Меценаты зла - Павел Данилов

Звук бесконечно капающей воды раздражает почти любого человека, но сейчас этот звук был сладостней самой возвышенной музыки. Жак просыпался почти каждый час, чтобы выпить набравшуюся в углублении воду. Скелет Кирилл отнес в проход. Теперь тот сидел в маленьком туннельчике, привалившись к стене, словно уставший дозорный. Чудесным образом скелет потерял по дороге всего пару мелких косточек.

На месте его прежнего многолетнего караула вырос вездесущий бледный грибковый мох. Растение подошло вплотную к суровому голому камню, но дальше не могло продвинуться и на сантиметр. Словно варварская пехота, разбивающая об высокие стены королевского замка, мох год за годом терпел неудачу в захвате новой территории.

Выспавшись, напившись, и с аппетитом стрескав по хлебцу, мужчины покинули гостеприимный грот. На входе Кирилл не поленился выскоблить слово aqua7. В животах болталось по несколько литров выпитой воды. Чувствовать наполненный желудок, пусть и жидкостью, было приятно.

По прикидкам Кирилла теперь у них была неделя. Мучительная, трудная, но неделя, в которую они смогут довольно быстро передвигаться.

Не успел он додумать эту мысль, как проход преградила широкая бронебойная дверь.

«Правительственный бункер № 13» гласила металлопластиковая табличка чуть выше смотровой линзы, которая, наверняка, включала в себя и микрофон, и видеокамеру, и динамик.

Жак приложил ладонь к идентификатору справа от двери. Что-то щелкнуло, вжикнуло, над головой загорелся неяркий светильник и строгий женский голос заявил:

– Вы не являетесь членом правительственной касты. Цель вашего визита?

– Каста была еще до Рекса первого, – шепнул Жак, обернувшись через плечо к Кириллу.

Громов кивнул на дверь, мол, заварил кашу с разговором, доваривай ее до конца.

– Я полноправный гражданин Тайлы требую открыть бункер для укрытия от внешней угрозы.

– Какова именно угроза?

– Угроза вымирания человека как вида, – вклинился в разговор Кирилл. – Нужен срочный доступ внутрь бункера.

Электронный собеседник выслушал Громова и задал тот же вопрос:

– Какова угроза?

– Я не обладаю достаточной информацией, – также сухо ответил француз.

– Бункер занят на 86 %. Сейчас свяжу вас с начальником.

– Занят?! – брови Жака поползли вверх.

Перед ними сконденсировалось голографическое облако с зеленоватым оттенком. Друзья застыли, не зная, что и думать. Что их ждет? Очередная тюрьма, укрытие или тайная лаборатория? Спасение или лютая смерть?

Через минуту в облаке голограммы проявилось морщинистое лицо с блеклыми глазами и бледной кожей.

– Кто вы, люди с верхнего мира? – вместо приветствия, задал вопрос неизвестный. По виду старику было за сотню.

– Здравствуйте. Я Кирилл Громов с планеты Spes, звездолетчик.

– Я не знаю такой планеты, а здесь нет ни звезд, ни кораблей.

– Мы просим укрытия, – медленно ответил Кирилл.

– Я Жак…

– Кто ты – я знаю, – прервал его старик, – внешние идентификаторы никто не перепрограммировал, и они до сих пор делают запросы в верхнем мире. – Начальник, как его обозвал компьютер, пожевал губами. – Надеюсь, никто не заметит эту блошку информации, нырнувшую глубоко под землю. Иначе наше существование будет под угрозой.

Кирилл и Жак стояли молча, дожидаясь очередного вопроса от старика. Громов, не зная, кто перед ним и как себя вести, решил говорить только правду.

Потому на вопрос: «Зачем вы здесь?» ответил:

– Мы беглецы. Правительство Тайлы по ошибке приписало мне статус шпиона, хотя я возил им полезные ископаемые. А Жак стал жертвой моего побега. Его записали в сообщники.

– Скоро это правительство тоже поселится в бункере, – хмыкнул старик. – Раз тени своей боится…

– Что? – не понял Громов.

– Ничего. Я пущу вас, но вы будете обязаны соблюдать наши правила. Вы сдадите все оружие и вещи, а мы уже решим, что вам необходимо для жизни.

– А одежду-то хоть можно оставить? – удивленно спросил Громов. Расставаться с формой, которая была как панцирь для черепахи, он не хотел ни при каких обстоятельствах.

Старик задумался, осмотрел спутников и величественно кивнул, словно оказал им великую милость. Глазок смотровой линзы, оказавшейся еще и голографическим проектором, померк.

– Ох как не хочется расставаться с автоматом, – поглаживая ствол, расстроено признался Кирилл. – Но делать нечего. В чужой монастырь…

Завизжал моторчик, открывая вначале многочисленные засовы, а затем саму дверь. Сочно проскрипели резиновые, с добавлением алюминия прокладки между дверью и косяком. Казалось, что дверь была закрыта не меньше полувека. А может, ее вообще не открывали. Никогда.

Моторчик продолжал визжать, а дверь толщиной в две ладони степенно раскрываться. Кирилл выключил фонарь и забросил автомат на спину, чтобы не компрометировать хозяев этой подземной избушки. Однако руку держал около кармана с пистолетом. «Доверяй, но проверяй, – думал он. – Тем более на Тайле».

Встретили их шесть бледнолицых мужчин лет пятидесяти. Двое держали в руках лучевики модификации вековой давности. Кирилл видел их в учебнике по истории оружия. Кажется, их делали еще на Земле и снабжали ими всех маломальских руководителей при колонизации планет. У остальных оружие было в кобуре, но какое – Громов не разглядел. Да и форма была незнакомой.

Отсюда можно было сделать вывод – бункер построили в самом начале колонизации Тайлы. И ни разу не обновляли. А с тех пор прошло девяносто семь лет.

– Здравствуйте, – поздоровался он, оглядываясь вокруг. Смотреть не только туда, где луч фонаря выхватывает светлое пятно, было непривычно.

Кирилл и Жак обрадовались тусклым светильникам, как весеннему солнышку после долгой темной зимы. Они находились в каменном мешке площадью не меньше, чем в сто квадратных метров. В стене напротив виднелась дверь-близнец.

– Приветствую вас, гости, – сказал мужчина. – Прошу сдать все оружие.

«От одного конвоя пришли к другому», – с грустью подумал Громов. Но стоило им отдать автомат, нож и пистолеты, как раритетные лучевики отправились в кобуры. Видя, с какой тоской Кирилл расстается с оружием, мужчина усмехнулся и протянул руку.

– Матвеем меня звать, – сказал он, – ничего, может еще вернутся к вам стволы. Обживетесь когда.

– Кирилл, – пожав сухую мозолистую ладонь, представился Кирилл.

– Жак, – присоединился француз.

Громов взглянул на спутника при свете и ужаснулся, поняв, как он выглядит сам. Извалянная в пыли одежда, чумазое лицо, недельная щетина, лохматые грязные волосы, заострившиеся от голода и измождения скулы. Наверное, отец родной сейчас с трудом узнал бы его в этом малоприятном обличии. А ухоженного звездолетчика в Кирилле мог разглядеть только сумасшедший. Разнорабочий, живущий впроголодь, не больше.