Кошечка для (дочери) герцога - Елена Смертная

нюх приятно щекотал запах маринованной курочки.

— Приятного аппетита, – Эд был собран и строг.

— Спасибо. И тебе, – даже немного неловко стало. Но мой желудок очень быстро напомнил, что откажется работать в таких условиях, если его не покормят, поэтому я принялась за ужин.

Сказать просто «вкусно» в данном случае – ничего не сказать. Здешний повар отличался талантом. Я это поняла, когда прошлой ночью стащила пару кусочков вкусного тортика, который оставили пропитываться кремом. Наверное, на утро устроили тот ещё сыр-бор. Но нам с Нэнси нужно было что-то перекусить, пока мы ждали Аннит, нервно топчась в коридоре.

— Расскажешь мне подробнее, как всё произошло? – спросил Эдвард, отрываясь от трапезы.

— Если честно, рассказывать почти нечего. На меня напали по пути домой, в безлюдной подворотне. Я тут же потеряла сознание, то ли от страха, то ли от какой-то магии. А проснулась уже в их логове.

— Кто на тебя напал? Какой облик зверя у них был?

— Облик… – в голове появилось воспоминание о белой шерсти, в которую я уткнулась носом перед потерей сознания. Но не могла же я ещё больше подставить Итана. Поэтому пришлось сделать заминку и выкручиваться:

— Если честно, я не рассмотрела. Всё произошло слишком быстро.

— Понимаю. Не волнуйся, – видимо, Эд принял мой нервный тон не за ложь, а за страх перед картинами прошлого.

— Можно спросить? Что будет с теми пленными оборотнями?

— Можешь не переживать. Они получат по заслугам. Мы допросим их, а после отдадим под суд. Почти уверен, что каждого ждёт смертная казнь. Нападение на беззащитных невинных людей – это непростительно.

Вот же проклятье. Ладно. Судя по словам Эда, у меня было ещё несколько дней. Допрос, суд. Вряд ли всё состряпают за одни сутки. Но хотелось бы конкретики.

— А казнь… она будет публичной?

Герцог нахмурился, отпивая вино из бокала.

— Нет. Мы не проводим публичные казни в столице. Это варварство.

Я смутилась.

— Ну да, конечно.

— Тебе придется присутствовать на суде и давать показания. Так что процесс правосудия сможешь увидеть лично. А смотреть на смерть… это не то, чего стоит желать. Даже если оборотни сильно обидели тебя.

— Я? На суде? А когда? – мне надо было любыми способами понять, сколько у нас времени. Теперь точно нужно помогать пленникам бежать. Вряд ли судебное разбирательство будет ночью. А днём любые показания я могу разве что промяукать.

— Думаю, дня через два-три. Зависит от бюрократических проволочек. Но сейчас тебе не стоит волноваться об этом. Поешь, отдохни. Утром я попрошу кого-нибудь из стражи проводить тебя домой.

— Это не нужно, – я улыбнулась. – Ты ведь не сможешь приставить стражника к каждой служанке, которая на тебя работает.

— Пока всё не уляжется, именно так и сделаю.

Да что б твою заботу Эдвард да в правильное русло! Что скажет этот самый «охранник», когда вместо рыжей девицы найдет кошку? Ладно. Это проблемы утренней Яны.

— А почему госпожа Аннит не присоединилась к нам? – аккуратно перевела я тему в новое русло.

— Бережет фигуру, – Эдвард ухмыльнулся. – Поздние ужины – не для неё.

— Ясно…

Я сделала многозначительную паузу, а после выстрелила наглым вопросом в лицо:

— Ты любишь её, не так ли? Кажется, я слышала, что она говорила о свадьбе.

Эдвард натурально поперхнулся. То ли от моей дерзости, то ли от осознания, что его записали в женихи. Я состроила мордашку поневиннее. Герцог же посмотрел на меня с ироничной усмешкой в глазах.

— Свадьбе? – переспросил он, и одна из чёрных густых бровей со скепсисом приподнялась.

— Да. Не думай, пожалуйста, я не подслушивала. Это вышло случайно.

— Ну ничего себе, – он коротко посмеялся. – Вот уж не знаю. Такими темпами едва ли мы долго сможем поддерживать отношения, а она говорит о свадьбе.

Неужели действие приворота с него постепенно спадает? Слава Эдит и кинжалу старика Джордана!

— Что-то произошло? – очень участливо и исключительно по-дружески поинтересовалась я. – Понимаю, это не моё дело, но если тебе нужно выговориться – я с удовольствием послушаю. К тому же, это и мне пойдет на пользу. Хоть отвлекусь.

— Как сказать? Ничего особенного не случилось, даже наоборот. Скорее… не происходит ничего, что пришлось бы мне по вкусу, – Эд откинулся на спинку стула и устало вздохнул. – Дело в том, что когда моя жена Ванесса умирала, она очень просила меня не упиваться горем всю жизнь. Она всегда думала о других куда больше, чем о себе. Именно поэтому хотела для нас с Сарой счастья. Просила когда-нибудь привести в дом добрую женщину, которая сможет помочь нашей дочери в те моменты, когда мамы не будет рядом. Я до последнего отрицал такую возможность, но с годами раны зарастают. Ты понимаешь, что нужно хотя бы пробовать жить дальше. Однако врать не буду – у меня не получалось. Казалось, ни одна из женщин никогда не смогла бы заменить мне Ванессу. Так я думал до встречи с Аннит. Сначала она показалась мне очень… поверхностной и даже скверной девушкой, но потом я влюбился. Не знаю, как ещё объяснить те чувства, что проснулись внутри. Моя мать очень долго грешила на различную пагубную магию, но когда никто ничего не обнаружил, пришлось смириться – я просто люблю её. Увы, мои родители этого не приняли. Я же впервые ощутил нечто подобное после потери Ванессы и не хотел отпускать. Но последние дни я всё чаще ловлю себя на мысли, что скверный характер Аннит никуда не делся, а мои чувства будто бы… угасают. И вместе с ними спадают розовые очки. Думаю, меня печалит мысль, что это вовсе не любовь. Ведь тогда нужно будет начинать всё сначала, а я… я уже не верю в мою способность по-настоящему полюбить кого-то ещё.

Я была удивлена искренностью Эдварда. Слушала его внимательно, боясь упустить хотя бы одно слово. Наверное, впервые за красивой улыбкой и широкими плечами я рассмотрела его настоящего. Даже немного стыдно стало, что до этого он был для меня лишь объектом для «воспользуйся, поцелуй и забудь».

— Боишься, что рана на сердце всё ещё не зажила окончательно? – сочувственно спросила я, подвигаясь чуть ближе. Не для каких-то кошачьих уловок, а просто… чтобы искренне быть рядом. Кажется, от всего сказанного герцогу и правда было