Карим. Против воли - Юлия Бонд

Взял курс к лестнице. Ноги сами понесли на кухню, но оно и понятно: аппетитный аромат, чего-то жареного и вкусного, защекотал ноздри. Плюс противная громкая музыка, дурацкая попса из последнего хит-парада, заставила криво поморщиться и ощутить новую порцию головной боли. Вряд ли бы гувернантка позволила себе подобное развлечение, а потому Карим не удивился, когда обнаружил на кухне именно Зарецкую.

Решил остаться незамеченным и понаблюдать за забавным зрелищем со стороны. Его юная жена готовила завтрак. Готовила — громкое слово. Больше пачкала посуду, кухонную плиту и кафельную плитку. Мука, сахар, яйца — были по всюду. Карим замер в дверном проёме, облокотившись спиной о деревянный косяк. Скрестил на груди руки и принялся лицезреть, как бывшая Зарецкая — нынешняя Алиева, создаёт какой-то кулинарный шедевр. Блины, оладья? Не разобрать ничего.

Наверное, он слишком громко засмеялся, когда, девушка решила поставить на полку миску с мукой, но из-за неуклюжести обронила на себя всю посудину. Лучшим было бы промолчать или сделать невозмутимый вид, но не смог. Люба резко обернулась. Комичная раскраска в виде белых полос на румяных щеках развеселила Карима больше прежнего.

— Смешно? Да? — обиженно спросила девушка, а затем, смахнув рукой упавшую прядь волос, испачкала всё лицо очередными белыми пятнами.

— Нет, — отрицательно мотнул головой, продолжая улыбаться. — Доброе утро.

— Угу, — пробубнила Зарецкая, убирая с мебели рассыпанную муку.

Лицезреть, как дуется его девочка — такое себе испытание. Не выдержал. Подошёл сзади. Отобрал пустую миску и поставил её на стол. Обвил талию кольцом своих рук, зарываясь носом в копне густых волос. Потёрся тазом о женские ягодицы, а затем забрался одной рукой под вырез мужской футболки, в которой так легко и свободно щеголяла его законная супруга.

— Карим, — возмутилась девушка, когда ловкие пальцы очертили контур пупка, а после — принялись щекотать рёбра. — Отпусти.

— Не хочу.

— У меня сгорят сырники.

— Значит, это всё-таки были сырники… — разочарованно протянул Карим.

— Почему были?

— Они уже сгорели, — шепнул на ушко, а сам потянулся к конфорке, чтобы выключить плиту.

В считанные секунды развернул Любу лицом к себе. Ухватившись за бёдра, поднял девушку на руки будто какую-то пушинку, а затем — усадил на испачканную столешницу. Опустил вожделенный взгляд на пухлые губы и решил было поцеловать, но в последний момент Зарецкая отвернулась. Сморщила носик, издавая красноречивое "фее".

Не удержался. Обхватил ладонью женский затылок и всё-таки впился в желанный ротик глубоким поцелуем. Сначала девочка брыкалась. Даже успела проехаться кулачками по его груди, но Карим быстро подавил сопротивление. Завёл за спиной тонкие запястья и углубил поцелуй. Знакомые импульсы пробежались внизу живота. Даже крышу едва не снесло, когда вдобавок ко всему острые вершинки сосков коснулись его кожи. Возможно, импровизированные прелюдии продолжились, если бы не шорканье ног, послышавшееся где-то вблизи.

Карим резко обернулся. Рявкнул на домработницу, застывшую в дверном проёме, и пригвоздил суровым взглядом чуть ли не к самому полу, отчего бедная женщина даже извиниться не успела, как ей чётко указали на выход.

— Жесть, — отчеканила Люба, устремляя на Карима осуждающий взор. — Зачем ты так с ней?

— Не лезь.

— Ты не справедлив. Эта женщина — твоя работница, а не собака, на которую можно рявкать.

— Хочешь поговорить на эту тему? Серьёзно? — криво ухмыльнулся Карим.

— Да ничего я не хочу.

— А мне, кажется, — Карим юркнул рукой в женские трусики, погладил пальцем складки и, поддавшись вперёд, шепнул Зарецкой прямо над ухом. — Хочешь.

— Карим, — Люба оттолкнула мужчину рукой и попыталась слезть со стола, но сделать это, естественно, у неё не получилось.

— Душа моя, ты теперь моя жена. Поэтому будь хорошей девочкой и не порть мне настроение с самого утра.

Люба фыркнула на подобное замечание и даже закатила глаза вверх, но Карим больно схватил её за руку, смыкая на запястье свои пальцы с такой силой, что Зарецкая невольно вскрикнула.

— Не веди себя так. Не нужно.

— Мне больно, отпусти, — процедила сквозь зубы.

Карим ослабил хватку. Посмотрел на супругу свысока и, поняв, что настроение портится ко всем чертям, поспешил из кухни прочь. Вернулся на второй этаж. Закрылся в ванной комнате, принял впопыхах душ и побрился. Пока мылся, всё время думал о ней. Неделя. Прошла почти неделя, а ничего не меняется! Девочка продолжает жечь его душу ядовитыми взглядами и словами похлеще той крапивы. Сколько ещё это будет продолжаться?!

Повязав вокруг бедер банное полотенце, Карим вышел из душа. Остановился напротив шкафа в поисках свежей рубашки и костюма. Пока выбирал одежду, ощутил, как его спину прожигает тяжёлый взгляд.

— Забыла сообщить одну неприятнейшую новость, — произнёс женский голос. — Твоя вчерашняя рубашка безнадёжно испорчена губной помадой красного цвета. Боюсь, ты попал на несколько сотен долларов или сколько там стоят твои Armani?

— Не понял.

— Говорю, что целоваться нужно без помады. Учти на будущее, если не хочешь разориться.

Карим обернулся. Окинул удивлённым взором развалившуюся на кровати супругу и не поверил собственным глазам. Его девочка предъявляет претензии? С чего бы вдруг? Какая помада?

Будто поняв, что требуются более весомые аргументы, Люба юркнула в ванную комнату, чтобы достать из корзины для грязного белья вещественные доказательства. С самодовольной ухмылкой на лице, девушка вручила Кариму мятую рубашку, а потом, продолжая криво улыбаться, принялась наблюдать, как её супруг недоверчиво рассматривает красное пятно на белоснежном воротнике.

— Кстати, разрешите спросить, Карим Орхан-оглы, вашей супруге разрешается посещать университет или же можно ставить крест на высшем образовании?

— С понедельника вернёшься к учёбе, — сухо ответил Карим, отшвыривая рубашку в дальний угол.

***

Карим собирался на работу, а я не сводила с него глаз. Злилась и обижалась, да только ему было всё равно. Он и словом не обмолвился о вчерашнем похождении по бабам. Уму не постижимо. Как можно делать вид, что всё в порядке? Разве не чувствует себя виноватым; не понимает, что для меня неприемлемо подобное отношение? Да, наш брак не по любви, но всё же…

— Я уехал, — бросил через плечо, стоя в дверном проёме.

— Пока, — я помахала на прощание рукой и вымученно улыбнулась.

Нет, Карим. Показывать свои эмоции я не буду. Ещё подумаешь, что ревную, а это уже никуда не годится. К тому же, это всё временно, а потому какого дьявола я треплю себе нервы?!

Решив, что день пятницы обещает быть таким же скучным, как и предыдущие четыре дня, я поплелась на улицу. Прогулялась по саду, сделала на мобильник скучные селфи и всё — моя фантазия закончилась. Вернулась в дом. Побродила по коттеджу, пока не наткнулась на одну комнату. Дернула за ручку и дверь с лёгкостью отварилась. Странные двоякие чувства пробрались мне под кожу. Ощущение, что я нарушаю личные границы Карима бахнули мне по голове, как огромный булыжник. Я в спешке ринулась к выходу, но только успела переступить порог, как столкнулась с гувернанткой. Женщина уставилась на меня удивлённым взглядом, а затем, ни слова не говоря, кинулась к двери, чтобы запереть её на замок.