Первый - Юлия Резник

* * *

Мать с отцом свято верили в то, что лучше нее самой знают, как Але следует жить.

Телефон зазвонил тогда, когда она уже думала вернуть его в карман рюкзачка. Взглянула на экран. Заволновалась. Денис! Нет, его предательство не выбило почвы у неё из-под ног. Аля росла в обстановке постоянной непрекращающейся борьбы. Кланов за господство. Она с молоком матери впитала, что такое — грязная игра. Она знала, что власть развращает, а абсолютная власть — развращает полностью. И что нет той грани, нет черты, перед которой бы противоборствующие стороны остановились. Ведь на войне, как известно, хороши все средства. Скорее… она брезговала. Да, вот так. Брезговала, что целовалась с этим мужчиной, что позволяла ему себя ласкать. И что в свое время чуть было ему не отдалась. Готовая себя предать, но угодить папе.

Впрочем, если бы Аля это сделала, Денису не потребовалось бы организовывать многоходовку с ее похищением. И ей бы не пришлось пережить весь этот ужас. Но и Демьяна она бы не узнала тоже… Так и жила бы, может, даже счастливая… Решила бы для себя, что это и есть любовь. Никогда не узнав, что существует любовь на самом деле.

— Денис? Привет. Что-то случилось?

— Случилось? Нет. Почему? У меня тут несколько встреч отменилось, думал к тебе заехать.

— А я не дома, — и тут же сообразив, что вот он — прекрасный момент напроситься к нему в гости, выпалила: — Но можем встретиться у тебя. Я тут неподалеку. А ты где?

Оказалось, что совсем близко. Аля распрощалась с приятелями и помчалась через переход на другую сторону улицы, где совсем скоро затормозил небольшой кортеж из трех автомобилей. Скромный по любым меркам.

— Привет! — улыбнулась Аля, скользнув в заботливо приоткрытую дверь салона.

— Привет. Плохо выглядишь.

Не иначе — в ней пропадала актриса. Аля засмеялась, несмотря на общее волнение и нервозность. Вцепилась посильней в лежащий на коленях рюкзачок. Казалось, ее ноги жгут спрятанные там устройства.

— Разве тебя не учили, что говорить такое девушке нельзя ни в коем случае?

— Так ведь это правда. Бледная ты. А я волнуюсь.

— Да ты что! Мне уже лучше. Не стоит еще тебе вокруг меня пляски с бубном устраивать. Мне родителей хватает за глаза. Вот честно.

Денис хмыкнул. Неприятно так. Она даже поежилась, не сумев скрыть своего отвращения. К счастью, Кириллов залип в телефоне и этого не заметил. Как же ей добраться до его айфона? Он ведь никогда почти не выпускал его из рук.

— Эй! Я сейчас обижусь.

— Чего это?

— Пригласил девушку на свидание, а сам весь в работе. Вот возьму и заберу твой телефон!

Ей показалось, что Денис удивился. Впрочем, тот слишком долго был в политике, чтобы она могла судить об этом наверняка. Могло и показаться. Свои чувства тот научился виртуозно скрывать.

— Все-все. Я весь твой. Приехали.

Но, к счастью, обманул. И когда они поднялись в квартиру, опять залип на экране, быстро-быстро набирая какой-то текст.

Аля извернулась, выхватила гаджет из его рук. За спину спрятала и высунула язык, будто его дразня. И получилось! Кириллов постепенно расслабился и даже улыбнулся в ответ, хотя поначалу, она это уловила, в его глазах мелькнула злость.

— Не боишься, что я тебе покажу, на что еще твой язык годен? — вдруг хрипло спросил он. И Алю снова чуть не передернуло. И ведь не впервой ей были такие откровенные намеки, Демьян себе их тоже позволял. Но из его уст это звучало совсем по-другому.

— Ты для этого слишком занят. Своими делами.

Все-таки она нашла правильные слова! Денис хищно улыбнулся. Шагнул было к ней, но, передумав, бросил:

— Я нам выпить налью. Шампанского. Хочешь?

Аля прикинула, что с шампанским ему, по крайней мере, придется повозиться. А значит, ей удастся все провернуть. Если он даже телефон ей оставил!

— Хочу! С сыром тем, помнишь, ты меня угощал как-то? Или с клубникой!

— Посмотрю, что у меня есть.

Когда он скрылся, Аля дрожащими руками воткнула в разъем телефона маленькое устройство. На нем тут же мигнула зеленая лампочка, из чего Алина сделала вывод, что все сделала правильно. И чуть перевела дух. А после бросилась к двери кабинета, где ей полагалось установить еще и жучок. Руки дрожали от страха, адреналин бил в голову сильней убойной дозы алкоголя, и ее вело, как пьяную. Еще один жучек удалось закрепить на торшере в гостиной. Лампочка на устройстве, подключенном к телефону, мигнула вновь. Что это означало? Демьян ей говорил. Ну, ведь точно говорил, а она забыла! Аля оглянулась на дверь и резко выдернула штуковину, надеясь, что все сделала как надо. В конце концов, уже прошло столько времени, что Денис мог вернуться в любой момент. И больше нельзя было медлить.

— Клубники не оказалось. Но сыр нашел.

У нее, наверное, паранойя! Почему он на нее так смотрит? И взгляд совсем черный…

— Что ж ты стоишь? Бери…

Аля сделала пару глотков, мысленно извинившись перед малышом. Что-то залепетала. О том, как прошел ее день, о друзьях, о придуманных буквально только что планах отправиться на Новый год в Париж. Почему туда, господи? А он все смотрел на нее и смотрел. И было ей отчего-то жутко под этим взглядом. К счастью, совсем скоро позвонила мать, и, сославшись на то, что ее ждут дома, Аля засобиралась домой.

Ее отпустило лишь на улице. Не полностью, но, по крайней мере, она смогла глубоко вздохнуть. Нырнула в метро. Время было послеобеденное. Народу было не слишком много. Поэтому, дожидаясь поезда, Аля прохаживалась туда-сюда, не в силах почему-то оставаться на месте. Вдруг вспомнила, что так и не позвонила майору, не отчиталась о проделанной работе! Улыбнулась криво. И даже достала телефон, прежде чем вспомнила, что он так и не сказал ей своего номера.

Загрохотало. Поезд приближался. По привычке Аля отступила подальше от края платформы. Но почти в тот же миг какая-то невидимая сила толкнула ее. С чудовищной силой толкнула в спину. И она, не устояв, упала на рельсы.

Штаб, если это так можно назвать, разбили прямо у Демьяна в квартире. От работы их всех отстранили на время проверки. Распоряжением первого лица. Что б ему пусто было…

С другой стороны, такое времяпрепровождение шло его мужикам на пользу. Пришибленные известием о предательстве Третьего почти так же, как и смертью Второго, они черпали друг в друге силы для того, чтобы это все пережить. Демьян видел, как бойцы маются. Как спрашивают себя — почему так? Как копаются в обрывках собственных воспоминаний в попытке найти хоть какую-то подсказку. Был ли шанс этого не допустить? А если был, в какой момент они прошли точку невозврата? Когда они, взрослые, матерые вояки упустили товарища? Иногда взгляды парней встречались:

— Ты че-нибудь понял? — читалось в глазах одного.