Чудо - Р. Дж. Паласио

— Ты же вроде с ним дружил! — удивилась мама.

— Мам, это было в детском саду. Джулиан — самый большой подхалим на свете. Он из кожи вон лезет, чтобы всем понравиться.

— Ну, по крайней мере Джулиан согласился помочь этому мальчику. Нужно отдать ему должное.

Я промолчал, потому что она была права. А потом снова спросил:

— А Шарлотта? Тоже согласилась?

— Ну да, — сказала мама.

— Еще бы. Шарлотта у нас такая паинька, — проворчал я.

— О боже, Джек, — вздохнула мама. — Тебе не угодишь.

— Просто… Мам, ты понятия не имеешь, как выглядит этот парень.

— Могу представить.

— Нет! Не можешь. Ты никогда его не видела. А я видел.

— А если он не тот, о ком ты думаешь?

— Это точно он. Говорю тебе, он очень, очень страшный. Безобразный, мам. Глаза вот здесь внизу. — Я показал на щеки. — И ушей нет. А рот как…

Тут на кухню вошел Джейми и полез в холодильник за соком.

— Вот хоть Джейми спроси, — предложил я. — Джейми, а Джейми, помнишь того мальчишку, которого мы встретили в прошлом году в парке после школы? У которого жуткое лицо? Его еще Августом зовут?

— О! — Глаза у Джейми округлились. — Из-за него мне приснился плохой сон. Помнишь, мамочка? Как мне снилось про зомби в прошлом году?

— Я думала, это из-за какого-то фильма ужасов, — сказала мама.

— Нет, из-за мальчика! Когда я его увидел, то заорал «А-а-а» и убежал…

Мама вдруг нахмурилась:

— Погоди-ка. Прямо перед ним взял и заорал?

— Это не я, оно само вырвалось!.. — захныкал Джейми.

— Очень даже ты! — Было видно, что мама еле сдерживается. — Мальчики, я ужасно разочарована тем, что сейчас услышала. Сами подумайте: он обыкновенный мальчик — такой же, как вы! Вы можете вообразить, как он расстроился, когда Джейми с криками от него удрал?

— Я негромко кричал, — оправдывался Джейми. — Вот так: «А-а-а!..»

Он схватился за голову и стал носиться по кухне кругами.

— Джейми, прекрати! — одернула его мама. — А я-то считала, что мои сыновья — добрые и отзывчивые. Получается, что я ошибалась.

— Мамочка, ну он же такой урод, — сказал Джейми.

— Джейми! — прикрикнула мама. — Что за словечки! Забирай свой сок и отправляйся к себе в комнату. Я хочу поговорить с Джеком наедине.

Я понял, что меня ожидает длиннющая речь.

Когда Джейми ушел, мама начала:

— Послушай, Джек…

— Хорошо, я с ним подружусь, — перебил я.

— Что? Подружишься? — Мама даже опешила от неожиданности.

— Да.

— Так я звоню мистеру Попкинсу?

— Да! Мам, я же сказал: да.

Мама улыбнулась:

— Я знала, что ты не подведешь. Молодец. Я тобой горжусь. — Она взъерошила мне волосы.

А передумал я не для того, чтобы избежать маминых нотаций. И не для того, чтобы защитить Августа от Джулиана, который, я не сомневался, устроит какую-нибудь подлянку. Просто пока Джейми рассказывал и показывал, как он бежал и кричал «А-а-а», я вдруг почувствовал себя из рук вон плохо. Дело в том, что придурки вроде Джулиана будут всегда. Но если даже Джейми, который вообще-то совсем не злой, поступает так жестоко, то получается, у Августа нет ни единого шанса выжить в средней школе.

Во-первых, к его лицу привыкаешь. Первые дни я думал: «Ух! Всю жизнь буду от него шарахаться!» А через неделю уже думал: «Хм, не так уж и страшно».

Во-вторых, он на самом деле очень прикольный. Например, учитель что-то вещает на уроке, а Август шепчет мне что-нибудь уморительное: никто больше не слышит, а я помираю со смеху. Да он и вообще хороший. С ним легко и весело, и обо всем можно поговорить.

В-третьих, он очень умный. Я думал, он будет отставать, ведь раньше он в школу не ходил. Но почти по всем предметам его оценки лучше моих. То есть, может, он и не круглый отличник, как Шарлотта или Ксимена, но мозги у него варят. И, не в пример тем же Шарлотте и Ксимене, он дает мне списывать, если я прошу (хотя просил я всего-то пару раз). Однажды он даже дал мне списать свою домашку — правда, за это нам обоим влетело после уроков.

— У вас совпадают все ошибки во вчерашней домашней работе! — отчитывала нас мисс Рубин и глядела так, будто ждала объяснений. А что мне отвечать, не говорить же: «Это потому что я списал у Августа». Но Август соврал, чтобы меня спасти. Он сказал: «Так мы же вчера вместе делали уроки!» — чистая ложь, как вы понимаете.

— Ну, вместе делать уроки — это замечательно, — ответила мисс Рубин. — Но каждый должен выполнять свою домашнюю работу самостоятельно. Вы можете сидеть рядом, но не писать одну работу на двоих. Усвоили?

Когда мы вышли из кабинета, я сказал:

— Чувак, спасибо.

А он:

— Да без проблем.

Круто.

В-четвертых, теперь, когда я познакомился с Августом поближе, я понял, что на самом деле хочу с ним дружить. Сначала, чего уж скрывать, я общался с ним только из-за того, что мистер Попкинс попросил меня за ним «присмотреть». Но теперь Август мне просто нравится. Он смеется над моими шутками, и я чувствую, что могу рассказать ему все что угодно. Он надежный друг. Если бы все ребята из пятых классов выстроились в ряд и надо было выбрать, с кем я хочу дружить, я выбрал бы Августа.

Кровавый Крик? Какого черта? Джун Доусон всегда была немного с приветом, но она что, совсем сбрендила? Я всего-то спросил, почему Август на меня обижается. Думал, она знает. А она: «Кровавый Крик».

Дичь какая-то: сегодня мы с Августом друзья, а завтра — бац! — и он едва со мной разговаривает. И у меня ни малейшей идеи почему. Я ему: «Послушай, Август, ты что, на меня злишься? Обижаешься?» — а он пожал плечами и ушел. Ну точно, обижается. А я хоть тресни не могу сообразить, что же я такого сделал. Вот и решил спросить у Джун. И все, что я из нее выудил, — «Кровавый Крик». Да уж, низкий поклон тебе, Джун, за помощь.

Знаете, у меня полно друзей в школе. И если Август хочет со мной раздружиться, пожалуйста, не возражаю. Теперь я его в упор не вижу — точно так же, как он меня. Хотя это не просто, ведь мы сидим рядом почти на всех уроках.

Все заметили, что мы поссорились, и стали ко мне приставать: что да как и почему. К Августу никто не приставал. С ним же почти никто не разговаривает. То есть единственный человек кроме меня, с которым он общается, это Джун. Иногда с ним болтает Росс Кингсли, и два Макса пару раз играли с ним в «Подземелья и драконы». Паинька Шарлотта только кивает, когда встречается с ним в коридоре, — и все. А может, народ еще продолжает играть в «чуму» за его спиной — точно не знаю, про «чуму» ведь мне никто никогда не рассказывал напрямую. Все это я говорю к тому, что с друзьями у него дефицит и заменить меня ему некем. Если ему вздумалось меня футболить, ну и пусть, он сам и останется в дураках, а не я.