История падшего ангела - Мария Жукова-Гладкова

Оставалась Агнесса Геннадьевна, тем более что кассета пропала. Могла Агнесса прийти за кассетой? Каким-то образом можно было узнать, что она у Алика? И ведь мать Андрюши находилась в комплексе в день убийства Максимова – и потом куда-то скрылась. Алик с Юркой ее не видели, но она вполне могла видеть их и решить, что и они тоже ее заметили. Пришла разобраться на всякий случай, например (хотя убить на всякий случай двоих людей? Это ж какие нервы надо иметь!), разобралась, заметила кассету на телевизоре и ее прихватила.

Ритке Максимовой и моей Аньке кассета с Агнессой была явно не нужна. Мать Андрюши казалась мне наиболее вероятной кандидатурой в убийцы.

Затем у меня мелькнула мысль, что мы потеряли одного члена нашей группы. Продюсер, балетмейстер – одно дело, но гитарист, фигурирующий на всех снимках, участвующий во всех концертах – другое. Конечно, ему можно найти замену, но тем не менее. «Кокосов» в изначальном варианте больше не будет никогда.

– Настя, – тронул меня за руку Славка, – пожалуй, нам лучше не ходить по одному.

– Что ты имеешь в виду? – Я в первое мгновение не врубилась.

– Тебе не кажется, что нас всех отстреливают? То есть убивают? И мы с тобой – следующие!

Я посмотрела на него, как на полного идиота. Паранойя, что ли? Или от постоянного пьянства начинается белая горячка? Отстрел «Кокосов» и всех – с ними связанных, мог прийти в голову только какому-нибудь шизику. В эту версию я не верила. Для убийства должен быть веский мотив. Узнать бы его – тогда и убийцу можно вычислить. И здесь явно действовал не сумасшедший… Нужно иметь трезвую голову и твердую руку, чтобы с одного удара всадить шило (или заточку?) точно в сердце и цинично выстрелить в голову двум людям…

А у Славки начиналась истерика. Нужно быстро его выволочь на морозец, хорошенько встряхнуть и дать по физиономии. Что я и сделала.

Но у меня тут же повисли на руках поклонницы Славкиного таланта.

– Что вы делаете?! – вопили две школьницы лет этак пятнадцати. – Что вы себе позволяете?! Да как вам не стыдно?! Да как вы посмели?!

Славик обратился к ним на мало знакомом им языке. Вернее, это я так думала, что незнакомом. Я в их возрасте, по крайней мере, не знала большей части этих слов и выражений. Но девочки знали и использовали их в общении как со своим кумиром, так и со мной. Мне очень хотелось ответить, но я сдержалась, решив быть выше. К двум школьницам присоединились еще три подружки (или соперницы?), как выяснилось, заглянувшие в один из подъездов, чтобы погреться. Они видели, что Славик утром уехал без машины, и он, оказывается, обещал им скоро вернуться и пообщаться. Они и остались ждать. Дождались. Но никак не ожидали, что его привезет девушка. Меня, естественно, они не узнали.

Славик повис на мне: вроде водка наконец подействовала, а истерику я пресекла в зародыше, так что теперь наступил период апатии. Славик полагался на меня, как и много раз в прошлом. Я с надеждой глянула на его окна, и мне повезло: Славкина мама наблюдала за разворачивавшейся во дворе сценой. Я жестом попросила ее спуститься. Мать от окна отцепилась. Я надеялась, что она скоро появится.

Славика тем временем спрашивали обо мне. Хотя вообще-то могли бы спросить у меня напрямую, но девчонки вели себя так, словно я тут и не стояла. Ему советовали меня бросить, так как я его недостойна. Я его не люблю, не ценю, не то что они, готовые за дорогим Драмчиком в огонь и воду.

– Мы на все для тебя готовы, Слава, – хватали девчонки его за руки. Лучше бы подержать помогли, хотела сказать я, но временно сдержалась, так как они имели численный перевес и теплых чувств ко мне явно не испытывали. Пострадать зазря не хотелось. Да и девчонок, как обычно, было жалко. А что будет с Юркиными фанатками, когда они узнают о его смерти?!

Когда одна из Славкиных поклонниц завела песню про то, что мечтает родить от него ребенка и готова отдаться ему прямо сейчас, к моей великой радости, из парадного показалась его мама и направилась к нам. Девчонки даже знали, как ее зовут, но она с ними не поздоровалась и вела себя так, словно их тут вовсе нет. Возможно, это самая правильная тактика.

– Здравствуй, Настя, он опять нажрался? Он же вроде к тебе поехал? Ты-то, я смотрю, трезвая. Зачем же ему наливала?

Ах, опять я виновата?

Тут и девчонки завели свою песню.

Сдерживаться я больше не могла, мне тоже надо было на ком-то отыграться. Ну я и выдала им по первое число, не забыв про натуралистические подробности того, что мне пришлось лицезреть совсем недавно. Славкина мама стояла, раскрыв рот, девчонки тоже.

– Все, забирайте свое сокровище, – я вручила Славку матери (слава богу, она не похожа на Агнессу Геннадьевну и никогда не устраивала ни сцен, ни дебошей, мы ее вообще не видели на концертах).

– Спасибо, Настя, – тихо сказала она. – Ты меня извини, пожалуйста. Но он каждый день такой. Устала я.

– Я все понимаю. Звоните, если что.

Я уже огибала машину, когда она снова позвала меня. Поклонницы так и стояли, обступив ее и сына плотным кольцом.

– А как же вы теперь? – спросила она меня. – Ну если Юра…

Я пожала плечами. Сама я собиралась ехать к Аньке, чтобы, во-первых, сообщить ей последние известия, а во-вторых, вместе придумать, что делать. Тем более завтра должны состояться похороны Максимова. В общем, нас впереди ждал сплошной траур.

* * *

У Аньки я застала Вездеходова, приглаживающего перед зеркалом усы. Анька была в прозрачном длинном пеньюарчике, надетом на голое тело, на которое генерал постоянно косился. Он облобызал мне ручку, пощекотав ее усами, но мое тело, пусть и не просвечивающее сквозь джинсы и свитер, его совершенно не интересовало. По-моему, он даже забыл, как меня зовут.

На мое счастье, генералу нужно было на работу (но он вчера и сегодня умудрился найти для Аньки пару часиков), так что Вездеходов распрощался с подругой до завтра.

– Зачастил он к тебе, – заметила я, опускаясь в кресло.

Анька махнула рукой и скривила физиономию.

– Женат? – поинтересовалась я.

– Уже дедушка. Фотографию внучки показывал. Жену ругал, как и все они. Но тем не менее вечерком спешит к своей пиле. Ты мне скажи, почему они все жен так боятся? Вон Максимов со своей Риткой сколько лет прожил? И ведь сколько баб у него было и сколько возможностей? Ну ладно бы дети. Не понимаю я мужиков, Настя. Ну не понимаю, и все. Ты только взгляни, какая я красотка!

И Анька принялась крутиться перед огромным зеркалом. Естественно, нахваливала себя. Никакими комплексами неполноценности Анька никогда не страдала и считала себя неотразимой. Правильно делала – потому что ее и воспринимали так, как она себя подавала. Мне еще не доводилось видеть мужика, который бы смог устоять перед подружкой. Мне бы ее уверенность в себе! Сама Анька предпочитала лиц, похожих или на Винни Пуха, или на Карлсона, утверждая, что рядом с ними чувствует себя комфортно (а по-моему, так она везде себя прекрасно чувствует). Генерал походил на первого из упомянутых героев. Ну что ж – о вкусах не спорят.