Больше, чем футбол. Правдивая история: взгляд изнутри на спорт №1 - Владимир Алешин

В 1949 году сделан шажок вперед – правда, четвертыми торпедовцы оказались лишь по лучшей разнице забитых и пропущенных мячей, опередив при этом «Зенит». Но зато они добыли Кубок СССР, в полуфинале переиграв ЦДКА (ставший серебряным призером в первенстве этого сезона), а в финале оставив не у дел московское «Динамо» (оно завоюет золото-49).

Два последующих сезона можно назвать откровенно неудачными для автозаводцев. 1950 год – десятое место, 1951 год – двенадцатое.

Год 1952-й стоит особняком как для «Торпедо», так и для всего советского футбола. Слабо выступив в первенстве (десятое место), торпедовцы тем не менее вновь завоевали Кубок СССР, переиграв в финале столичных спартаковцев.

Чемпионат в этом году проводился в один круг, с июля по конец октября. Причина составления такого необычного календаря была вроде бы уважительная: нашим футболистам-«любителям» предстояло принять участие в своих первых Олимпийских играх в Финляндии. Для подготовки команды и внесли такие вот коррективы в проведение внутрисоюзного первенства, а если говорить прямо, пожертвовали чемпионатом страны, чтобы на мировой арене доказать силу советского спорта.

Жертва оказалась напрасной…

А ведь поначалу-то все складывалось нормально. Кандидаты в сборную (на подготовительном этапе она играла под флагом ЦДСА) победили сборные Румынии, Финляндии, Чехии, дважды вничью сыграли со сборной Софии. И в начале июля отправились в Финляндию, на первые свои международные официальные смотрины.

Здесь надо сказать, что по существовавшим на тот момент правилам система выбывания в олимпийском турнире шла с первого же матча: проиграл – до свидания! Жребий послал советским футболистам серьезного соперника – болгар. Многие игроки этой команды входили в сборную Софии, которую накануне в двух играх мы так и не смогли победить. До последней минуты равная игра шла и в олимпийском противостоянии. Основное время – 0:0. Дополнительное начинается с неприятности: соперник открывает счет. Но сначала Бобров, а затем Трофимов приносят-таки победу нашей команде!

Далее предстояла игра с югославами…

И тут опять надо делать отступление. Пятьдесят второй год – далеко не лучший в отношениях СССР и Югославии. Ведь совсем незадолго до этого, в 1949 году, между двумя странами, союзниками в борьбе с фашизмом, произошел разрыв Договора о дружбе, взаимопомощи и сотрудничестве, в прессе давались крайне жесткие оценки лидерам государств… О предстоящем матче писали: кто победит, Тито или Сталин, – за тем и правда!

Надо ли говорить, что игра была прежде всего политическим соперничеством?! Что в Москве ее иначе даже не рассматривали?! И вот опять получается, что футбол в России больше, чем футбол…

О той игре написано довольно много, потому остановлюсь на ней коротко. В начале второго тайма наши крупно проигрывали – 1:5, но сумели отыграться, забив за пятнадцать минут четыре гола (три – на счету Всеволода Боброва). Через день состоялась переигровка, и мы проиграли. Югославские газеты на следующий день вышли с огромными заголовками: «Тито – Сталин – 3:1».

Возвращение олимпийской сборной в Москву было печальным. Но печаль – это еще далеко не все.

Игроки разъехались по своим клубам (точнее, не разъехались, а разошлись, поскольку все матчи первенства, за исключением двух, проходили на этот раз в столице), возобновился чемпионат, составлявшие костяк сборной футболисты ЦДСА в трех первых, очень сложных поединках одержали три победы, готовились к четвертой игре, с динамовцами Киева… Но в этот день родился приказ Всесоюзного комитета по делам физической культуры и спорта при Совете министров СССР, строки из которого, думаю, надо процитировать:

Комментарии, как говорится, излишни. Так мы жили, так рассматривали спорт. Чествовали его с трибун Мавзолея, но и спрашивали по полной программе. По сути, проиграли всего-то одну игру, да вот беда – слишком принципиальному сопернику.

Что помешало нам победить его? Не люблю гадать, выскажу лишь одно предположение. Ровно тридцать лет спустя после той злополучной игры наша сборная завоевала право играть в финальной стадии чемпионата мира в Испании. Право это заслужил главный тренер Константин Иванович Бесков. Но перед самой поездкой в Мадрид ему «навязали» помощников – Валерия Лобановского и Нодара Ахалкаци. И в самом главном матче чемпионата мы не смогли одолеть поляков. К. Бесков так сказал об этом Э. Малофееву: «У нас такая неразбериха царила в Испании – по сути, я не был главным тренером…»

Примерно то же произошло и на Олимпиаде в Хельсинки. Готовил к играм команду Б. Аркадьев, а перед самым отъездом туда ему в помощники «назначили» «хитрого Михея» – так его называли за глаза – М. Якушина, в ту пору тренировавшего тбилисское «Динамо». Оба были тренерами первой величины, но разными, так сказать, по стилистике, по отношению к тактическому построению сборной. Не нашли они общего языка и в появившейся проблеме с обороной. Вот вроде бы ясно: в первой игре с югославами мы пропускаем пять мячей и отыгрываемся лишь потому, что соперник слишком уж самоуспокоился, психологически уже праздновал победу – иначе нечем объяснить, как классная команда может пропустить четыре мяча за пятнадцать минут. Естественно, на повторную игру нашим защитникам нужна была другая установка, в этой линии должны были появиться новые люди, чьих особенностей в игре югославы не знали бы. Но… Но так и не вышел в тот день на поле капитан «Торпедо» Августин Гомес, называвшийся в числе тридцати трех лучших футболистов СССР с 1948 по 1952 год на месте левого и центрального защитников! Много позже, вспоминая Олимпиаду, Б. Аркадьев как бы нехотя скажет: «О составах мы тогда не договорились»…