Три сказки об Италии. Лошади, призраки и Чижик-Пыжик - Светлана Лаврова

— Кошмар, — пристанывала Марго. — Второй день погоня — это уже слишком.

— Эй, малец, ты куда? — крикнул им полицейский. — Правь ко мне, да поживее.

— Моя гондолинка потеряла управление, — наврал Никко. — Она взбесилась от страха.

И ловко проскочил между двух гондол с туристами.

— Хватайте вон этих! — приказал полицейский на катере. — Всех детей надо увезти непременно! Приказ мэра!

Полицейские схватили их уже на выезде с Пьяццетты. Они поволокли ребят на катер, и тогда Никко заорал:

— Это незаконно! Вы не имеете права увозить нас против воли! Господа иностранные туристы, вы ведите, как издеваются над коренным венетом? Мэр сам потопил Венету, а теперь устраняет свидетелей!

— Безобразие! — начали возмущаться иностранные туристы на больших гондолах. — Ребенок прав! Это нарушение прав человека! Полицейский беспредел!

— Ура! — закричал один заграничный турист и защелкал фотоаппаратом. — Я журналист! Завтра же эти снимки будут в «Таймс»!

Полицейские заколебались. Главный полицейский сказал:

— Ну, хорошо, мы не имеет права увезти человека на Буррано без его согласия. А к мэру мы имеем право его отвезти? По обвинению в государственной измене?

Туристы замолчали — думали.

— Имеете право! — решили они.

Полицейские затолкнули ребят в кабину, катер взвыл и отправился ко Дворцу Дожей, где располагалась мэрия.

Глава 15 Крокодил над Риальто

— Итак, ты обвиняешь меня в гибели города, мальчик?

Никко ожидал чего угодно — что их бросят в тюрьму, что силой отправят на Буррано, что злодейского вида мэр с черной бородой лично проткнет его шпагой… Но не думал, что в раззолоченной Зале Совета его встретит усталый сутулый человек в мятом костюме, с красными от недосыпа глазами.

— Ничего не знаю, — проворчал Никко. — Не поеду на Буррано без мамы. Детей надо эвакуировать с родителями.

— Все венеты из Старого Города — и твоя мама — отказались эвакуироваться, — вздохнул мэр. — Утром к ним отправили посыльных, просили, умоляли… Городу грозит опасность. Властители ночи зря кинжалы не разбрасывают. А эти фанатики считают, что Венета их не обидит! Хоть бы детей пожалели… А я несу ответственность за город и людей. Вот ты сказал, что я топлю Венету…

— Ничего я не говорил, — на всякий случай отрекся Никко.

Мэр щелкнул пальцами. Из толпы чиновников вышел человек в джинсах, с фингалом и рукой на перевязи и ухмыльнулся:

— Это он.

Никко сник — узнал шефа.

— А я хотел как лучше, — сказал мэр. — Я так старался… туристы — единственное спасение Венеты, и чтобы не упустить их, можно утопить несколько кварталов…

Марго вздохнула — ей стало жалко мэра: он старался, а его не поняли.

— Зачем нас сюда привели? — спросил Никко. — Нас посадят в тюрьму?

— Упаси Боже! — замахал руками мэр. — Тебя не накажут, любопытство — не преступление. Но ты опасен.

— Я уже все рассказал нашим, — предупредил Никко.

— Это неважно. Венете грозит опасность… но так уже бывало не раз. Может, все обойдется… а ты ведь — последний венет. Ты и девочка, ведь верно? Сейчас у меня есть повод обвинить вас… ну, допустим, в оскорблении власти или в государственной измене и тихонечко, а главное — совершенно законно вывезти вас из города. Я всегда действую по закону. О вас будут заботиться, дадут образование… но в Венете Веккьо уже не будет детей! Это будет община стариков, обреченных на вымирание! Я давно ждал этого момента… бедные детишки… но это нужно для блага города.

И мэр с состраданием погладил Марго по голове.

— Взять их! — приказал он и улыбнулся доброй улыбкой. — В полицейский катер — и в Кьоджи, а потом во Флоренцию.

— Нет! — закричала Марго, вырываясь. Никко сопротивлялся молча — кого позовешь на помощь, кто спасет? Но силы были неравны. Слабым утешением служило то, что он укусил одного полицейского и лягнул второго. Все равно он был слабее…

Их уже почти доволокли до двери, как Никко, повинуясь странному порыву, закричал:

— На помощь! Синьор Каллеони, на помощь!

— Псих, — ухмыльнулся шеф.

Пол дрогнул, стены мелко завибрировали. Дверь Зала Совета распахнулась. Тяжело впечатывая бронзовые копыта в узорчатый пол, в зал влетела лошадь со знакомым всадником. Осколки паркета брызнули во все стороны, зеркала мягко сползли блестящим крошевом. Бартоломео Каллеони никогда не бросал своих в бою. Он натянул поводья и уставил тяжелый взгляд на мэра.

— Это не я, — залепетал мэр. — Я хотел, как лучше.

— Ты пришел! — возликовал Никко. — Я знал, я верил!

Зал Совета как-то вдруг опустел. Шеф сделал вид, что его никогда здесь не было.

Кондотьер мотнул головой — мол, садитесь. Марго с трудом взобралась впереди всадника, Никко примостился на круп.

— Тебе тяжело? — спросила Марго и погладила лошадь по холодной шее.

— Ерунда, — отмахнулась Франсуаза. — Отлипать от постамента было трудно. А теперь хорошо… на воле-то!

Она это молча сказала, без слов, но Марго поняла.

— Нам пора, — сказал Каллеони, тоже без слов. — Срок вышел.

— Венета погибнет? — спросил Никко.

Каллеони усмехнулся.

— Венета не погибнет никогда.

И направил лошадь в окно, не обращая внимания на мелочи вроде стекол и рам.

— Надо было арестовать мэра или хоть побить, — пожалела Марго. — Он хотел нас увезти.

Каллеони мотнул головой — он никогда не мстил врагам.

— А вон наши! Мама!

Все венеты собрались в обычном месте, где проходил Совет — в палаццо Кантарини. Франческа бросилась к Никко, Бьянка — к Марго. Бронзовому кондотьеру в суматохе никто не удивился. Он отошел в угол и сделал вид, что так и было.

— Вы не забыли, что вам нельзя жениться? — напомнил сапожник Тонио.

— Ага! — ликовал Доживающий век. — Я правильно рассчитал! Венета поднимается!

— Что теперь делать? — спросил Мастер Воды, когда все наобнимались.

— Все уже делается, — сказал отец Марко. — Вы помогали Венете десятки лет, пока могли. А теперь она сама решила, как поступить. Венета всегда была умной девочкой. Посмотрите в окно.