Инструментарий человечества - Кордвейнер Смит

– Зачем? – спросил лорд Редлэди. – Пусть покупает. А мы посмотрим, что он сделает с Землей, когда купит ее, и если это будет что-то плохое, мы его убьем.

– Убьете меня, лорд Редлэди? – удивился Род. – Я думал, вы меня спасаете.

– И то и другое, – сказал доктор, вставая. – Правительство Содружества не попыталось отобрать у тебя твою собственность, хотя у него есть сомнения по поводу того, как ты поступишь с Землей, если действительно купишь ее. Они не собираются позволить тебе остаться на этой планете и тем самым подвергнуть ее опасности, поскольку ты – самая богатая потенциальная жертва похищения из всех, что когда-либо жили. Завтра они лишат тебя собственности, если ты не воспользуешься шансом сделать ноги. Земное правительство настроено точно так же. Если придумаешь, как защитить себя, сможешь вернуться. Конечно, тебя будет охранять полиция, но хватит ли этого? Я врач – и я здесь, чтобы отправить тебя в путь, если ты захочешь.

– А я правительственное лицо – и арестую тебя, если ты откажешься, – добавил Джон Фишер.

– А я представляю Инструментарий, который не разглашает свою политику никому, тем более чужакам. Однако моя личная политика, – произнес лорд Редлэди, вытягивая руки и выворачивая большие пальцы бессмысленным, гротескным, но чрезвычайно угрожающим образом, – проследить, чтобы этот мальчик в целости и сохранности добрался до Земли – и чтобы с ним поступили по справедливости, когда он вернется сюда!

– Вы все время будете защищать его! – воскликнула Лавиния со счастливым видом.

– Все время. Насколько смогу. Пока буду жив.

– А это очень долго, хвастливый, болтливый англичанишка, – пробормотал Хоппер.

– Следи за языком Хоппер, – одернул его лорд Редлэди. – Род?

– Да, сэр?

– Каков будет твой ответ? – безапелляционным тоном спросил лорд Редлэди.

– Я поеду, – сказал Род.

– Чего ты хочешь на Земле? – церемонно спросил лорд Редлэди.

– Настоящий капский треугольник.

– Что? – воскликнул лорд Редлэди.

– Капский треугольник. Почтовую марку.

– Что такое почтовая марка? – спросил лорд Редлэди, искренне озадаченный.

– Плата за сообщения.

– Но ее производят при помощи отпечатков большого пальца или сетчатки!

– Нет, – сказал Род, – я имею в виду бумажные сообщения.

– Бумажные сообщения? – переспросил лорд Редлэди с таким видом, словно кто-то упомянул травяные линкоры, лысых овец, литых железных женщин или нечто столь же невероятное. – Бумажные сообщения? – повторил он, а затем рассмеялся весьма обаятельно. – А! – воскликнул он, будто совершил тайное открытие. – Ты имеешь в виду реликвии?..

– Конечно, – ответил Род. – Из времен до эпохи самого Космоса.

– На Земле много реликвий, и, не сомневаюсь, ты сможешь изучать или собирать их. С этим не возникнет никаких проблем. Просто не совершай неправильных поступков или у тебя будут серьезные неприятности.

– Что такое неправильные поступки? – спросил Род.

– Покупать или пытаться купить настоящих людей. Перевозить религию с одной планеты на другую. Заниматься контрабандой недолюдей.

– Что такое религия? – спросил Род.

– Потом, потом, – ответил лорд Редлэди. – Ты все узнаешь потом. Доктор, ваша очередь.

Уэнтворт поднялся, очень осторожно, чтобы не задеть головой потолок. Для этого ему пришлось немного наклонить шею.

– У нас есть два ящика, Род.

Пока он говорил, дверь с жужжанием отъехала в сторону, и все увидели маленькую комнатку. В ней находились большой ящик, похожий на гроб, и очень маленький ящичек, вроде тех, в которых женщины хранили единственную шляпку для парадного выхода.

– Преступники, и дикие правительства, и заговорщики, и авантюристы, и простые добрые люди, помешавшиеся при мысли о твоем богатстве, – все они будут поджидать тебя, чтобы похитить, или ограбить, или даже убить…

– Зачем меня убивать?

– Чтобы притвориться тобой и попытаться завладеть твоими деньгами, – ответил доктор. – Теперь смотри. Перед тобой стоит серьезный выбор. Если ты предпочтешь большой ящик, мы поместим тебя в караван парусников, и ты доберешься до места через несколько сотен или тысяч лет. Но ты прибудешь туда, с вероятностью девяносто девять целых девяносто девять сотых процента. Или мы можем отравить большой ящик на обычном плоскоформирующем корабле, и кто-то похитит тебя. Или мы выжмем тебя и поместим в маленький ящик.

– В эту коробочку? – воскликнул Род.

– Выжатым. Ты ведь выжимал овец?

– Я об этом слышал. Но не с людьми. Дегидратировать мое тело, замариновать голову и заморозить все это? – крикнул Род.

– Именно. В точку, черт побери! – радостно воскликнул доктор. – Это даст тебе хороший шанс попасть туда живым.

– Но кто соберет меня обратно? Мне понадобится собственный врач?.. – Голос Рода дрожал от противоестественности риска, а не только от непредсказуемости и опасности.

– Вот твой врач, уже обученный, – провозгласил лорд Редлэди.

– К вашим услугам, – произнесло маленькое земное животное, «обезьяна», отвесив неглубокий поклон всем собравшимся. – Мое имя О’гентур, и я прошел обучение на врача, хирурга и парикмахера.

Женщины ахнули. Хоппер и Билл с ужасом уставились на маленькое существо.

– Ты недочеловек! – завопил Хоппер. – Мы никогда не давали этим чертовым тварям волю на Севстралии!

– Я не недочеловек. Я животное. Обученное на… – Обезьяна прыгнула. Тяжелый нож Хоппера звякнул, как музыкальный инструмент, врезавшись в мягкую сталь стены. В другой руке Хоппер держал длинный тонкий нож, готовясь вонзить его в сердце Редлэди.

Левая рука лорда Редлэди метнулась вперед. Что-то в его ладони безмолвно, жутко вспыхнуло. Послышалось шипение.

На месте Хоппера возникло облако густого смолянистого дыма, вонявшего горелым мясом, и медленными спиралями потянулось к вентиляции. Одежда и личные вещи работника, включая один искусственный зуб, лежали целые и невредимые на кресле, в котором он сидел. Его стакан, который уже никто не допьет, стоял на полу рядом с креслом.

Глаза доктора блеснули, и он кинул на Редлэди странный взгляд.

– Засвидетельствовано и доложено Севстралийскому военно-морскому флоту.

– Я тоже доложу об этом, – сообщил лорд Редлэди, – как о применении оружия на дипломатической территории.

– Хватит, – вмешался Джон Фишер сотый, теперь отнюдь не сердитый, а бледный и немного больной на вид. Его напугала не жестокость, а решительность. – Давайте вернемся к делу. Мальчик, какой ящик? Большой или маленький?

Работница Элеанор поднялась. Она ничего не сказала, но все взгляды обратились к ней.