Битва у Варяжских столпов - Михаил Серяков

Очерченные выше сложности могут породить сомнение в самой возможности отыскать достоверный ответ на вопрос о происхождении нашего народа. Среди письменных источников нет единства, и в ряде случаев они противоречат друг другу, а казалось бы, объективные археологические источники могут быть весьма субъективно и пристрастно интерпретированы исследователями. Однако данный вопрос слишком важен, чтобы оставить его без ответа. Путь к его окончательному решению мне видится не столько в увеличении количества аргументов той или иной стороной, а в переходе анализа на более высокий качественный уровень, когда упор будет сделан на комплексное сопоставление данных, относящихся к ключевым характеристикам варяжской руси в том виде, в каком она была описана отечественным летописцем. Под ключевыми характеристиками я понимаю те наиболее важные черты, благодаря которым варяги и смогли сыграть в отечественной истории ту роль, которая впоследствии была зафиксирована в ПВЛ. Сначала мы рассмотрим каждую характеристику отдельно в свете того, может ли она относиться к западным славянам или скандинавам, а затем на основании их комплексного анализа сделаем окончательный вывод. Хоть автор ПВЛ и не дал четкого определения ни племенной, ни языковой принадлежности варягов, из текста летописи следует целый ряд важных признаков, которые помогут нам определить действительную принадлежность варягов. К числу этих характеристик относятся следующие:

а) славянские и финно-угорские племена севера Восточной Европы первоначально платили дань варягам;

б) варяги являлись важнейшей силой на Балтийском море, называемом по их имени как древнерусскими летописями, так и мусульманскими писателями, и были связаны с торговым путем;

в) в землях этих варягов находилась заморская русь;

г) из варяжской руси восточноевропейскими племенами были впоследствии призваны на княжение три брата;

д) из всех племен Восточной Европы варяги были особенно тесно связаны с новгородцами;

е) религия варяжской руси.

Поскольку для рассмотрения вопросов о названии Руси и происхождении Рюрика, Синеуса и Трувора необходимо будет привлечь достаточно обширный массив сведений, этим темам будут посвящены отдельные главы. Остальные пункты мы рассмотрим в этой главе ниже.

а) взимание дани с восточнославянских и финно-угорских племен.

Ни один из источников не говорит нам о взимании дани находящимися за морем скандинавами с восточных славян в интересующую нас эпоху. В «Саге об Олаве Трюггвасоне» Снорри Стурлусон сообщает нам лишь о нападении на Ладогу ярла Эйрика, которое исследователи датируют 997 г.: «Осенью Эйрик ярл вернулся в Швецию и оставался там следующую зиму. А весной ярл снарядил свое войско и затем поплыл в Восточные Страны. Когда он приплыл во владения Вальдамара конунга, он стал воевать и убивать людей, и жег жилье всюду, где он проходил, и опустошал страну. Он приплыл к Альдейгьюборгу и осаждал его, пока не взял город. Там он перебил много народа и разрушил и сжег весь город. После этого он прошел по Гардарики, разоряя страну. В Бандадрапе говорится так:

Прошел мечом землю

Вальдамара, смерти

Врагов обрекая

В побоищах, воин.

Твердо знаю, в Гардах

Повергатель ратей

Альдейгье погибель

Уготовил, стойкий.

Всего Эйрик ярл провел в этом походе пять лет. Возвращаясь из Гардарики, он разорял Адальсюслу и Эйсюслу. Он захватил там четыре датских викингских корабля и убил всех, кто на них был»{248}. Описанные в саге события подтверждаются археологическими раскопками, в ходе которых был установлен факт пожара в Ладоге{249}. Весьма показательно, что деяния Эйрика так красноречиво описывает не иноземный, а собственно скандинавский памятник, которого нет ни малейшего основания подозревать в сгущении красок и изображении действий скандинавов в черном свете. Аналогичным образом вели себя викинги и в Западной Европе, где в связи с их набегами даже возникла специальная молитва о спасении от норманнов. Как видим, ни о какой попытки обложить данью жителей Ладоги и ее окрестностей речи в этой саге не идет — ни Эйрик, ни большинство его собратьев до этого просто еще интеллектуально не доросли. Перед нами психология типичного грабителя и убийцы, нападающего без разбору на всех попадающихся ему на пути людей и не задумывающегося о создании стабильного источника дохода в более отдаленной временной перспективе. Каких-либо оснований полагать, что веком раньше викинги мыслили более масштабно и задумывались об обложении данью заморских земель, у нас нет. На Западе от разовых выкупов к сбору регулярной дани скандинавы переходят лишь в 991 г. (Данегельд, «датские деньги», ежегодно выплачиваемые королем Англии). Как отмечает норманист Т.Н. Джаксон, в сагах еще упоминается поход на Ладогу ярла Свейна в 1015 г., других же сообщений о нападении скандинавов на Русь ни до, ни после этих набегов попросту нет{250}. Несколько поздних саг хоть и не говорят о взимании дани из-за моря, однако упоминают скандинавских правителей в Восточной Европе. Однако никакими независимыми данными подобные поздние утверждения не подкрепляются, и на примере «Саги о Хальвдане Эйстейнссоне» уже было отмечено их противоречие историческим реалиям. Как будет показано ниже, в ту эпоху область расселения призвавших варягов племен находилась в зоне распространения арабских дирхемов. Будь летописные варяги скандинавами, часть дани наверняка взималась бы ими арабским серебром, что неизбежно нашло бы свое отражение в археологических материалах. Однако нумизматические данные распространения дирхемов в Скандинавии свидетельствуют прямо о противоположном. Проанализировавший русско-скандинавские связи в этой области В.М. Потин констатирует применительно к IX в. следующее: «В 50-е годы наблюдается спад, и, следовательно, сообщение Начальной летописи под 859 г. о сборе варягами дани вовсе не подтверждается данными нашей таблицы»{251}.

Необходимо отметить, что, рассказывая о захвате Олегом Киева в 882 г., летописец делает чрезвычайно важное замечание: «Тут Олег начал ставить города и установил дани словенам, и кривичам, и мери, положил и для варягов давать дань от Новгорода по 300 гривен ежегодно ради сохранения мира, что и давалось варягам до смерти Ярослава»{252}. Ярослав, как известно, умер в 1054 г., то есть дань варягам для обеспечении мира регулярно выплачивалась новгородцами на протяжении более 170 лет. Как видим, нападение и сожжение викингами Ладоги никак не повлияло на уплату дани, продолжавшую поступать варягам еще на протяжении пятидесяти лет после этого события. Однако из этого с неизбежностью следует вывод, что ни новгородцы, ни автор ПВЛ не считали скандинавов варягами, поскольку в противном случае разорение такого важного торгового центра, как Ладога, с неизбежностью повлекло бы за собой прекращение выплаты дани.