Рыжее счастье - Леся Андреева

Я в эти байки естественно не верила. Но ни за что бы не поехала ночью в это место. В лесу и днём то было мрачно и серо, что уж говорить о ночном пребывании. Роберту и его брату повезло – их, гениальные на выдумки, друзья устроили им квест в жилище троллей. Ехать нужно было ночью, чтобы уж наверняка получить адреналин и опасный коктейль эмоций. Для меня подобные забавы были дикими, но у парня, судя по его рассказам, каждый выходной заканчивается такими вылазками. Заброшенные дома, старые полуразрушенные заводы, высотки на железнодорожных путях и теперь вот троллий лес. Это вам не с Алебастром в квартире сидеть.

У самого подъезда я забираю пакеты у Роберта и спешу попрощаться с парнем, ведь мороз уже ощутимо покалывает щёки. Роб настаивает на том, чтобы помочь мне донести продукты до квартиры. Однако знакомый голос обрывает все попытки моего провожатого, а заодно заставляет мои колени трусливо подогнуться.

– Привет, пчёлка, – я заторможенно наблюдаю, как Платонов быстро сокращает расстояние между нами, и собственническим жестом прижимает меня к себе, крепко приобняв за талию.

Еще пару секунд уходит у меня на то, чтобы взять себя в руки и перестать превращать свой мозг в кисель. Дима выглядит бесподобно. Чёрная куртка, тёмные джинсы, плотно облегающие его задницу, и дерзкая ухмылка, с которой он смотрит на Роберта.

Обмен взглядами, которые, кажется, понятны только этим двоим. Дима спокойно забирает продукты и ущипнув меня за попу, направляется в сторону подъезда.

– Твой брат?, – Роберт говорит достаточно громко, и я просто зажмуриваю глаза, когда вижу, как напрягается спина Платонова.

Дима медленно поворачивается обратно, и взгляд его карих глаз не предвещает рыжему ничего хорошего.

– Слушай, парень, я очень стараюсь быть вежливым, чтобы не испортить настроение своей девушке. Но если ты так сильно хочешь, мы можем отойти и поговорить. Как тебе идея?, – Платонов слишком крепко сжимает в руках пакет с мандаринами и я лишь тихо вздыхаю, глядя на страдания бедненьких фруктов.

– Ребят, давайте без вот этих разборок диких самцов, ладно?, – Роб улыбается краешком губ, Платонов же все также пытается прожечь в парне дыру. – Спасибо большое, Роберт, мне пора.

Я тащу Платонова внутрь, а позади раздаётся весёлое "Еще увидимся, Алиса!". Дима разве что не рычит, порываясь вернуться и "размазать этого рыжего козла по стене". Мне остаётся лишь закатывать глаза, и ворчать от первобытных порывов суриката.

В квартире поведение Платонова преображается за секунды, стоит ему увидеть ёлку и гирлянды. Он со счастливой улыбкой обходит все комнаты и с неподдельным интересом разглядывает каждую мелочь.

– У нас теперь даже ёлка есть, пчёлка! Какая ты у меня умничка, – Дима подхватывает меня под колени и под мои визги кружит по всей квартире.

– Стой, сумасшедший! Что значит "у нас"? Платонов, ты что, решил тут поселиться? Совсем рехнулся?! Дима-а-а, хва-а-тит!, – я крепко прижимаюсь к парню, мёртвой хваткой вцепившись в его плечи. – И что за сцену ты устроил там внизу?! Платонов, гад, а ну отвечай!

Мы приземляемся на кровать и Дима ловко усаживает меня к себе на колени. Я уже не раз замечала, что это излюбленная поза этого вредного парня.

– Итак, давай по порядку, пчёлка.

Глава 16

– Почему "у нас"? Потому что я буду встречать Новый Год с тобой, Алиса, и это не обсуждается. Свихнулся, сбрендил? Да, да, да и еще раз да, пчёлка! Весь последний месяц меня просто разрывает на части от эмоций, которые для меня в новинку. Я думаю о тебе каждую долбанную секунду – чем ты занимаешься, тепло ли ты одета, скучаешь ли по мне. Всё это радует и бесит одновременно. А знаешь, почему бесит? Потому что я не могу ничего толком сказать или сделать, ты ведь просто считаешь меня кобелем, не способным удержать своего дружка в штанах. Почему, Алиса? Разве я давал повод? Разве за время нашего общения хоть раз был замешан в какой-то грязной истории? Ответь, Потёмкина.

– Ты ничем мне не обязан, Дим, мы же просто…

– Просто знакомые?!, – Платонов возвращает меня обратно на кровать и вскакивает с места. Я беспокойно наблюдаю за его метаниями из угла в угол, – друзья? Кто я для тебя, Алис?

– А я?! Могу задать такой же вопрос, Платонов! Меня, знаешь ли, тоже раздражает неопределённость. Или ты думаешь мне легко? Я не хочу быть очередным трофеем, Дим, не хочу стать "одной из…"

Мы оба замолкаем, потерявшись в этих вопросах. Дима пару секунд пристально разглядывает тени за окном, а потом со вздохом возвращается на кровать и обнимает меня своими крепкими ручищами.

– Алис, скажи честно – тебе хорошо со мной?, – я робко киваю в ответ и парень продолжает, – тогда давай перестанем мучить друг друга. Мне осточертело наблюдать, как все эти хмыри вьются вокруг тебя. Ты моя, пчёлка, и хватит уже сопротивляться. Я не отпущу тебя, какой бы вредной ты не была.

– Платонов, ты офигел?! Это я то вредная?!, – Дима ловко уворачивается от моих тычков локтем, а затем обрушивается на мои губы с головокружительным поцелуем.

Я слегка отталкиваю Платонова, хоть и делаю это с неохотой. У меня еще столько вопросов, на которые хочется получить ответы. Но в мыслях просто ветер, я бы даже сказала сквозняк. Некто, по имени Дмитрий, не закрыл за собой дверцу, и теперь в моей голове полнейший штиль. Лёгкий ветерок и абсолютно никаких мыслей.

– Откуда взялся этот рыжий?

Мне приходится пересказывать парню весь свой день, ведь просто рассказать про Роберта не выходит. Должна же я была пояснить, для чего вообще пошла в маркет и обязательно нужно было уточнить, как мне нахомила вредная тётка в очереди на кассе. Дима слушал мой рассказ с улыбкой, ровно до того момента, пока в повествовании не появился Роберт.

– Почему не попросила меня помочь?, – Платонов задаёт вопрос так внезапно, что я даже не сразу нахожу, что ему ответить.

– Дим, да мне вроде и не нужна была помощь. Это как-то… само, – я устало потираю глаза, и Дмитрий вдруг встревоженно приподнимает брови.

– Я придурок, пчёлка, даже не спросил о твоём самочувствии. Всё в порядке, Алис?

После десятой клятвы и моих заверений в том, что со мной всё хорошо, Дима наконец перестаёт изводить меня вопросами. Он как бы между делом упоминает о завтрашнем дне и о том, что ребята пригласили нас в клуб после двенадцати.

– Но мы наверное останемся дома, да?, – Дима помогает