Призрак прошлого - Людмила Белякова

– Ну почему?… В принципе это возможно. – Андрей записал версию в блокнот. – Если учесть, что на такой счет за сто лет ба-а-альшие проценты наросли, за это стоило бы по помойкам бегать. Но даже если такой счет существует, надо еще доказать, что ты имеешь на него право, а это проблематично. Еще что есть, собкор?

– Ну, еще балаболят, что еврей один богатый, еще в революцию, в одну машинку вилки-ложки золотые сунул, когда большевики обыски проводили… Так это тоже фигня! Давно бы уж нашли, да?

– Да, я тоже такую версию обдумывал. Но тоже отказался. Чаю попьешь?

– Да нет, жарко. Я пойду, если это все. Мне дежурство по братану принимать.

– Ну, ты там посматривай за этими парнями – если опять появятся, брякни сразу, если не затруднит.

Павлючок кивнул и исчез так же быстро, как появился.

«Концепция пока не выстраивается». Андрей пошел стряпать ужин.

Анна не звонила уже три дня, и, может, соскучившись, позвонит сегодня. Андрей прождал до глубокого вечера, наблюдая, как синеет небо, как одна за одной, из икринок, вылупляются звезды, а с горизонта восстает кроваво-красное марево.

Анна так и не позвонила, возилась, видимо, с поджарившимися, как пирожки, малышами, а утром Андрея в редакции ждал Костик с камерой.

– Давай по-быстрому, а? – как водится, заканючил он. – Пекло такое… Мозги плавятся.

– Мы только туда и обратно. Не зуди.

До речного порта они добрались еще до девяти утра. Сама соляная горка, грязно-серая, просматривалась издалека. Остановились, чтобы Костик сделал пару снимков.

Доступ на территорию речного порта прикрывали воротца из ржавой арматуры. Они были на замке, и на их с Костиком появление из беленной по старинке будочки вылез распаренный охранник в черной форме. Вообще жизнь на территории этого порта семи морей отнюдь не кипела. Даже кудлатый пес, лежавший в тени будочки, не соизволил их облаять – хотя бы ритуально.

– А вы кто такие? Чего тут? – сразу наехал на незваных гостей охранник. – Тут режимный объект.

– Здравствуйте, – изобразил ликование Андрей. – А мы к вам из «Крестьянской газеты». Хотелось бы поговорить с кем-то из руководителей.

– Нечего! – отрезал охранник. – Уезжайте.

– Не выйдет, – делано вздохнул Андрей. – Нас послали, и мы пошли. Ну, на задание, в смысле. Вы позвоните, доложите…

– Нечего, я сказал! – рявкнул охранник. – Поворачивай оглобли, кому говорят!

Андрей уже успел нажать на мини-диктофон, висевший на шее под футболкой, на всякий случай. Вот мы запишем, как вы с прессой общаетесь!.. Но набиваться на неприятности чересчур открыто и рисковать провалить задание было не резон.

Они с Костиком отошли к машине, Андрей вынул мобильник. Валя дала ему бумажку с телефонами директора и зама речного порта. Краем глаза Андрей видел, что охранник сам куда-то звонит.

«Ага, руководству докладывает, что журналюги понаехали! – догадался Андрей, услышав писк в трубке. – Сейчас прибегут, любезные!»

Действительно, от стоявшего фасадом к реке старого деревянного дебаркадера – впору фильм из старинной жизни снимать – к воротам поспешно двигалась объемная мужская фигура.

«Значит, тут не только соли через край… Чего-то испугались».

– В чем дело? – крикнул, подойдя вплотную к решетке, одетый в цивильный костюм мужчина. – Вы к кому?

«А вот покричи, покричи!» – подумал Андрей и вполголоса ответил:

– Мы к вам из газеты.

Костик метнул на него встревоженный взгляд – чего это он?

– А? Не слышу!

Андрей отлепился от машины и направился назад к воротам.

– Ваш человек агрессивно себя вел – вынуждены были отступить на безопасное расстояние… Мы корреспонденты из «Крестьянки». – Андрей развернул удостоверение. – А это наш фотокорреспондент.

– Я директор… А чего вы хотели?

Мужику было лет сорок. Лысоватый и полноватый, он тоже явно страдал от общения на открытом воздухе в зной.

– Побеседовать на предмет судьбы этого антропогенного сооружения.

Андрей небрежно ткнул пальцем в посапывавшую поодаль горушку.

– А, это… – У директора явно отлегло от души. – А что с ней?

– Да вот экологи местные и прочие неравнодушные граждане беспокоятся, что при первом же сильном дожде вся эта масса окажется в реке.

– Да нигде она не окажется! – махнул рукой речной директор. – Сколько себя помню, столько здесь и складируем. И ничего, все живы.

Мужику стало скучно.

«Тут, видать, есть вещи поинтереснее соляных столбов. Иначе ты б так не пугался бы», – подумал Андрей и сказал веско, серьезно:

– Так позвольте пройти, взять у вас точную информацию. Успокоить общественность, наконец. Сделать снимки, из которых наши читатели поймут, что никакой опасности для окружающей среды нет. А?

– Ну ладно, зайдите… Только пусть вас запишут. Паспорта с собой есть?

«Чего-чего, а паспортов у нас, допустим, завсегда навалом».

Действительно, первое впечатление Андрея не обмануло. Работа на территории «порта» – на это величавое слово пристань не тянула – отнюдь не бурлила. Никаких титаников у дебаркадера пришвартовано не было, а единственный кран стоял без движения, как чучело аиста в краеведческом музее.

Они прошли по небольшому двору, пустынному, даже чистому. Пес так и не удостоил пришельцев вниманием.

– У вас что – летнее затишье? – решил уточнить Андрей. – Или всегда так?

– У нас работа сезонная, – бросил через плечо директор. – Как капусту грузить будем, так только успевай. Баржа за баржей.

В кабинете на втором было прохладно – работал кондиционер.

– Так что вы хотите? – Директор сел за стол.

Андрей поставил перед ним диктофон и нажал клавишу.

– …И ничего реке не сделается, никуда соль не поплывет, – продолжал директор, ведя их назад на выход. – Намокнет – высохнет, как всегда. Просто в этом году ее побольше осталось, раз коммунальщики не забрали. Позаметнее… Даже лучше, если дождиком обрызгает.

– Почему? – удивился Андрей.

– Хоть не раздует по окрестностям. Да и все равно – как ни крути, вся эта соль рано или поздно в реке окажется. Если ее на улицах раскидают, все равно через водоток в реку попадет… Разница только во времени и концентрации.

– А вот это существенно, – заметил Андрей.

Директор понял, что проговорился.

– Да не существенно – грамм больше, грамм меньше. Из земли добыто, в землю вернется. Не очень хорошо для природы, конечно… Но не я это придумал, и не я эту соль заказывал. На Западе давно этим не пользуются.