Входят трое убийц - Франк Хеллер

— Не думаю, — успокаивающе сказал доцент. — Если Трепка умолчал о том, что видел, то лишь потому, что в глубине души он и сам сомневается. Меня не удивит, если окажется, что он предпринял самостоятельное расследование, в точности как вы!

— Кстати, о расследованиях, — сказал Эбб, убирая челку со лба, — не нужны ли вам деньги, дорогой Люченс?

— Что вы сказали? — растерянно переспросил доцент. — Не нужны ли мне деньги?

— Боже мой, да это со всяким может случиться. Так нужны или нет?

— Нет… Но почему вы спрашиваете?

— Просто чтобы предостеречь вас от частных банкиров! Они дерут такие проценты, что обращаться к ним можно только в случае крайней нужды!

— Вот как! — серьезно ответил Люченс. — И в самом деле, по-моему, я слышал об этом еще от кого-то. В особенности предостерегают от некоего месье Терона с виллы «Душенька»… Знаете вы такого?

— Лично нет, но мне случается проходить мимо его виллы. И когда вижу его с маленькой дочерью на коленях, я всегда вспоминаю троллей с рисунков Вереншольда.[40]Еще раз повторяю, дорогой Люченс, если вам понадобятся деньги, обращайтесь не к нему, а ко мне! Мой последний поэтический сборник, слава богу, разошелся очень хорошо.

— Искренно рад, — сердечно сказал доцент. — Спасибо за предложение, но, к счастью, у меня есть и аккредитив, и чековая книжка шведского банка.

И мужчины простились друг с другом с важностью, достойной авгуров. А через десять минут Эбб уже шел к доктору Максансу Дюроку.

У себя в приемной, куда впустили наконец норвежского поэта, доктор держался подчеркнуто профессионально. Встреча в парке виллы Лонгвуд, несомненно, выветрилась у него из памяти. Он тщательно и долго выслушивал легкие поэта, после чего заявил, что никакой опасности нет, и при разумном образе жизни в здешнем климате пациент может дожить до самого почтенного возраста.

— Стало быть, мне не грозит внезапная кончина, постигшая нашего общего знакомого Артура Ванлоо? — спросил Эбб с лучезарной улыбкой, которая обыкновенно обезоруживала даже критиков из «Тиденстайн».

Доктор сдвинул брови, образовавшие на переносице черный узел, и внимательно вгляделся в лицо Эбба.

— Ах да, конечно, — пробормотал он наконец, — мы встретились в парке… Нет, если вы будете жить так, как я сказал, беспокоиться вам не о чем. Хорошо…

Излишне говорить, что визит поэта к доктору был вызван не медицинскими, а детективными причинами. Эбб прекрасно знал, в каком состоянии его легкие. И, обложив свою добычу-доктора, он не собирался ее упускать. Он заулыбался еще лучезарнее и вовсю заработал языком.

— Да, мы встретились в парке… Я слышал, вы собирались провести вскрытие, а потом узнал, что результат оказался именно таким, какого следовало ждать. Я очень рад. Мы ведь все читаем детективы, а меня и двух моих друзей, как ни странно, попросили стать членами комитета по изданию детективных романов… Кстати, мы все трое познакомились с Артуром Ванлоо. И когда на следующее утро мы узнали о его смерти…

При первых словах Эбба брови доктора сошлись еще плотнее, но при слове «детективы» его лицо слегка прояснилось, а когда поэт назвал «комитет по изданию детективных романов», черная борода раздвинулась в улыбке — улыбке, выражавшей олимпийскую иронию. Было очевидно, что доктор Дюрок имеет совершенно определенное и недвусмысленное мнение о ценности упомянутого литературного жанра с медицинской точки зрения и мысль о комитете, призванном заниматься исключительно такого рода книгами, показалась ему настолько комичной, что в ней было даже нечто патетическое.

— Diable![41]— воскликнул он, когда Эбб исчерпал поток своего красноречия. — Комитет по отбору детективных романов! И вы член этого комитета! И потому смерть Артура Ванлоо навела вас на размышления! Разумеется, эти размышления заслуживают всяческого внимания! Разумеется, их стоит обсудить! Позвольте же спросить, cher Maître, в чем эти размышления заключаются?

— Сразу после того, как мы расстались, — в том же тоне ответил Эбб, — я кое-что нашел в парке. Кое-что спрятанное за кустами. Я нашел вот это!

И театральным жестом он протянул доктору обрывок серовато-коричневой оберточной бумаги. Нельзя сказать, что находка произвела на доктора впечатление.

— Вы нашли эту бумажку, — блеснув глазами, удостоверил он. — И какие же выводы сделали вы из вашей находки, cher Maître?

— Я подумал, — ответил Эбб, — быть может, это была обертка пакета, о котором вы, наверно, тоже слышали. Несколько дней назад велосипедист-рассыльный потерял пакет и по радио сообщили, что пакет разыскивает местная полиция. Пакет был отправлен аптекой Pharmacie Polonaise и в нем был опасный яд — чистый никотин.

Улыбка доктора погасла. Он взял оберточную бумагу и, к удивлению Эбба, внимательнейшим образом ее изучил.

— Для верности, — добавил Эбб, — я навел справки о том, где покупают лекарства обитатели виллы Лонгвуд. Оказалось, что не в Pharmacie Polonaise.

— Вы хотите сказать, — произнес, помолчав, доктор, — что эта бумага могла быть оберткой пропавшего пакета. Ну и как, продвинулись вы далее в ваших… теориях?

— Да. Но покамест давайте отвлечемся от них! Как вы относитесь к моим предположениям насчет того, что это обрывок обертки потерянного пакета, а пакет мог иметь какое-то отношение к скоропостижной смерти Артура Ванлоо? Они очень наивны?

Доктор Максанс расчесал пальцами черную бороду.

— Позвольте спросить, cher Maître, вы излагали кому-нибудь вашу интересную теорию?

— Только двум моим коллегам по комитету.

— Я дам вам добрый совет: пусть это останется между вами! Поскольку вы спрашиваете моего мнения, я отвечу вам двумя словами: это исключено!

— Но вам самому эта смерть показалась странной! — начал Эбб.

— Я и вправду не хотел сразу же выписывать свидетельство о смерти. Но потом выписал. Думаю, мой ответ ясен. Позвольте пожелать…

— Одну минуту! — взмолился Эбб. — Не окажете ли вы услугу бедному члену комитета по изданию детективных романов? Не объясните ли ему, почему вы исключаете мысль о возможности отравления никотином?

Доктор пожал плечами с видом отца, подчиняющегося желаниям своенравного ребенка.

— Не знаю, много или мало вы знаете о действии яда, о котором говорите, — сказал он тоном, который выдавал, что второе предположение представляется ему, безусловно, более вероятным. — Быть может, вам известно, что оно вызывает головокружение, боли в желудке, обильное потоотделение и искажение черт лица. Вскрытие обнаруживает другие симптомы. Желудок и мозг переполнены кровью, кровь темного цвета, сердце ослаблено. Обмануться здесь нельзя. И поскольку я провел исследование бренных останков Артура Ванлоо, то должен вежливо, нерешительно отклонить вашу в остальном весьма интересную теорию. Позвольте…