Наследник - Гэри Дженнингс

— Для нас это просто идеальное прикрытие, — заявил Матео.

— Но по соседству находится святая инквизиция!

— То-то и оно. Отцы-инквизиторы уверены, что не найдётся дурака, который стал бы заниматься крамольными делами у них под носом.

— А разве не этим занимался покойный печатник?

— Он был пьяницей и вдобавок глупцом. Только представь, ему нужно было отправить один сундук с молитвенниками и требниками в женский монастырь в Пуэблу, а другой, с запрещёнными книгами, своему сообщнику. К несчастью, в ту ночь он хлебнул лишку и в результате перепутал адреса. Так что можешь себе представить, что получили монахини...

Интересно, что испытал бедняга, когда инквизиторы показали ему ящик, в котором вместо текстов, осенённых божественной благодатью, оказались тома, написанные самим дьяволом? Будь этот печатник lépero, он догадался бы изобразить притворный ужас от того, что Люцифер, оказывается, способен обратить молитвы в вожделение.

— И всё равно мне непонятно, зачем нам нужно заведение этого печатника, — сказал я.

— А как ты, интересно, собрался продавать книги? Расстелить одеяло под аркадой на площади и разложить на нём тома? У вдовы, между прочим, имеется список покупателей, которым её покойный муж поставлял книги. И покупатели знают, как связаться с заведением печатника.

Пока Матео занимался тем, что налаживал контакты с бывшими покупателями, я увлёкся механизмом под названием печатный пресс. Меня очень интересовали как техника нанесения слов на бумагу, так и сама история печатаного дела.

Не посвящая дона Хулио в свои мотивы, я навёл его на разговор об истории печати. Он рассказал мне, что буквы — а также и иероглифы вроде тех, что использовали египтяне и ацтеки, — первоначально высекались на камне или наносились краской на кожу. Но в то время как ацтеки и египтяне довольствовались корой и папирусом, китайцам уже были известны более совершенные методы изготовления писчих материалов. В 751 году, после Таласской битвы, арабы узнали от пленных китайцев способ изготовления бумаги. Они распространили его по всему исламскому миру, а мавры принесли это искусство в Испанию, где оно было значительно усовершенствовано. Китайцам также принадлежит и заслуга изобретения сменных литер.

По словам дона Хулио, народы Китая подарили миру множество чудесных изобретений. Эта страна настолько поражала воображение европейцев, что, когда побывавший там генуэзец Марко Поло поведал соотечественникам о её достижениях, многие сочли его лжецом.

— Но китайцы, — сказал дон Хулио, — как и ацтеки, были заложниками собственной громоздкой и сложной системы письма. Что символические рисунки ацтеков, что китайские иероглифы — и то и другое не слишком удобно для печати. Первым европейцем, применившим китайский способ использования сменных литер и ставшим печатать большие тиражи книг на бумаге, был немец по фамилии Гутенберг. Он сделал это лет за сорок или пятьдесят до того, как Колумб открыл Новый Свет. Первоначально китайцы использовали для литер твёрдо запечённую глину, а в наше время их отливают из смеси свинца, олова и сурьмы. Это алхимическая комбинация металлов, достаточно мягких, чтобы легко расплавлять их и придавать форму букв, но при этом достаточно твёрдых, чтобы оставить на бумаге тысячи отпечатков, прежде чем они изотрутся. Литеры изготавливают, наливая расплавленный свинец в формы, сделанные из специального, особо прочного и жаростойкого железного сплава.

Ещё одним великим достижением, продвинувшим далеко вперёд печатное дело, — продолжал мой наставник, — явилось использование кодекса, то есть сшитого из отдельных листов тома, а не свитка. Печатать на длинных бумажных свитках было весьма затруднительно, а когда сообразительные мастера разрезали свитки на листы, которые можно скреплять с одной стороны (именно так теперь делают книги), эти листы стало легко пропускать через печатный станок. Продажа книг и их изготовление не считаются почётными ремёслами, — сказал дон Хулио и затем несказанно удивил меня, признавшись, что, оказывается, он и сам когда-то владел печатной мастерской. — Я тоже печатал свои научные изыскания по географии Новой Испании и рудному делу. Ты найдёшь эти работы в моей библиотеке. Но я продал пресс, когда выяснилось, что мой печатник приходил по ночам и тайком печатал libros deshonestos, снабжённые постыдными иллюстрациями, изображавшими, как люди совокупляются с животными. К счастью, святая инквизиция арестовала и уличила негодяя в то время, когда я находился в Испании и, следовательно, никак не мог быть причастен к богохульству. Однако я немедленно продал всё типографское оборудование за гроши, радуясь уже тому, что меня не сожгли на костре, используя в качестве растопки листы кощунственных изданий.

Дон Хулио рассказал мне, что вице-король называл печатание книг и их продажу, осуществляемую обычно в лавке при типографии, низким занятием, а инквизиторы проявляли к тем, кто печатал книги и документы, особый интерес. Епископы часто называли печатное дело «чёрным искусством», вовсе не имея в виду цвет типографской краски. Церковь вообще косо смотрела на чтение сверх необходимых сочинений религиозного характера; священники полагали, что занятие сие наносит ущерб нравственности, а потому в Новой Испании были запрещены libros de caballerias, рыцарские романы врогриключений Амадиса Галльского.

Инквизиция держала печатное дело в Новой Испании под неусыпным контролем и даже издала специальный указ о том, что ни одна книга не может быть напечатана или продана без разрешения церкви. Поскольку король передал монополию на печатание книг для Нового Света издателям Севильи, у нас и до вмешательства церкви разрешалось печатать лишь очень немногое, теперь же ситуация ещё сильнее осложнилась. Неприятности можно было заработать даже за печатание религиозных сочинений, ибо изложение христианского вероучения на любом другом языке, кроме латыни, считалось ересью. Так, церковные власти категорически запретили переводить Библию на науатль, чтобы индейцы, не сведущие в латыни, получали знания о Священном Писании только из уст испанских священников. Впрочем, церковь противилась переводу Библии даже на испанский. Разрешение на издательскую деятельность следовало получать непосредственно от святой инквизиции, и имя епископа, который дал разрешение, должно было стоять на титульном листе книги наряду с прочими сведениями, кои следовало включить в выходные данные — само название, имя автора, имя издателя, год издания. Неплохо было также включить туда и пару фраз, восхваляющих Господа.

Дон Хулио рассказал мне, что титульный лист составлялся по старинным образцам; средневековые писцы непременно указывали свои имена, дату окончания своих трудов и довольно часто добавляли краткие сведения о книге или короткую молитву в конце книги, только теперь эти данные перенесли в начало. В его библиотеке было несколько средневековых сочинений, и он показал мне, какие сведения обычно помещали в конце манускриптов.

У моего наставника в библиотеке имелась также самая первая книга, отпечатанная в Новой Испании. Называлась она «Краткое вероучение о христианстве» («Breve у mas compendiosa doctrina Christiana en lengua mexicana у castellana») и была опубликована в 1539 году неким Хуаном Паблосом, печатником из Италии, для Хуана де Сумарраги, первого епископа Мексики.