Homo Deus. Краткая история будущего - Юваль Ной Харари

Чтобы передавать гены следующему поколению, недостаточно решать проблемы выживания. Животным нужно решать и проблемы воспроизводства. Это тоже вопрос вычисления вероятностей. Естественный отбор создал быстрые алгоритмы для оценки шансов на воспроизводство – страсть и отвращение. Красота означает «хорошую возможность успешно продолжить род». Когда женщина видит мужчину и думает: «Какой интересный парень!», и когда пава видит павлина и думает: «Боже! Что за хвост!», обе делают нечто подобное тому, что делает вендинговый автомат. Как только свет, отражаемый телом мужчины, попадает на их сетчатку, включаются наимощнейшие алгоритмы, отточенные миллионами лет эволюции. В несколько миллисекунд эти алгоритмы преобразуют крохотные штришки мужской внешности в репродукционные вероятности и выдают заключение: «Судя во всему, это здоровый и плодовитый мужчина с прекрасными генами. Если я с ним сойдусь, мои отпрыски унаследуют крепкое здоровье и прекрасные гены». Это заключение, конечно же, выражается не в словах и не в цифрах, а в волне сексуального желания. Павы и женщины не производят никаких подсчетов. Они просто чувствуют.

Даже нобелевские лауреаты по экономике принимают минимум решений с ручкой, бумагой и калькулятором в руках; за 99 процентов наших решений, включая жизненно важные (касающиеся выбора супруга, профессии, места жительства), отвечают высокоточные алгоритмы, которые мы называем чувствами, эмоциями и желаниями[80].

Поскольку эти алгоритмы управляют жизнями всех млекопитающих и птиц (и, возможно, некоторых рептилий и даже рыб), когда люди, павианы и свиньи испытывают страх, в сходных участках их мозга протекают сходные неврологические процессы. Поэтому испуганный человек, испуганный павиан и испуганный боров, видимо, схожи в своих переживаниях[81].

Павлин и мужчина. Когда вы смотрите на эти образы, информация о пропорциях, цветах и размерах обрабатывается вашими биохимическими алгоритмами, заставляя вас чувствовать притяжение, отвращение или безразличие

Хотя, безусловно, есть и отличия. Свиньям не свойственны ни глубокое сострадание, ни запредельная жестокость, к которым склонен Человек Разумный. Неведомо им и чувство изумления, которое охватывает человека, созерцающего звездное небо. Вероятно, у свиней тоже есть какие-то эмоции, незнакомые людям. Но существует одна, самая главная эмоция, которая присуща всем млекопитающим: взаимопритяжение матери и детеныша. Собственно, по ней они и получили свое название – млекопитающие. Млекопитающие мамаши так любят своих малышей, что позволяют им сосать молоко из своего тела. А детеныши млекопитающих чувствуют неодолимую потребность в матери, в ее близости. В естественных условиях поросята, телята и щенки, оставшиеся без материнской опеки, обычно долго не протягивают. До недавнего времени так же обстояло дело и с человеческими детьми. В свою очередь, свиноматка, телка или сука, которая по причине какой-то редкой мутации не печется о своем приплоде, может прожить длинную и гладкую жизнь, но ее гены не передадутся следующему поколению. То же самое относится к жирафам, летучим мышам, китам и дикобразам. Можно спорить о любых других эмоциях, но совершенно очевидно, что, поскольку молодые млекопитающие неспособны выживать без материнской заботы, материнская любовь и сильное взаимопритяжение между матерью и детенышами характерны для всех представителей класса[82].

Ученые долго не хотели это признавать. Еще совсем недавно психологи сомневались в важности эмоциональной связи между родителями и детьми даже у людей. В первой половине XX века, несмотря на влияние фрейдистских теорий, главенствовал бихевиоризм[83], утверждавший, что отношения между родителями и детьми строятся на материальной основе, что детям прежде всего необходимы еда, кров и медицинское обслуживание; детей привязывает к родителями лишь то, что последние их всем этим обеспечивают. Ребятишек, которые напрашивались на нежности, объятия и поцелуи, считали «испорченными». Детские психологи предупреждали родителей, что заласканное, зацелованное чадо вырастет требовательным, эгоистичным и неуверенным в себе[84].

Джон Уотсон, ведущий в 1920-х годах авторитет в области детского воспитания, строго наставлял: «Никогда не обнимайте и не целуйте [своих детей], никогда не сажайте их на колени. В случае крайней необходимости поцелуйте один раз в лоб, когда они отправляются спать. Утром поздоровайтесь с ними за руку»[85]. Популярный журнал «Уход за ребенком» объяснял, что секрет воспитания заключается в том, чтобы блюсти дисциплину и удовлетворять материальные нужды детей в строгом соответствии с распорядком дня. Статья 1929 года внушала родителям: «Если младенец криком требует еды раньше обычного часа кормления, не берите его на руки, не качайте, чтобы он успокоился, и не нянчитесь с ним, пока не придет время кормить. Ребенку, даже крошечному, плач не повредит»[86].