Глиняная Библия - Хулия Наварро

– Необходимо, чтобы вы мне доверяли и рассказали, кого вы преследуете и почему. Тогда я лучше смогу понять то, что произошло.

– Нет, Лука, больше мы тебе ничего не расскажем, – заявил Карло. – Не обижайся. И дело здесь не в том, доверяем мы тебе или нет.

– Хорошо, я буду довольствоваться версией, предложенной госпожой Барреда. Надеюсь, мои друзья из полиции окажутся сговорчивыми и не станут закручивать гайки сильнее, чем нужно. Родственники моих погибших сотрудников убиты горем, однако они считают, что в их смерти виноват царящий в Ираке хаос. Буш уже получил в лице этих двух итальянских семей яростных сторонников его борьбы против «империи зла». Я разговаривал с женой Франческо и родителями Паоло. Никто из них не знает, с какой целью Франческо и Паоло отправились в Ирак, потому что они не рассказывали дома о своей работе. Таким образом, у нас не должно быть больших проблем с родственниками, тем более что вы настроены оказать им существенную материальную помощь… Ну ладно. Я вам позвоню и сообщу о результатах встречи с моими друзьями из полиции.

Извини, что снова возвращаюсь к данному вопросу, но ты точно не говорил своим людям о том, по чьему заданию они работают?

– Нет, Карло, не говорил. Ты попросил, чтобы о вас никто, кроме меня, не знал, а я если что-то обещаю, то держу свое слово.

– Спасибо, друг, – тихо сказал Карло.

После этого четверо друзей попрощались с Марини и вышли на улицу.

– Пойдемте где-нибудь перекусим, – предложила Мерседес. – Я морально истощена.

Они зашли в старенькое кафе. Над Римом приветливо сиял солнышко, однако у этих четверых на душе было очень тяжко.

– Он догадался, что это мы, – сказал Бруно.

– Нет, не догадался, – ответила Мерседес. – Люди Марины ничего ему не сказали, потому что они ничего не знали.

– Мы не должны утрачивать чувство реальности, – заявил Ганс Гауссер, – так как мы уже достаточно старые для того, чтобы превращаться в параноиков.

– Давайте подождем, пока Лука нам не позвонит и не расскажет, чем закончился его визит в полицию, – сказал Карло. – А пока что, друзья мои, мне нужно вас покинуть и наведаться к себе в клинику. В противном случае мои дети начнут беспокоиться. Если не возражаете, увидимся во время ужина и…

– Карло, – перебила его Мерседес, – мне кажется, что никому из нас не помешает немного отдохнуть. Так что давайте лучше встретимся завтра.

– Да, ты права, Мерседес, – согласился Бруно. – Нам не помешает на несколько часов расстаться – и ради отдыха, и ради того, чтобы каждый из нас мог собраться с мыслями. Возможно, тогда появятся какие-нибудь новые соображения.

– Как хотите.

Четверо друзей вышли из кафе и разошлись в разные стороны. Каждый из них действительно ощущал, что должен побыть в одиночестве, чтобы привести в порядок свои мысли.

Едва Карло Чиприани успел разобрать почту и дать задание своей секретарше, как в кабинет вошла его дочь Лара.

– Наконец-то я тебя застала, папа! И где это ты был со своими дружками?

– Лара, ну что у тебя за манера называть так почтенных людей, которые…

– Это потому, что ты куда-то запропастился, папа, и мы уже начали беспокоиться. Правда, Мария?

– Да, синьора.

– Спасибо, Мария. Можешь идти, мы продолжим работу завтра.

Секретарша вышла из кабинета доктора Чиприани, оставив его наедине с дочерью.

– Надеюсь, сегодня вечером ты не станешь задерживаться, – сказала Лара.

– Сегодня вечером?

– Ты только не говори мне, папа, что уже забыл про день рождения жены Антонино и о том, что мы приглашены к ним на ужин…

– Ах да, день рождения! Нет-нет, я не забыл, а просто думал, что ты говоришь о чем-то другом.

– Ты не умеешь врать. И что ты ей купил? Ты ведь знаешь, что жена Антонино – своеобразный человек.

– Я как раз собирался сходить в магазин «Гуччи».

– Ты что, намереваешься еще раз подарить ей платок?

– Это самый подходящий подарок.

– Уж лучше сумку. Хочешь, я пойду с тобой?

Карло посмотрел на дочь и улыбнулся. Да, он с удовольствием пройдется с ней по городу и послушает ее рассказы о том, что произошло за последнее время в клинике.

* * *

Альфред Танненберг с невозмутимым видом слушал Полковника. Они были знакомы уже много лет, и Полковник всегда оказывал ему весьма ценные услуги. Это стоило Альфреду немалых денег, можно даже сказать, очень больших, однако в конечном счете он оказывался не в накладе. Полковник принадлежал к клану Саддама (они оба были родом из Тикрита) и, работая в службе государственной безопасности, входил в круг его доверенных лиц, поэтому Танненберг всегда был в курсе того, что происходит в окружении диктатора, или, как было принято говорить, «во Дворце».

– Скажи мне, кто прислал сюда этих людей! – настаивал Альфред.

– Клянусь тебе, я и сам этого не знаю. Они приехали из Италии по заданию агентства «Розыск и охрана». Их задача состояла в том, чтобы следить за Кларой. Больше они ничего не сказали, потому что ничего больше и не знали. Если бы им было известно что-нибудь еще, то, можешь мне поверить, они бы это рассказали. Мне не верится, что кто-то вдруг захотел причинить вред твоей внучке.

– И мне в это не верится, однако если кто-то все-таки пытается это сделать, то наверняка ради того, чтобы досадить мне.

– Да уж, старина, у тебя много врагов.

– Но и друзей тоже. Я рассчитываю на твою помощь.

– Ты прекрасно знаешь, что я к твоим услугам, однако необходимо, чтобы ты мне еще кое о чем рассказал. У тебя есть могущественные друзья. Может, ты их чем-то обидел?

Альфред даже глазом не моргнул, отвечая Полковнику.

– И у тебя есть могущественные друзья. К примеру, сам Джордж Буш, который скоро пришлет сюда своих морских пехотинцев, чтобы они сбросили всех вас в море.

Полковник, который в этот момент прикуривал египетскую сигарету (они ему нравились тем, что были ароматизированными), не очень радостно рассмеялся.

– Ты все-таки должен мне еще кое-что рассказать. В противном случае мне будет трудно помочь тебе защитить Клару.

– Поверь мне, я и в самом деле не знаю, кто прислал этих двоих. Я настоятельно прошу тебя усилить охрану Золотого дома и держать ухо востро. А еще я прошу, чтобы именно ты помог мне выяснить, кто же прислал сюда этих незадачливых сыщиков.

– Я это сделаю, друг мой, сделаю. Знаешь, в последнее время меня все чаще охватывает беспокойство. Я думаю, что войны нам все-таки не избежать, хотя во Дворце и считают, что Буш нас всего лишь запугивает и в последний момент даст задний ход. Мне же кажется, что он попытается довершить то, что начал его отец.