — их крики и завывания разносились по всему дому. И пока Джеймс извивался и корчился на моей только что застеленной кровати, я отослала Олли в детскую, надеть школьную форму. Вернувшись к вопящему Дэну, я приласкала его и крошку Дженни, пока их слезы не превратились в улыбки.

Когда Олли с развевающимися косами наконец выбежала из дома, торопясь в школу, я, с одной стороны, почувствовала облегчение, а с другой — грусть. Интересно, мама так же себя чувствовала, когда посадила меня на поезд почти три недели назад? Думаю, да. Ей, наверное, было еще грустнее. Ведь она знала, что я не вернусь днем, чтобы сесть за стол выпить стакан молока, и не расскажу ей, как прошел мой день…

У меня, увы, не было времени, чтобы поразмышлять о странных материнских чувствах. Впереди меня ждал день, полный хозяйственных хлопот. Я собрала белье и пошла вслед за мальчиками во двор.

* * *

Когда днем я достала конверт из почтового ящика, то сразу узнала почерк Френка. Но адресат, начертанный на конверте, заставил меня замереть.

От изумления у меня приоткрылся рот. Перевернув конверт, я уставилась на клапан. Как хорошо, что Олли еще не вернулась из школы! Я вскрыла конверт шпилькой для волос. Когда я доставала письмо, бумага дрожала у меня в руках. Я прислонилась к толстому стволу дуба, с которого уже облетели практически все листья.

Я выдохнула и еще раз перечитала письмо. К моему облегчению, он, казалось, заботится и о детях, и о моем здесь пребывании. Разве я могу отказать в его просьбе? Артур пока не дал мне никакой уверенности, что он женится на мне перед своим отъездом в Европу. Если я останусь здесь, то, возможно, смогу увидеть его еще хотя бы раз, перед тем как он сядет на корабль. Да и жить здесь, будучи главной, много лучше, чем вернуться к моей прежней жизни в Даунингтоне.

* * *

Олли вплыла во двор, когда я заканчивала развешивать белье. Малыши спали наверху, и я хотела, чтобы их дневной сон не был нарушен.

— Ты не разложишь эти полотенца и вещи на кустах, чтобы они просохли? — попросила я.

Девочка взяла корзину и пошла к боковому забору. Очень старательно и аккуратно она разложила каждую вещь так, чтобы та полностью продувалась ветром, пока нет солнца. Встряхнув юбку своего клетчатого рабочего платья, я повесила его на веревку и прошла по двору, чтобы помочь девочке.

— Мама всегда разрешала мне это делать, и мисс Ада тоже. — Олли разложила и разровняла каждое кухонное полотенце на колючем кустарнике. — Я помогала мисс Аде ухаживать за мамой до того, как у нее появилась Дженни. — Она разгладила края каждого полотенца, чтобы они лежали в ряд друг за другом.

Я решила ей не мешать.

— Когда мисс Ада заболела, она сказала мне, что я должна быстро повзрослеть. Я несколько дней не ходила в школу. Я думала, это весело — быть старшей. — Когда она повернулась ко мне, в ее серьезных глазах затаился страх. По щекам текли слезы, но она даже не замечала их.

Мое сердце будто сжало железной рукой, и из его глубин поднялось столько сострадания, что я и не подозревала.

— О, детка, мне так жаль…

Она бросилась мне в объятия, обхватила за талию, ее плечи содрогались от рыданий.

— Мне жаль, что я накричала на Дэна. Мне так жаль, что я не смогла спасти маму и мисс Аду.

Я взяла ее лицо в ладони.

— Это не твоя вина. Ты слышишь меня, Олли Элизабет? Это не твоя вина, что мама умерла. И мисс Ада. Это было… Так было предначертано судьбой.

Она зарылась мне в плечо и продолжала всхлипывать. Мне хотелось присоединиться к ней, а не говорить банальности, ведь моя мама, хотя и оставалась на этом свете, судя по папиным письмам, одной ногой была уже в другом.

Господи, помоги мне!

Я опустилась на колени возле девочки, вытерла слезы и помолилась, стараясь подобрать нужные слова.

— Смерть приходит ко всем нам, Олли. Мисс Ада знала об этом, и твоя мама тоже. И папа об этом знает. Он видит ее каждый день. Но Господь всегда с нами, приглядывает за нами, помогает нам. Я знаю!

— Откуда? Разве ты можешь увидеть Бога?

Уставившись куда-то за плечо девочки, я раздумывала о том, как выразить то, что я знала наверняка. Я подумала об Ирен, о ее глазах, излучающих свет, вопреки всем смертям, которые она видела в своей конгрегации и общине. И слова пришли сами, возникнув где-то в глубине души.

— Я знаю, потому что каждое утро, что бы ни случилось, встает солнце. Потому что дождь поливает посевы. Рождаются дети. Я знаю, что, даже несмотря на то, что приходит смерть, мы продолжаем жить.

Слова терзали мое сердце, как колючая проволока, разрывающая плоть. Утешили бы они меня, если бы мама умерла? Или Артур? Или Уилл? Смогла бы Олли вынести все, если бы смерть унесла и ее отца?

Жизни нас обеих движутся сейчас по долгому неведомому нам пути, и мы должны довериться Богу, чтобы он указал нам будущее. А пока что в наших силах стараться поддерживать друг друга.

* * *

На этой же неделе, спустя несколько дней, пришло письмо от Артура. Разговоры о предстоящем мире повергли его в уныние, ведь он так мечтал сразиться с немецкими летчиками-асами. Но меня эти новости радовали: если война скоро кончится, то Френк вернется домой, а значит, мы с Артуром сможем наконец жить собственной жизнью.

В воскресенье Ирен не пришла в церковь.