Обжигающий поцелуй - Кайла Грей

Именно поэтому ей придется с ним расстаться. Что же касается грядущей ночи, то это будет ее последняя ночь с мужчиной и она насладится ею, чтобы потом забыть о ней навсегда.

Но в глубине души она знала, что никогда не сможет забыть этого человека – не сможет, даже если очень захочет.

Боже, что она сделала с собой?!

На следующее утро Мэдлин проснулась одна. Посмотрев в иллюминатор, она увидела, что судно причалило к какому-то заросшему кустарником берегу, но нигде не было никаких признаков жизни – ни кораблей, ни причалов, ни построек. Неужели это и есть Виргиния? Она-то ожидала увидеть что-то похожее на Чарлстон, а здесь – совершенно необитаемая местность.

Мэдлин быстро умылась и оделась. Ей хотелось поскорее увидеть Ангела, но оказалось, что он запер ее – она не могла выйти из каюты. Почти весь день она провела в одиночестве, если не считать трех минут, когда к ней с завтраком заходил молодой матрос по имени Генри. Но он ничего не смог ей сообщить, только сказал, что она и ее горничная скоро уедут.

Расхаживая по каюте, Мэдлин спрашивала себя: «Что происходит? Неужели Ангел избегает меня? А может, он… начал что-то чувствовать ко мне? Но если так, то что же теперь будет?»

Наконец – день уже клонился к вечеру – в замке повернулся ключ, и в каюту вошел капитан Ангел, снова одетый во все черное. Лицо же его почти полностью скрывала все та же фальшивая борода. Пристально посмотрев на него, Мэдлин спросила:

– Где мы?

– Дома, – последовал ответ.

– Но это место… оно совсем не похоже на Виргинию, – пробормотала Мэдлин в нерешительности, хотя понятия не имела, как выглядят порты в Виргинии.

Ангел взглянул на нее с усмешкой.

– Неужели ты думаешь, что я приведу корабль прямо в порт?

– Нет, конечно. Просто я… – Она пожала плечами, не зная что сказать.

– Ты со своей горничной скоро уедешь, – заявил капитан и уселся за стол.

– Ты отвезешь нас? – спросила Мэдлин.

– Нет. – Ангел покачал головой и, взяв из ящика бумагу и перо, стал что-то писать. И он не обращал на нее ни малейшего внимания – словно ее и не было с ним рядом.

Мэдлин судорожно сглотнула и прикусила губы, с трудом удерживаясь от слез. Ей так хотелось поговорить с капитаном… И очень хотелось сказать ему, что она вовсе не считает его пиратом и негодяем, – напротив, восхищается им. Или может быть, она хотела сказать ему что-то другое?..

– Ангел, я надеялась, что смогу поговорить с тобой до того, как мы поднимемся на палубу.

– О чем, Мэдлин?

«Значит, он уже не называет меня «Линни»?» – подумала она со вздохом. Усевшись в кресло, она тихо сказала:

– Что ж, если ты занят, я могу подождать.

Снова вздохнув, Мэдлин стала смотреть в иллюминатор. Она пыталась не думать о сидевшем рядом мужчине, однако у нее ничего не получалось – сейчас она могла думать только о нем.

Закончив писать, Кейн долго смотрел на лист бумаги, лежавший перед ним на столе. «Почему же мне так тяжело отпускать ее?» – спрашивал он себя. Почему? Он не собирался заводить любовницу и уж совершенно точно – жениться. Мэдлин же выполнила свое предназначение, и теперь следовало вернуть ее жениху.

Человеку, которого он ненавидел.

Да, ненавидел и отомстил мерзавцу, не так ли? И теперь он должен быть вполне удовлетворен мыслью о том, как Хью будет унижен в свою первую брачную ночь. И этот удар нанесет ему Мэдлин.

Его, Кейна, Мэдлин.

Нет, не его, а Хью.

И вообще, не следует больше о ней думать. Не следует даже вспоминать о ней. Да, он непременно о ней сбудет. Проведет несколько ночей в объятиях другой женщины – и обязательно забудет.

А теперь ему пора идти. Надо побыстрее избавиться от Мэдлин и ее горничной. И наплевать, что еще не совсем стемнело. Если он не избавится от нее сейчас… ему, возможно, не хватить сил отпустить ее.

– Пора, – сказал Кейн, вставая из-за стола. – Ты, кажется, хотела что-то сказать?

Мэдлин нерешительно приблизилась к нему и остановилась на расстоянии вытянутой руки. Было очевидно, что она очень волновалась, – но Кейн ужасно нервничал. Он чувствовал: если она сейчас скажет, что не хочет ехать к Хью, если хоть как-то намекнет на это, то у него не хватит духу отпустить ее.

Но он не мог так рисковать, поэтому с усмешкой заявил:

– Тебе не нужно благодарить меня, дорогая.

Она уставилась на него в изумлении.

– Благодарить?.. За что?

– За уроки, милая. Ты была хорошей ученицей, и я лишь сожалею о том, что Хью будет пожинать плоды моего обучения.

Ее глаза вспыхнули гневом, и Кейн вздохнул с облегчением. Мэдлин же, скрестив на груди руки, проговорила:

– Но ведь ты не именно этого хотел, разве нет? Ты хотел таким образом отомстить Хью, не так ли?

– Совершенно верно.

– Тогда почему же ты говоришь, что сожалеешь? Ведь ты должен был знать, что весь этот опыт пойдет на пользу моему будущему мужу, – сказала Мэдлин, сделав ударение на последнем слове.

Она хотела уязвить его, и у нее это прекрасно получилось. Судорожно сглотнув, Кейн пробормотал:

– Но все же Хью не очень обрадуется, верно? Ты больше не невинная девушка.

– Напрасно вы злорадствуете, капитан. – Мэдлин пристально посмотрела ему в глаза. – Вы совершенно не знаете моего жениха – что бы там ни произошло между вами много лет назад. Хью очень хороший человек, добрый, нежный… Он любит меня больше жизни, поэтому простит. И он по-прежнему будет любить меня. А время, которое я провела на вашем судне, останется в моей памяти как ночной кошмар. Впрочем, я уверена, что этот кошмар скоро забудется.

Почувствовав, что на глаза ее навернулись слезы, Мэдлин поспешно отвернулась – только бы он не увидел ее слез, только бы не узнал, какую боль причинили ей его ужасные слова.

– Что ж, очень хорошо, – кивнул Кейн. Выходит, эта женщина так же лжива, как и мерзавец Хью? В таком случае они прекрасная пара. Но как же те нежные слова, которые она ему шептала? Ведь он, Кейн, ей верил, а она… Хотя какая ему разница? Он ведь тоже играл с ней. Он просто хотел отомстить Хью Дэвису, не более того. Заставив себя насмешливо улыбнуться, Кейн продолжал: – Ты замечательно сыграла свою роль, милая Мэдлин. Ведь я верил каждому твоему вздоху, каждому стону… Оказывается, ты обманывала меня. Похоже, вы с Хью отлично подходите друг другу. Что ж, идем, – добавил он, указывая на дверь.

С вызовом вскинув подбородок, Мэдлин уже хотела пройти мимо Кейна, но он, поймав ее за руку, с язвительной усмешкой сказал:

– И еще одно, дорогая. Будь осторожна и не выкрикни мое имя, когда будешь спать с ним. Не забудешь?